Константин Веснин - Приют горного странника

— Ну, как вы вчера? На вас что действительно напал медведь? — Инесса Львовна выглядела уставшей и встревоженной. Ее глаза пристально изучали Глеба.

— Нет, конечно… Никаких медведей мы не встретили. Я полагаю, Петр выпил и с какого-то перепуга убежал на Белую сопку.

— Ой, не говорите, я так и думала. Что еще можно от них ожидать? Неприятная пара этот Петр и его жена, — Инесса Львовна говорила вполголоса, придвинувшись к Глебу. В ее голосе Глеб уловил раздражение и некоторую манерность. — Как вам отдыхается?

— Да, как вам сказать… — Глеб остановился и предоставил инициативу Инессе Львовне.

— Неприятно как-то все это… Я имею в виду кражу. Жалко все-таки Леопольда Фомича и Елизавету Капитоновну. Я ничего не могу сказать про них плохого. На редкость удачно сложившаяся пара. Правда, он витает все время в облаках, а она выглядит усталой. Ну… это не наше дело. Видно же, что они стараются. Я только одного не могу понять, зачем они допустили пребывание этого старика здесь? Кто он им? Не родственник, ну никто, совершенно посторонний человек. И зачем тогда скажите его принимать?! Я понимаю, если человек воспитанный и умеет вести себя в обществе, а здесь же все наоборот! Нет, ну вы же согласны со мной? — Инесса Львовна испытывающим взглядом смотрела в глаза Глеба.

— Совершенно с вами согласен, — вежливо улыбнулся Глеб.

— Я думаю, это инициатива Елизаветы Капитоновны. Она такая… слишком мягкая, добрая. Я поняла, что они даже не знают, откуда этот старик? И кем был в прошлом? А, может, он в тюрьме сидел за что-нибудь тяжкое? Согласитесь, такое возможно?

Глеб кивнул.

— Я не буду говорить о его манере вести себя в обществе порядочных людей. Вы сами все видели. Я вам расскажу другое. Думаю, вас это заинтересует…

Инесса Львовна подробно пересказала о беседе Павла Ивановича с Дормидонтом Ниловичем, произошедшей накануне исчезновения альбома.

— Вы только не подумайте, что я подслушивала…

— Нет, что вы, конечно, нет. Вы… просто случайно оказались… неподалеку от двери.

— Вы все правильно понимаете, — Инесса Львовна облегченно улыбнулась и окинула Глеба одобрительным взглядом. — Так вот, правой рукой старик взялся за запястье Павла Ивановича, а левую руку приложил к сердцу, — с этими словами Инесса Львовна изобразила сцену, имевшую место в холле вчера утром. — И говорит: «Вас сюда привело некое дело, но остерегайтесь, вас могут ожидать неприятности».

В этот момент в холле показалась Люся. Инесса Львовна обернулась, вскочила с дивана и, обращаясь к Глебу, произнесла:

— Поймите, я не могла рассказать об этом никому, кроме вас. И в себе держать не могла. Извините, если что не так.

Она с натянутой вежливостью кивнула Люсе и быстро скрылась в своем номере.

Глеб и Люся вышли из гостевого дома и направились к хребту.

— Сознавайся, в чем признавалась тебе эта женщина, положив одну руку на сердце, другой — держась за тебя?

— Она торжественно поклялась вернуть альбом и больше никогда не совершать ничего плохого в жизни.

— Я уже хорошо изучила тебя, чтобы понять, что насчет первого ты и сам неуверен…

— Да… у меня сложилось впечатление, что где-то не складывается пазл. И именно сейчас, после разговора с Инессой Львовной.

— А что именно не складывается?

— Ты знаешь, я возвращаюсь мысленно ко дню приезда в гостевой дом. Тогда я также сидел в холле, дожидаясь тебя. Ты еще долго собиралась…

— Ой, не надо. Я за десять минут собралась.

— Ладно, я не к этому. Я сижу в холле, рядом маячит Елизавета Капитоновна, потом появляется этот старик… — Глеб задумчиво остановился. — Вот тут что-то не то, не могу понять, что именно? Но что-то меня насторожило тогда. Я благополучно об этом забыл, а теперь возвращаюсь к тому эпизоду и пытаюсь понять, что это было…

Инесса Львовна, заперев дверь своего номера, подошла к окну и распахнула его.

…Какой воздух… И небо сегодня безоблачное. Ну… если не считать небольшое скопление облачков над вершиной хребта, так это, похоже, постоянное явление.

Инессе Львовне хотелось в горы, но случай с Петром притупил желание. Теперь она уже согласна была просто погулять в окрестностях поселка.

…И почему в их рекламных проспектах ни слова не говорится о медведях? Когда же, наконец, освободится Леопольд Фомич и сможет показать местные красоты? Опять уехал по делам в Лесогорск. Надеюсь, к обеду он вернется. В конце концов, надо же быть благожелательным не только к странствующим бродягам, но и к порядочным женщинам, приехавшим на отдых… Павел Иванович… поначалу он держался так гордо, независимо, а теперь на глазах сник, выглядит таким потерянным, прямо жалко на него смотреть.

Инесса Львовна постояла у окна, глубоко вдыхая свежий, прохладный воздух, потом прикрыла окно, взяла книгу и углубилась в чтение.

Пока Инесса Львовна предавалась грустным мыслям, в одиночестве проводя время в своем номере, Павел Иванович поднимался по тропе, ведущей к вершине хребта. В его планы не входило покорение вершины, он намеревался остановиться на уровне альпийских лугов и постараться погрузиться в процесс творчества, чтобы отвлечься от гнетущих мыслей, связанных с пропажей альбома.

Художник шел, погруженный в размышления и вышел из этого состояния, когда перед ним открылась панорама, еще вчера произведшая неизгладимое впечатление. И теперь он стоял и смотрел, мягко скользя взором по плывущей внизу зелени долины, голубоватой дымке далеких горных вершин и бездонной небесной глубине. Он так и стоял, задумчиво и неподвижно. Сзади, на тропе, послышались приближающиеся шаги и голоса:

— Глеб, ты посмотри, над хребтом опять собираются кучевые облака. Неужели, мы снова попадем под дождь?

— Возможно, горы собирают облачность на своих вершинах… Эти облака такие светлые, не похожи на грозовые. Но, в любом случае, мы будем отслеживать небесную обстановку и при первых признаках дождя быстро ретируемся…

Павел Иванович обернулся и приветливо поднял руку.

— Павел Иванович, мы с Глебом опять решили рискнуть и посетить альпийские луга. А что показывает ваш ручной барометр, будет ли дождь сегодня?

Художник перевел взгляд на циферблат ручных часов:

— Даже если и будет дождь, нам к нему уже не привыкать, — он грустно усмехнулся.

— Звучит не очень обнадеживающе, — хмыкнула Люся. — Пожалуй, дальше нам идти не стоит. Ой, какие красивые колокольчики! Я немного пофотографирую…

Глеб остался наедине с Павлом Ивановичем. Они стояли, храня молчание, глядя на расстилающуюся внизу долину. Глеб первым, дипломатично-нейтральным замечанием, нарушил затянувшуюся паузу:

— Я понимаю вашу озабоченность сложившейся ситуацией, ее неопределенностью…