Светлана Сервилина - Пропавшая пастораль

— И вы решили убить Лилию Галицкую? — тихо произнесла журналистка.

— Да вы что? — искренне возмутилась хозяйка дома. — Лиля была самым светлым человеком из всех моих знакомых! Антон мог бы соврать ей что-нибудь, успокоить… А он, — она потянулась за новой сигаретой, — позвонил Емельянову и приказал сбить её автомобилем. Ну, конечно, не насмерть! Так, чтобы она отправилась с ушибами в больницу, а не в галерею. Но у Васи все получилось иначе, — она сделала глубокую затяжку, — поэтому он, наверное, и отправился в ресторан, чтобы выпить и успокоиться. Он не был убийцей, — она на минуту замолчала, а потом продолжила рассказ, — Я не знаю точно, как всё произошло. Потом мы услышали, что ему воткнули нож в спину.

— Вы не были у него в больнице? — спросил Осипов.

— Нет, — она покачала головой, — я узнала о его смерти только на следующий день. Для меня это был шок: не стало Лили, умер Вася. А потом и Леонид стал быстро спиваться и превращаться в неадекватного человека.

— Поэтому, вы решили, что «Юную пастушку» не подменили? — кивнул Колесников.

— Да, — она махнула головой, — Антон же не мог напрямую спросить Галицкого про картину. Поинтересовались у Яровой: приходил к ней Лёня или нет, она возмутилась и ответила: «С какой стати?» Вот мы и решили, что Галицкий в последний момент отказался от этой затеи.

— И вдруг, спустя восемь с половиной лет, вы узнаете, что в галерее висит копия! — усмехнулся Осипов. — А, значит, подмена все-таки произошла! И вы вновь активизировали свои действия.

— Да, мы стали строить разные предположения и решили, что Галицкий поменял работу своей жены на оригинал, пришел на встречу к Емельянову, но прождал его напрасно: Вася был уже мертв. Что оставалось Леониду? — задала она вопрос и сама на него ответила. — Идти домой с подлинником. Он возвращается, узнает, что жена в больнице и мчится туда. Значит, где настоящая «Пастушка» Лепажа? — она обвела гостей взглядом. — В доме у Галицких.

— И тогда вы позвонили к ним в квартиру и узнали от сына новых хозяев, что Камилла там не живет, — произнесла Юля.

— Да, вы правы, — согласилась она, — и пришлось опять поручать всё Антону. Он пошел к Тарасу, прихватив с собой коньяк, чтобы невзначай узнать адрес дочери Галицких. Они поддерживали с ней отношения.

— Узнал и позвонил вам, чтобы вы дали «добро» на изъятие картины у молодой женщины? Дочери ваших друзей, между прочим, — осуждающе произнес Андрей.

— Нет, — Нина медленно качнула головой, — он сказал, что Камилла живет в ужасном районе. Постойте, сейчас вспомню дословно, — она потерла кончиками пальцев виски, — «Наша „Пастушка“ попала в бомжатник!» — Антон всегда любил иронизировать.

— А почему Филиппов в последние дни связывался по телефону с Тельмановым, а не с вами? — спросил Осипов.

— Юра никогда не говорил с мужем, — убежденно сказала женщина.

— У нас есть распечатка звонков.

— А, — она снисходительно улыбнулась, — мой телефон оформлен на Антона, это я разговаривала.

— Вы посоветовали мужу переодеться в сценический костюм Серегина? — догадалась журналистка.

— Услышав его слегка заплетающийся голос, я сказала, чтобы он возвращался домой. Я считала, что сначала надо все обсудить! — ответила дама. — А про его «маскарад» я узнала только потом, от сына.

— А ваш супруг на допросе сообщил, что вы приказали ему пойти к дочери Галицких и забрать у неё картину! — сказал Колесников, наблюдая за хозяйкой дома.

— Пойти? — в гостиной опять раздался хриплый смешок. — На окраину города? Что-то он нафантазировал. Повторяю, я ему посоветовала возвращаться, но он крикнул в трубку, что принял решение все завершить сегодня. Зная упрямый нрав Антона, я дала Вадиму конверт с деньгами для выкупа картины и попросила сына отвезти отчима по адресу, который тот назовет.

— Пусть дальше он сам расскажет, как было, — Колесников устало откинулся на спинку кресла.

— Кто? — дама удивленно подняла брови.

— Вадим Юрьевич.

— Но, — Нина Александровна повела плечом, придумывая, что сказать.

— Звоните, — Вениамин кивнул на телефон, — а мы пока можем выпить кофе, если вы не против.

Дама дала задание домработнице, потом нехотя взяла свой мобильник и тихо произнесла:

— У нас сотрудники уголовного розыска. Мы тебя ждем, — сделав ударение на слове «Мы».

— А ваш сын университет окончил? — поинтересовалась Юля.

— Да, Вадик получил, как он выражается, «верхнее» образование и остался жить в столице, — с гордостью произнесла женщина.

— И сейчас он приехал в отпуск?

— Практически, — как-то неуверенно ответила Нина.

— Думаю, что Вадим Юрьевич приехал, чтобы забрать свою мать в Италию, — Вениамин повернулся к Юле и улыбнулся, — она всё рассчитала, но не учла тебя.

— А при чем здесь она? — Нина Александровна перевела удивленный взгляд на гостью.

— Именно Юлия соединила два преступления: убийство Камиллы Гафуровой и кражу знаменитого полотна из картинной галереи, — Колесников кивком поблагодарил горничную за кофе, поставленный перед ним, и продолжил, — это она обратила внимание на странного бомжа в костюме Циолковского и вышла на вашего мужа.

— Значит, это мы вас должны благодарить? — с иронией проговорила хозяйка особняка.

— Не стоит, — глядя в глаза собеседнице, произнесла журналистка, — я была ученицей Лилии Борисовны, и очень её уважала, — Юля на секунду задумалась, — вы сказали, что она была светлый человек. Да, она была порядочным и добрым человеком. К сожалению, она поверила мужу и нарушила закон, написав точную копию «Пастушки». Но неужели она заслужила такую участь? Вы говорите, что хотели, чтобы ваш план удался и, никого не подставляя, выкрасть национальное достояние из государственного музея. Но так не бывает, всегда кто-то чем-то или кем-то жертвует. И вы пожертвовали жизнями своих друзей и их двадцатипятилетней дочери! Подумаешь, — сказала Юля с горечью, — «Лес рубят — щепки летят!» Зато вы будете жить в солнечной Италии с любимым мужчиной! И после этих смертей вы будете счастливы?

В комнате повисла тишина, будто все перестали даже дышать.

— Я бы хотел, чтобы моя мама, наконец, была счастлива, — в проеме двери появился молодой мужчина. Это был высокий брюнет с правильными чертами лица. Он на ходу снял пальто и подал горничной. Потом, поздоровавшись со всеми, прошел к матери и поцеловал её в щеку.

— Вадик, — женщина взяла руку сына и погладила своей ладонью, — спасибо.

— Услышал вашу праведную речь в коридоре и решил не прерывать, — Вадим посмотрел на Юлю, — хочу напомнить вам библейскую истину: «Не судите, да не судимы будете!». Что вы знаете о её жизни? Почему она так поступила и как она переживает за ошибки других? Даже я, её сын, не все знаю. Уверен в одном, мама никому не желала зла! Да, у неё была идея фикс, — он усмехнулся и погладил Нину Александровну по плечу.