Картер Браун - Пропавшая нимфа: Сборник

— Дело по обвинению Роды Монтейн,— начал он.

— Я готов! — заявил Лукас.

Рода Монтейн сидела около помощника шерифа. Она была одета в темно-коричневый костюм. Лишь у горла и у обшлагов виднелась белая отделка. По ее быстрым взглядам на публику было заметно, как она нервничает. И однако же нечто в ней заставляло предполагать, что она сохранит самообладание даже в том случае, если суд признает ее виновной в совершении убийства первой степени.

Лукас поднялся, коротко изложил суть и вопросительно посмотрел на судью Меркема.

После этого по всем правилам были утверждены присяжные, намеченные в состав комиссии. Каждый из них по очереди заявил, что будет судить честно и объективно.

Наконец к судье обратился Перри Мейсон:

— Думаю, лучшего состава присяжных мы не могли бы и пожелать. Переходите к слушанию дела.

Джон Лукас вскочил на ноги и недоверчиво спросил:

— Неужели вы не будете лично расспрашивать каждого из них?

Судья Меркем ударил молотком.

— Адвокат совершенно ясно изложил свои намерения.

Но даже бывалого судью поразила необычайная покладистость его. Он достаточно навидался выступлений Перри Мейсона на самых разных процессах и понимал, что тот готовит какой-то ход конем.

Джон Лукас глубоко вздохнул и пробормотал: «Очень хорошо».

— Теперь можете приступать к проверке присяжных вы,— распорядился судья.

Джон Лукас проделал это с невероятной дотошностью, очевидно воображая, будто Перри Мейсону удалось всунуть туда своих людей.

Он не чувствовал, как в публике росла неприязнь к нему, основанная на том, что Перри Мейсон на слово поверил в объективность и честность присяжных, а помощник прокурора всячески придирался к ним, стараясь без видимых оснований уличить во лжи и пристрастии.

По мере продолжения проверки Джон Лукас становился все более агрессивным. .

Постепенно на лице судьи Меркема появилось благодушное выражение. Блестящими глазами он посматривал на Перри Мейсона, разгадав его маневр.

Он давно уже знал: если Мейсон. выглядит особенно невинным и беспристрастным, значит, жди жарких боев и неожиданных выпадов.

Наконец заседание началось.

Джон Лукас был напряжен и издерган. Перри Мейсон казался изысканно вежливым и уверенным в том, что невиновность подзащитной будет доказана без особого труда.

Первым вызвали офицера Гарри Экстера. Этот свидетель выступал с присущей полиции подозрительностью к защитнику, опасаясь с его стороны какого-нибудь подвоха. Он со скрупулезной дотошностью рассказал,, как пришел в апартаменты «Коллемонт», обнаружил там человека в бессознательном состоянии и что именно предпринял после этого.

Лукас предъявил для обозрения кожаный футлярчик с ключами.

— Вы желаете его осмотреть, адвокат?— спросил он у Перри Мейсона.

Мейсон с безразличным видом покачал головой.

Экстер опознал ключи, найденные им в квартире убитого. Те были приобщены к делу в качестве вещественного доказательства стороны обвинения. Далее свидетель опознал фотографии комнаты, в которой был обнаружен труп, и сообщил интересные подробности, касающиеся взаимного расположения тела и мебели.

После этого к допросу приступил Перри Мейсон. Он не только не повышал голоса, но даже не стал поднимать головы. Сидел в прежней свободной позе человека, непринужденно беседующего на занимательную тему.

— Был ли в комнате будильник?

— Да.

— Где он теперь?

— Его забрали как вещественное доказательство.

— Кто именно?

— Один из работников отдела насильственных смертей.

— Вы бы узнали будильник, если бы увидели?

— Да.

— Часы у вас?— спросил Мейсон у Лукаса.

— Да,— ответил ничего не понимающий Лукас.

— Будьте добры, покажите их нам.

— Как только сможем,— ответил помощник прокурора.

Мейсон пожал плечами и снова обратился к свидетелю:

— Вы запомнили что-нибудь, связанное с этим будильником?

— Запомнил.

— А именно?

— Он был поставлен на два ночи. Или около того.

— Часы ходили? -

— Да.

— Посмотрите на фотографию, скажите, на ней изображен тот самый будильник?

— Да-

— Будьте добры, покажите его присяжным.

Офицер обошел всех их, поочередно тыкая перед каждым в будильник на фотографии.

— Могу я снова попросить представить сюда будильник? — вкрадчиво поинтересовался Перри Мейсон.

— Его предъявят в ту же минуту, как только мы будем в состоянии это сделать,— взорвался Джон Лукас.

Перри Мейсон посмотрел на судью.

— Я бы хотел допросить этого свидетеля именно по поводу будильника.

— Пока сторона обвинения не привезла его на процесс,— пояснил судья,— наверное, мы не станем прерывать нашей работы. Когда он будет здесь, я дам вам возможность допросить, свидетеля еще раз.

— Очень хорошо, ваша честь. Больше вопросов не имею.

После этого выступили представители отдела насильственных смертей и бригада санитарной машины. Врач охарактеризовал увечья, нанесенные топором, которые стали- причиной смерти Моксли. Наконец обвинение предъявило само орудие, на котором по-прежнему были видны пятна крови и волосы, прилипшие к обуху.

Перри Мейсон сидел совершенно неподвижно, как огромный медведь, уютно устроившийся в берлоге на зиму и не чующий все более сужающегося круга охотников. Он не задавал никаких вопросов.

На место свидетелей вызвали Фрэнка Лейна. Это был веселый энергичный малый, механик с бензозаправочной станции, который обслуживал Роду Монтейн в ночь на шестнадцатое июня.

— Когда точно?— спросил Лукас.

— Без четверти два.

— Чем она занималась?

— Сидела за рулем «шевроле».

— Какая случилась неполадка?

— Задняя правая шина была спущена.

— Как поступила обвиняемая?

— Завела машину на территорию станции и попросила меня сменить покрышку.

— Что сделали вы?

— Заменил это колесо запаской. А потом заметил, что и эта камера тоже спущена. Если прислушаться, можно было различить, как воздух выходил через прокол.

— Ну и что же вы предприняли?

— Пришлось снова снимать колесо, вытаскивать негодную камеру и менять ее на новую.

— Вы разговаривали с обвиняемой по поводу сроков?

— Да.

— В каком плане?

— Спросил, не хочет ли она, чтобы я завулканизировал камеру в ее присутствии. Она ответила,, что опаздывает на свидание и не сможет подождать. Поэтому камеру заменить пришлось, а за починенной Она должна была заехать на следующий день.

— Квитанцию вы ей дали?

— Да, сэр.

Джон Лукас достал замасленный клочок толстой бумаги с сомнительными пятнами.

— Вот эту?

— Совершенно верно.

— Во сколько обвиняемая уехала с вашей станции?

— Ровно в десять минут третьего.

— Вы проверяли время?