Дэй Кин - Миссис убийца: Сборник

А тогда, пять лет назад, почему он удрал? Из-за убийства Минноу или из-за двухсот Тысяч? Обе причины выглядели достаточно вескими, на какая из них была истинной?

Я зашел в аптеку и попытался дозвониться до Лега-на. Его на месте не оказалось. Тогда я связался с Ником. Он чуть не завизжал, услышав мой звонок.

— Что ты делаешь? Чем занят? У тебя все в порядке?

— Я в норме. Сейчас еду к тебе. Слушай, не ,ог бы ты вызвать к себе ту блондинку из ресторана, помнишь?

— Уэнди? Конечно, могу. Кстати, она мне звонила, говорит, что ты не соглашаешься укрыться у нее. Она на тебя обижена. Но приедет наверняка. Только попозже.

Теперь мне было о чем подумать. Ник и блондинка. Ведь именно они первыми повстречались мне в Линкасле; Что-то за этим крылось. Их вроде бы дружественные чувства, и в то же время чьи-то решительные шаги против меня... Да, над ситуацией стоило поразмыслить.

Когда я приехал на вокзал, она уже ждала. Окошко кассы было закрыто, негромко играло радио, на столе стоял кофейник с горячим кофе. Ник поспешно запер дверь и принялся трясти мою руку. Уэнди сидела у самой стенки. Прекрасная блондинка Уэнди с чудесными ножками и круглыми ягодицами, так красиво обрисовывающимися под платьем. Она улыбнулась мне и одним движением выскользнула из пальто, в которое куталась перед моим приходом. Упругие груди натянули ткань белой блузки и, присмотревшись внимательнее, я понял, что под ней ровным счетом ничего не было, если не считать кожи. Юбка облегала Уэнди ловко, словно перчатка, а в каждом движении девушки ощущался явственный ритм румбы. В разрезе юбки мелькал тонкий прозрачный нейлон, а присмотревшись внимательнее, можно было увидеть узкую полоску шелковистой кожи там, где кончался чулок.

Уэнди перебросила пальто через, спинку стула, Ник присел рядом. А я остался етоять, прислонившись спиной к двери. Я глядел на них обоих, и на моем лице, словно в зеркале, наверняка отражались все мои мысли. Уэнди хотела что-то сказать, но Ник опередил ее. Нахмурившись, он спросил:

— В чем дело? Что с тобой, Джонни? Ты...

— Я уже объяснял вам, что произойдет с тремя жителями этого города?

Они переглянулись, потом молча уставились на меня.

— Один из них умрет,— заявил я.— Другому переломают руки. А третья будет избита до полусмерти.

Уэнди вцепилась в подлокотники кресла и приподнялась, готовая вскочить на ноги. Глаза ее загорелись мрачным огнем.

— Повторите-ка, что вы сказали,— судорожно выдохнула она.

— В меня кто-то стрелял.

— Джонни! — полузадушенно вскрикнул Ник.

— Заткнись. До тебя я тоже доберусь.

Конечно, Уэнди была очаровательной крошкой, но у меня она особенного восхищения не вызывала. Я задавал себе только один вопрос: могла она стрелять в меня или нет?

И решив, в конце концов, что могла, поинтересовался:

— Где вы были весь день?.

— Какое вам дело?

— Отвечать!

Глаза ее вспыхнули еще ярче.

— Пожалуйста, не распоряжайтесь. Мне вовсе не по нраву такая самоуверенность. Неужели вы действительно считаете, будто мы могли в вас стрелять?

— А почему нет, милочка? Это же проще простого. Кому было известно, что я нахожусь в городе? Могу перечислить. Нику, вам, Линдсею, Таккеру, служащим отеля.— Я наблюдал за выражением ее лица из-под полузакрытых век.— Линдсей и Таккер не промахнулись бы. Ник не увидел бы меня на таком расстоянии. Служащие отеля не полезли бы в эту историю. Остаетесь вы. Забавно, правда?

И я улыбнулся ей. Но она не ответила тем же. Правда, лицо ее вдруг смягчилось: исчезли жесткий складки у рта и, не знай я, что она за человек, то мог бы даже подумать, что ей жаль меня.

— Без четверти десять меня разбудил почтальон,— сказала она,— мне пришло заказное письмо. Можете проверить. Примерно через двадцать минут явился молочник, принес счет к оплате. Молочника зовут Джерри Уиндог, если хотите, разыщите такого на молочном заводе. Еще до его ухода приехал Лут с моим новым костюмом и пробыл у меня до полудня. С ним явился, приятель из рекламного бюро.

— О, господи, Джонни, объясни, как ты собираешься поступить, и мы тебе обязательно поможем. У меня полно знакомых, к любому можно обратиться за содействием.

В моей голове стали рождаться идеи, которых раньше и в помине не было.

— Мне не нравятся обстоятельства смерти Минноу.

Он же просто сидел за своим столом, и подстрелили его чисто, аккуратно, без лишнего шума. А после этого выплываю я с отлично сфабрикованным мотивом для убийства.

— Пистолет,—холодно произнесла Уэнди. Ник механически взглянул на мои руки, но ничего не сказал.

— Да, пистолет,— повторил я.— Это самый важный пункт. Линдсей о нем твердил. Теперь Уэнди заговорила, Я и сам о том же думаю. И все-таки интересно, чем. тогда занимался Минноу в своей конторе?

— Газеты писали, что он, как обычно, работал,— пробормотал Ник.

— Но время было довольно позднее.

— Ты на что намекаешь?

— Я уже говорил: мне не нравится, как он умер. Ему бы следовало сползти со стула или упасть на пол. Если бы его застигли врасплох, он бы сделал хоть какое-то движение перед смертью, особенно, заметив меня.

— Но ведь ты великолепный стрелок, Джонни! У тебя же медали за стрельбу.

— Однако не настолько быстрый. Я думаю, убийца все время прятался в конторе. Возможно, Минноу вообще пришел встретиться с ним. Как, по-вашему?

— Не исключено,— сказали они в один голос.— Но как это выяснить?-

Уэнди вскинула ногу на ногу. Узкая полоска белой кожи сверкнула повыше нейлонового чулка.

— У Минноу осталась вдова. Может, она в курсе?

— Где она живет?

— Хотите туда наведаться?

Я кивнул.

— Поехали, и поскорее.

Вдова Минноу обитала в пригороде в белом каменном доме, обнесенном забором. Я открыл калитку и пропустил вперед Уэнди. Улыбнувшись мне, она поднялась по ступенькам крыльца.

Дверь отворила приятной внешности женщина лет пятидесяти на вид.

— Здравствуйте, чем могу быть полезна?

Миссис Минноу?

Она кивнула.

— Да, это я.

Первые слова было очень трудно произнести, но я все-таки выступил вперед и сказал:

— Не могли бы вы уделить, нам несколько минут, если не заняты? Это очень важно.

— Разумеется, проходите. Будьте как дома.

Мы направились за ней в гостиную. Это была уютная, красивая комната, обставленная со вкусом и любовью к порядку. Мы с Уэнди опустились на кушетку, женщина села в кресло и улыбнулась.

— Мы... насчет вашего мужа,—начал я.

Возможно, прежде такой вопрос задел бы ее за живое. Теперь нет. Присутствия духа она не утратила, толь-, ко на лине ее появилось вопросительное выражение.

— Я — Джонни Макбрайд.

— Я знаю.

Мы с Уэнди ошеломленно уставились на нее.

— Неужели вы думаете, что я могла так основательно забыть ваше лицо? .