Юлия Алейникова - Проклятие Пиковой дамы

— А вы верите в силу перстня? — спросил как можно нейтральнее капитан.

— А вы полагаете, что мой легкомысленный, не обладающий особыми талантами и острым умом внук выиграл у заядлых игроков тридцать миллионов силой своего ума и благодаря случайности? Счастливому стечению обстоятельств? И выигрывал три дня подряд? Не смешите меня. К счастью, Илья хорошо запомнил, что только трижды он может воспользоваться перстнем. Если не остановиться вовремя, то можно потерять все, включая жизнь. Он это знал и остановился, но я тоже знала Илью, очень хорошо знала, а потому не доверяла его благоразумию. Что такое тридцать миллионов? Что легко пришло, то легко ушло, а что потом, снова перстень? Если бы Илья не удержался и спустя какое-то время, в четвертый раз решил испытать судьбу, возмездие за его легкомыслие могло задеть близких ему людей. Мать, отца, сына. Разрушить судьбу Вани. Я не могла рисковать благополучием правнука. Мне пришлось выбирать, кого спасать на этот раз, и я выбрала Ваню. За ним будущее нашей семьи.

— А как же вы узнали о перстне? — решился перебить Зою Дмитриевну капитан.

— Когда Илья явился к нам с видом победителя и стал хвастать, я сразу заподозрила неладное. Вызвала его к себе и учинила допрос. Сперва он выкручивался, но потом во всем сознался.

С тех самых пор, как он проигрался и потерял квартиру, по факту она стала моей, Илья не находил себе места. Ему требовался реванш. Он хотел доказать всем, и себе в том числе, что чего-то стоит. И этот балбес не взялся за продвижение своей фирмы, не стал придумывать новые проекты, он просто разыскал перстень.

— Как это ему удалось?

— Очень просто. Алексей, рассказывая историю перстня, легкомысленно упоминал в ней подлинные имена и фамилии. Даже показывал афишу с портретом Анны Щербатовой, это оперная певица. Она была женой деда Ксении Гордеевой, и ее тоже убил перстень, по иронии судьбы она пела в «Пиковой даме» и была убита сразу после спектакля. А еще он рассказывал о матери Светланы Полушевич, которой достался по наследству перстень, балерине того же театра, и о самой Светлане, тоже балерине. Илья парень не глупый, разыскал Светлану Полушевич, проследил за ней, выяснил, что у нее имеются две дочери. Младшая, Ксения Гордеева, вполне подходила ему по возрасту, имела привлекательную внешность, и он решил закрутить с ней роман, а потом, так или иначе, выпросить у нее перстень. Очевидно, что его план сработал.

— А зачем вы пытались убить Ксению Гордееву?

— Эгоизм и инстинкт самосохранения, который, как выяснилось, даже с годами не слабеет. Когда мне стало ясно, что вы подозреваете Гордееву, я подумала, что так или иначе она сумеет себя оправдать, или вы докопаетесь до истины, и тогда я подумала, что мертвая Гордеева себя защитить не сможет, а у вас появится шанс легко и быстро закрыть дело. Увы, подвел возраст, силы уже не те. Девушка выжила.

— Но как? Как вы, интеллигентная женщина, в таком преклонном возрасте смогли убить своего внука? Я молчу о моральной стороне дела, но чисто технически, он же был крепким молодым мужчиной? Да еще таким точным ударом? — глядя на нее с укоризной и любопытством, спросил капитан.

— Очевидно, вы невнимательно меня слушали, — взглянула на капитана, чуть приподняв презрительно бровь, Зоя Дмитриевна. — Мое детство. Я, девочка из семьи военного, родившаяся и выросшая в Ленинграде, на книжках Сергея Михалкова и Агнии Барто, сказках Киплинга и Уайльда, ходившая на концерты в филармонию, вдруг оказалась в глухом городишке, с клеймом дочери врага народа. На нас с матерью смотрели как на прокаженных. В первый же день в новой школе меня избили. Мне было девять. Я сидела избитая в дровяном сарае, боясь идти домой. Не хотела испугать маму. И вот там, в сарае, посидев до позднего вечера, я переосмыслила всю свою жизнь, попрощалась со старой и начала новую. Я выбрала себе компанию законченных хулиганов, сперва они защищали меня. Потом научили защищаться самой, к моменту маминой смерти я уже превратилась в законченного сорванца. В хулигана, в маленького разбойника, так что выживать в детском доме мне было легче. К тому же и на новом месте я нашла себе приятелей из местной шпаны. Если бы Алексей не забрал меня из детского дома, я бы, наверное, закончила свою жизнь в тюрьме за грабежи, мошенничество, если только не за убийство, — закуривая новую, по-мужски крепкую сигарету, говорила Зоя Дмитриевна. — Так что кое-какие навыки у меня остались еще с детства. К тому же в середине девяностых, когда в стране царил настоящий беспредел, я пошла на курсы самообороны. Это были жесткие курсы, я там многому научилась. Для того чтобы постоять за себя, не всегда требуется физическая сила. Иногда достаточно силы воли и ловкости. Для убийства Ильи мне не понадобилось ни того ни другого. Он же не боялся меня, не ожидал ничего плохого. Он сидел в кресле, я подошла вплотную, выкинула из-за спины руку со стилетом, у мужа имелась небольшая коллекция оружия, и все. Он даже испугаться не успел.

— А Ксения Гордеева? — спросил капитан.

— Все просто. Я приехала к ее дому. У меня есть машина, и я иногда вожу ее, хотя и очень редко, — пояснила Зоя Дмитриевна, капитан даже не удивился, такая уж это была женщина. — Приехала к ее дому. Она как раз выходила из подъезда. Я проследила за ней, сперва до дома того молодого человека, что был с нею в Торговом комплексе, затем до самого комплекса. Приехав в него, они стали вести себя странно, мне показалось, что они выслеживают кого-то, потом разделились. Девушка встала на эскалатор, а парень остался стоять на галерее, и тут меня осенило.

— Вы столкнули ее с эскалатора?

— Именно, она упала, а я спокойно ушла. Не надо было мне трогать девочку, — со вздохом проговорила Зоя Дмитриевна. — Это меня Бог покарал, хотела ее дочку сиротой оставить, вот он меня и покарал, — качнула она с сожалением головой. — Жаль ее, надеюсь, полностью поправится. А я, старая грешница, остаток дней буду грехи свои замаливать.

— Ага, в тюрьмах теперь и часовни есть, и церкви, — влез с неуместным смешком Толик Жуков.

— Ну, это вряд ли. Учитывая мой возраст, да с хорошим адвокатом, у меня есть все шансы дожить свою жизнь на свободе, максимум поселение, ну, так мне не привыкать, — остудила его пыл Зоя Дмитриевна. — Я вот только за Наталью переживаю, как бы она умом не тронулась. Надеюсь, она сможет найти утешение во внуке, да и Андрей ее поддержит. Жаль, что нельзя от нее скрыть, как все вышло. А, может, ей какой-нибудь зарубежный контракт организовать на год, чтобы она на суде не присутствовала? Что вы думаете на этот счет, Никита Александрович? — почти по-родственному обратилась к полковнику Зоя Дмитриевна.

Остальные сотрудники отдела смотрели на железную старуху во все глаза. Нечасто встречается подобный яркий типаж даже в их богатой впечатлениями работе.