Дэй Кин - Миссис убийца: Сборник

Джим рассмеялся.

— О’кей, Герман; Убирайся, Думаю, мы справимся без тебя.

Я вышел из комиссариата с Пат в ночь, которая пахла весной. Спускаясь по лестнице, я увидел, что она плачет.

— Забудь все это, моя любовь. Будем вести себя так, будто ничего не произошла..

Я отошел на несколько шагов, потом приблизился и снял шляпу. Как будто мы с ней встретились впервые.

— Добрый вечер, малютка!

Глаза у Пат заблестели, как звезды на ночном небе.

— Вот как, полиция? Салют, дружок!

Она протянула мне губы. Это был долгий поцелуй, без пыла, полный нежности. Мы знаем, что существует между нами, всегда существует.

А потом мы сели в машину и отправились домой.

Город может быть только женщиной, и это очень хорошо, потому что именно женщины вас интересуют.

Вы знаете город просыпающимся, чистым, с пустынными улицами. Вам знакомы безлюдные авеню, глухое бормотание ветра в бетонных каньонах, вы видели его именно спящим.

Вы наблюдали, как он встает после сна, лоснящийся и грациозный, точно пантера, сверкающий тысячами портовых огней. Вы знакомы с ним, раздражительным, дрожащим от любви или ненависти, вызывающим, покорным, опасным, бесчестным, нежным и скорбным. Вы знаете город любым, со всеми его лицами.

Он обширен, но иногда становится еще больше, погружаясь в грязь и издавая крики боли, а порой хрипы экстаза.

Но он не может быть ничем, кроме женщины, и это очень хорошо, потому что именно женщины вас интересуют.

Потому что ваше ремесло — охотиться за ними.

Катрин Эллиот сидела на неудобном деревянном стуле в помещений полицейского участка № 87. Утреннее осеннее солнце, блеклое, точно-старый испанский дублон, пробивалось сквозь зарешеченные окна, бросая полосатые тени на лицо женщины.

При всех обстоятельствах ее никак нельзя было назвать красивой. Нос казался слишком длинным, глаза выцветшими, а брови над ними чересчур заросшими. Узкие бескровные губы дополнял подбородок, похожий на галошу. Но сегодня ее лицо было еще и обезображено: под правым глазом расцвел кровоподтек, а на скуле — синяк.

— Негодяй появился так неожиданно,— поясняла она.— Может, давно за мной следил, а может, и просто из какой-то улочки выскочил. Не определишь:

Инспектор Роджер Хавиленд, смотрел на женщину сверху вниз, с высоты своих ста девяноста сантиметров. У него было тело борца и лицо ангела Боттичелли. Говорил он отчетливо и громко, но не потому, что мисс Эллиот была туга на ухо, а оттого что вообще любил кричать.

— А шаги вы слышали? — завопил он.

— Честно говоря, не помню.

— Напрягитесь, мисс Эллиот!

— Я стараюсь.

— Хорошо. Значит, фонари на улице не горели?

— Нет.

Хэл Виллис смотрел на обоих с интересом. Виллис едва дотягивал до нужного роста, чтобы служить в цолиции: в нем было только метр семьдесят. Рвение, с которым он выполнял свою работу, никак не вязалось с его тщедушным видом. Улыбчивые карие глаза делали Виллиса похожим на веселого шалуна. Даже приходя в ярость, он улыбался, но сейчас был не тот случай. По правде сказать, он страшно скучал. Ему уже неоднократно приходилось слышать точно такую же историю или ее варианты. Раз двенадцать, пожалуй.

— Мисс Эллиот,— вмешался он,— когда этот человек вас ударил?

— После того, как отобрал сумочку.

— Не раньше?

— Нет.

— И сколько раз?

— Дважды.

— Он что-нибудь говорил?

— Да, он...— Лицо мисс Эллиот сморщилось: она пыталась припомнить.— Он говорил, что бьет меня для- профилактики, дабы я не позвала на помощь.

— Что ты об этом думаешь, Род? — поинтересовался Виллис.

Хавиленд вздохнул, потом кивнул головой и пожал плечами.

Оба некоторое время помолчали. Наконец Виллис спросил:

— Он сообщил вам свое имя, мисс Эллиот?

— Да,— ответила женщина со слезами на глазах.— Я понимаю, что это выглядит глупо, и вы мне, конечно, не верите, но тем не менее все мои слова правдивы. Я ничего не выдумала. У меня... никогда в. жизни не было таких синяков.

Хавиленд опять вздохнул. А Виллис решил выказать ей симпатию.

— Послушайте, мисс Эллиот,— произнес он,— вы заблуждаетесь. Мы вам полностью доверяем. Знаете, ведь вы не первая приходите сюда с подобным рассказом. Мы просто пытаемся найти связь между вашим случаем и теми другими.

Он нашарил в кармане носовой платок и протянул его посетительнице.

— Возьмите и вытрите глаза.

— Спасибо,— едва проговорила мисс Эллиот между всхлипываниями.

Хавиленд ошалело посмотрел на. своего товарища- и подмигнул ему было, но Виллис,лишь улыбнулся. Мисс Эллиот прореагировала на это и глаза вытерла.

— Объясните мне,— приветливо продолжал Виллис,— при каких обстоятельствах он назвал вам свое имя?

— Сперва ударил, а потом...

— Что же он сказал в точности?

— Ну... Он... он сначала сделал удивительно странное движение...

— Какое?

— Он... О! Нет, это абсурд...

Виллис снова улыбнулся ободряющей и даже какой-то нежной, улыбкой. Мисс Эллиот ответила ему тем же, словно молоденькая девушка. Хавиленд смотрел на них с удивлением, ему казалось, что они влюбились друг в друга.

— Поступки ненормального всегда абсурдны,— заметил Виллис.— Мы вас слушаем.

— Ну...— замялась мисс. Эллиот.— Значит, сперва ударил, потом посоветовал не кричать и вдруг склонился передо мной, прямо пополам сложился в поклоне.— Она предостерегающе взглянула на полицейских, пытаясь уловить в их взглядах хотя бы намек на насмешку, но те оставались невозмутимыми.— Итак, он поклонился, — произнесла она опять, явно недовольная, произведенным эффектом.

— А потом? —.настаивал Виллис.

— А потом сказал: «Клиффорд благодарит вас, мадам».

— Все сходится,— пробормотал Виллис..

— Гм...— промычал Хавиленд.

— «Клиффорд вас благодарит»,— повторила мисс Эллиот.— Ухмыльнулся и исчез.

— Вы успели его рассмотреть? — поинтересовался Хавиленд.

— О, да!

— Какой он?

— Знаете...— «Мисс Эллиот сделала многозначительную паузу.— Обыкновенный.

Хавиленд и Виллис переглянулись.

— Вы не могли бы объяснить поточнее? — спросил Виллис, по-прежнему улыбаясь.— Он был блондином? Брюнетом? Рыжим?

— У него на голове сидела шляпа.

— А какого цвета у него глаза?

— На нем были темные очки.

— Ослепительный свет ночи, вероятно, утомлял его,— саркастически заметил Хавиленд.— Пожалуй, у парня заболевание сетчатки.

— Возможно,— сказал Виллис.— А как насчет бороды? Усов?

— Вот именно,— заявила мисс Эллиот.

— Вы о чем говорите? — удивился Хавиленд.

— О человеке, который напал на меня,— ответила она.

— Прекрасно. Но я хочу знать, какое у него было лицо...

— О, бритое!