Питер Чейни - Великолепная западня: Сборник

Она посмотрела на меня и улыбнулась. Мне стало трудно дышать от ее взгляда. Я говорил вам, ребята, что у этой красотки самые огромные глаза, которые я когда-либо видел, а уж если я это говорил, то не мешает лишний раз повторить.

На ней было длинное, сапфирового цвета бархатное платье, которое очень шло к ее рыжим волосам.

— Будет чудесно, что Элмер вернется обратно,— сказала она.— Но ведь вас я больше не увижу?

— Вы не хотите этого, милая,— сказал я.— Я всего лишь один из обычных парней. Если я приклеиваюсь к женщине, то делаю это надолго. Боюсь, что Уайтекеру это не понравится.

Она засмеялась.

— Конечно, Элмеру это покажется странным.

Я хотел сказать еще что-то, но передумал, решив, что много болтать тут нечего.

— Послушайте, Джеральда,— сказал я после паузы.— Нам предстоит работа, и ее надо сделать без ошибок. Очень скоро сюда позвонит Вилли Криш. Я дал ему номер вашего телефона. Он назовет вам какое-то место в окрестностях Лондона — не думаю, впрочем, что это будет далеко. Вас будет ждать машина. Он скажет вам, как ее опознать. Вы поедете в этой машине в какое-то место, где встретитесь с Уайтекером и Кришем. Этот портфель возьмете с собой.

Я открыл портфель и показал ей пачки банкнотов.

— Здесь пятьдесят семь тысяч фунтов,— сказал я,— поэтому не потеряйте его. Когда вы приедете на место, то передайте его Кришу. Вы получите Уайтекера и его чертежи. Последняя часть чертежей уже у меня. Элмер сделал их сегодня утром, так что все в порядке. Вы поняли?

Она сказала, что поняла.

— И не пытайтесь ничего делать кроме того, что я вам сказал. Только это и никакой ерунды.

— Хорошо,— пообещала она.— Только я лучше переоденусь.— Она помахала мне рукой.— Подождите меня немного.

— Ничего,— отозвался я,— делайте что хотите.

Она посмотрела на меня таким взглядом, что я понял: если я ее поцелую, она меня простит...

Я целовался с женщинами во всех частях света и знал одну женщину, которая была близка к Джеральде по технике поцелуев. Это была польская красавица, которую арестовали- в Варшаве за то, что она до смерти зацеловала своего приятеля. А когда она, пытаясь защитить себя, привела последние слова этого парня: «Смерть стоит твоих поцелуев»,— присяжные как один оправдали ее, а старый судья в течение четырех недель посещал ее квартиру, пытаясь восстановить место преступления.

— Ну, теперь все в порядке! — сказала Джеральда.

— Не сомневаюсь, но вы мне нравитесь в любом виде.

Она выглядела очень серьезной.

— Боюсь, что мне надо думать об Элмере, но...

— Послушайте, милая,— решил сменить я тему разговора.— Вам пора двигаться. Собирайте свои вещи. Криш может позвонить в любую минуту. И желаю вам удачи.

— А я вам, Лемми. Я вас не забуду.

— Не упустите шанс,— сказал я и направился к двери.

Я спустился вниз и сел в такси. Шоферу я велел ехать к Пикадилли Сёркус, и побыстрее. Из-за туч вышла луна, и стало немного светлее. В небе гудели немецкие самолеты.

Парень привез меня на место. Я расплатился, дошел до Корк-стрит и направился к гаражу Монтаны. Когда я добрался до него, то отпер дверь и вошел внутрь. Закрыв за собой дверь, я включил карманный фонарь и подошел к тому месту, где обычно стояла машина Монтаны. Машины не было. А на стене, прямо на уровне моих глаз, было написано: «Бенден-Холл, Уинчелси. Между ним и Фэйрлайтом».

Я выскочил из гаража, как будто за мной гнались черти. На углу Корк-стрит я увидел машину. Это был черный полицейский автомобиль с водителем в штатском за рулем.

Я показал ему удостоверение.

— Спасибо за ожидание, приятель. У вас есть записная книжка?

Он кивнул. Я продиктовал ему: «Бенден-Холл, между Уинчелси и Фэйрлайтом», и велел мчаться в Ярд, чтобы передать записку Херрику. Он кивнул и добавил, что в машине есть карта.

Я вытащил карту и, посвечивая фонарем, обнаружил, что это место находится в шестидесяти трех милях, но сейчас светила луна и можно было ехать быстро.

Я включил мотор и помчался прочь из Лондона. Все это время я думал о Джеральде, о том, что даже в самые серьезные моменты женщины прежде всего думают о себе, о своих глазках и ножках, а потом обо всем остальном.

Только около половины второго ночи я добрался до места, и то лишь благодаря помощи полицейского патруля, который я встретил в семи милях отсюда. Иначе я заблудился бы, как в пустыне.

Я проехал через лес и выехал на главную дорогу, которая вела к Холлу. Вскоре я увидел железные ворота и дом неподалеку.

Я отъехал в тень, закурил сигарету и задумался. Я считал, что у меня достаточно времени, хотя бы потому, что сперва она будет думать о Лемми Кошене, а потом уже о своем Элмере. Возможно, Джеральда не так уж сильно влюблена в этого парня. Но женщины — странные создания. Вы помните, она сказала что-то насчет материнских чувств по отношению к этому парню. Может быть, она думает, что любая работа должна кончиться браком?

Это говорит о том, ребята, что женщины не всегда такие умные, какими себя считают.

Луна светила довольно ярко. Все это место казалось каким-то волшебным, но мне оно не понравилось. Ни место, ни ребята, которые там находятся.

Я выбросил сигарету через окно. И отъехал подальше от дороги, потому что вспомнил Фриско и клуб «Меландер». В тот раз меня засекли, и только Джеральда уберегла меня от морга.

Теперь я находился в сотне ярдов от железных ворот и остановил машину в кустах. Потом я подкрался к высокому забору, который окружал территорию. Я дошел до той стены, которая была обращена к морю, и начал выбирать место, где можно перелезть.

Через пять минут я нашел дерево, которое росло у забора. Я забрался на дерево, с него на забор, а оттуда спрыгнул на землю. В результате я поцарапал руки и порвал брюки.

Между мной и Холлом рос густой кустарник, и я начал осторожно спускаться вниз. Все деревья и кусты были мокры, и я подумал, что если доберусь до дома хотя бы с одной сухой ниткой, то могу считать себя счастливым.

По другую сторону кустов была большая лужайка, затем несколько цветочных клумб. Я пробрался через лужайку и притаился в тени клумб. Со. своего места я мог видеть квадратную площадку перед Холлом. На этой площадке стояли две машины, и одной из них была машина Монтаны.

Я подождал немного и двинулся к Холлу. Луна отражалась в каменных плитах дорожки, и я мог спокойна двигаться. Я добрался до дома и прижался к стене. Со своего места я отчетливо видел машину Монтаны. Капот ее был поднят, а дверь со стороны руля открыта. Я прислушался. Кроме шума моря, я слышал вопли чаек, а так вокруг было тихо. Я присел на каменные ступени и закурил, прикрывая ладонью огонек сигареты. Я курил и ждал.

Через некоторое время я взглянул на часы. И тут же услышал свист. Какой-то парень с удовольствием насвистывал мелодию, и свист его приближался ко мне. Он появился с другой стороны дома. Я разглядел, что он одет в темно-голубую шоферскую форму и фуражку. Он курил сигарету, а когда вынимал ее изо рта, то насвистывал свой мотивчик.