Агата Кристи - Убийство в «Восточном экспрессе». Убийство на поле для гольфа

— Мосье Пуаро отбыл в Париж, — холодно ответил я.

Жиро пренебрежительно щелкнул пальцами.

— Отбыл в Париж, говорите? Отлично! Чем дольше его здесь не будет, тем лучше. Интересно, что он думает там найти?

В его вопросе мне послышалась некоторая обеспокоенность. Я принял сдержанно-достойный вид.

— А вот этого я вам сказать не могу.

Жиро вперил в меня острый взгляд.

— Видно, у него хватило ума не посвящать вас в свои дела, — бесцеремонно заявил он. — Прощайте. Мне некогда. — Он круто повернулся и зашагал прочь.

Похоже, на вилле «Женевьева» делать мне было нечего. Жиро мое общество явно раздражало, да и Жак Рено едва ли нуждается во мне, решил я, вспоминая увиденную недавно сцену.

Вернувшись в город, я с наслаждением искупался в море и пошел к себе в гостиницу. Спать лег рано, гадая, что принесет нам завтрашний день. Однако, честно признаюсь, действительность превзошла все мои ожидания. Не успел я закончить завтрак, как официант, болтавший с кем-то в холле, вдруг направился прямо ко мне. Он явно был чем-то взволнован. После минутной заминки он вдруг выпалил, нервно теребя салфетку:

— Надеюсь, мосье извинит меня. Мосье ведь имеет отношение к расследованию дела на вилле «Женевьева»?

— Ну да, — сказал я нетерпеливо. — А что случилось?

— Выходит, мосье еще ничего не знает?

— Да говорите же!

— Еще одно убийство! Этой ночью!

— Что?!

Оставив недоеденный завтрак, я схватил шляпу и со всех ног помчался на виллу. Новое убийство, а Пуаро нет! Вот незадача! Однако кого же убили?

Я влетел в ворота. На подъездной аллее, оживленно жестикулируя, судачили слуги. Я кинулся к Франсуазе.

— Что случилось?

— О мосье, мосье! Снова убийство! Просто ужасно! Этот дом проклят! Да-да, проклят, можете мне поверить! Надо послать за господином кюре [94] Кюре — приходский священник во Франции. , пусть принесет святой воды. На ночь я здесь ни за что не останусь. Вдруг теперь мой черед, кто знает?

Она осенила себя крестным знамением.

— Да кто убит? — вскричал я. — Скажите же, кто?

— Откуда мне знать? Какой-то неизвестный. Его нашли в сарае, недалеко от того места, где был убит бедный мосье Рено. Мало того, его тоже закололи, всадили нож в самое сердце. И нож — тот же самый!

Не мешкая ни секунды, я побежал к ветхому сарайчику за живой изгородью. Полицейские, дежурившие тут, посторонились, я в нетерпении рванулся в дверь, но тут же замер на пороге.

В грубо сколоченном деревянном сарае, предназначенном, очевидно, для всякой рухляди, старой посуды и инструментов, стоял полумрак.

Жиро на четвереньках с карманным фонариком в руках дюйм за дюймом осматривал земляной пол. Он было нахмурился, но, увидев, что это я, успокоился. На его лице появилось даже презрительно-добродушное выражение.

— Он там, — сказал Жиро, посветив фонарем в дальний угол.

Я подошел ближе.

Покойник лежал на спине. Это был мужчина лет пятидесяти, среднего роста, смуглый, одетый в опрятный, но не новый темно-синий костюм хорошего покроя, вероятно, даже от дорогого портного. Лицо его было искажено предсмертной судорогой, а в левой стороне груди, как раз над сердцем, торчала черная блестящая рукоятка ножа. Это был тот самый нож, который лежал вчера в стеклянной банке! Я сразу узнал его.

— Сейчас придет врач, — сказал Жиро. — Хотя здесь он вряд ли нужен. Причина смерти не вызывает никаких сомнений. Его убили ударом ножа в сердце. Смерть, вероятно, была мгновенной.

— Когда же это случилось? Ночью?

Жиро покачал головой:

— Вряд ли. Утверждать не буду, пусть медицина разбирается, но, по-моему, смерть наступила больше двенадцати часов назад. Когда, вы говорите, видели этот нож в последний раз?

— Вчера, часов в десять утра.

— В таком случае, думаю, преступление было совершено вскоре после этого.

— Но ведь мимо сарая все время ходят люди.

Жиро язвительно улыбнулся.

— Ваши успехи в криминалистике достойны восхищения! Кто вам сказал, что его убили в этом сарае?

— Ну... — пробормотал я смущенно, — я... так мне кажется...

— Тоже мне, детектив! Посмотрите на него! Да разве так падает человек, которого пырнули ножом в сердце? Ровно, аккуратно, ноги вместе, руки по швам? Нет! Кроме того, вы что, думаете, он упал на спину и позволил заколоть себя, даже не пытаясь сопротивляться, даже руки не подняв? Ведь это же абсурд! А вот, смотрите, тут... и тут. — Он посветил фонариком вниз. На рыхлом грунте я увидел неправильной формы вмятины. — Его притащили сюда уже мертвого. Его то несли, то волокли двое неизвестных. На твердом грунте снаружи их следы незаметны, а тут, в сарае, они постарались стереть их; из этих двоих одна — женщина, вот так, мой юный друг.

— Женщина?

— Точно.

— Откуда вы знаете, если следы стерты?

— Как они ни старались, следы женских туфель, которые ни с чем не спутаешь, кое-где остались. А кроме того, есть еще одно свидетельство. — Жиро нагнулся, снял что-то с черенка ножа и показал мне. Это был длинный темный женский волос, похожий на тот, который Пуаро обнаружил на спинке кресла в библиотеке.

С насмешливой улыбкой он снова обмотал волос вокруг черенка ножа.

— Оставим все как было, — объяснил он. — Следователь будет доволен. Ну, что вы еще заметили?

Я сокрушенно покачал головой.

— Посмотрите на его руки.

Я увидел обломанные серые ногти, грубую кожу. Должен сознаться, что при всем желании я не мог извлечь из этого зрелища ничего полезного и вопросительно посмотрел на Жиро.

— У него руки простолюдина, — пояснил сыщик. — Однако одет он вполне респектабельно. Странно?

— Весьма, — согласился я.

— На одежде нет ни одной метки. Что нам это дает? Этот человек старался выдать себя за кого-то другого, специально переоделся. Зачем? Может быть, он чего-то боялся? Или пытался спрятаться от кого-то? Покуда мы этого не знаем, однако бесспорно одно — он старался скрыть свое истинное лицо.

Жиро посмотрел на покойника, распростертого у его ног.

— И снова на черенке ножа нет отпечатков пальцев. Убийца опять был в перчатках.

— Стало быть, вы думаете, что убийца тот же самый? — спросил я, снедаемый любопытством.

— Что я думаю — неважно, — отрезал он. — Там будет видно. Маршо!

Полицейский появился в дверях.

— Мосье?

— Почему мадам Рено до сих пор не пришла? Вот уже четверть часа, как я послал за ней.

— Она идет, мосье, вместе с сыном.

— Хорошо. Только пусть входят порознь.

Маршо козырнул и удалился. Минуту спустя он ввел мадам Рено.

Жиро, сдержанно поклонившись, пошел ей навстречу.

— Прошу вас сюда, мадам.

Когда мадам Рено вслед за ним подошла к покойнику, Жиро резко посторонился.