Питер Чейни - Великолепная западня: Сборник

— Возможно. Но в любом случае, как вы утверждаете, она не убивала Макрори?

— Убежден в этом.

— В таком случае мы оставим ее. Кто следующий? Миссис Бенхем?

— Зачем бы она убила своего брата? Она пылает к нему неестественной любовью.

— Пока мы не касаемся мотивов, Барбер. Мы разбираем только ситуацию убийства.

— Простите, я забыл об этом.

— Итак, могла ли она сделать это? Имелся ли удобный случай?

— На этот счет у нас есть только ее собственные слова, что она не покидала постели.

— Понимаю. Это значит, что она могла сделать это. В любом случае, она знает дом и вполне могла избежать встречи с мужем, если предположить, что он говорит правду. Я думаю, что ее лучше отнести к категории «возможно». Есть еще кто-нибудь?

— Да, Маннеринг. Он мог сделать это, как я писал в своих заметках. Но, с другой стороны, ему надо было так спешить...

— Давайте временно отложим рассмотрение Маннеринга. Не забудьте, что я приглашен частным образом для установления и доказательства его невиновности. С этим надо считаться.

— Хорошо, сэр, я не возражаю.

— Следующими в списке идут служанки. Надеюсь, вы не сомневаетесь в их невиновности?

— Да. Инспектор Форрестер утверждает, что они в это время спали.

— Хорошо, а что вы скажете насчет шофера?

— Я не представляю, как он мог сделать это. Он живет в другом помещении и слишком толст, чтобы пролезть в отверстие, куда сбрасывают уголь.

— Но он мог пройти через дверь или окно?

— Инспектор Форрестер говорит, что все они были заперты. Один из его людей проверил это.

— А как вышел Джордж Бенхем?

— Мы не знаем. Но, возможно, он прошел через парадную дверь. Замок мог захлопнуться. Снаружи его нельзя открыть.

— Понимаю. Хорошо, а как насчет мотива? Вы думали об этом?

— Единственный мотив, о котором я могу думать,— ответил Барбер,— тот, что убийца Макрори знал, что ему самому угрожает смерть за сфабрикованное в Южной Африке дело. По-моему, это и есть мотив, и, судя по тому, что мне успел сказать Топхем, он имеет веские основания.

— Хорошо. Теперь вернемся снова к этим людям. Итак, мисс Бенхем. Невозможно. Глейстер? Возможно и даже вероятно.

— Я так не думаю,— сказал Барбер,— Он не верил в вину Макрори и даже дал деньги на его защиту.

— Вы уверены в этом?

— Я узнал это от миссис Бенхем и от него самого. Во всяком случае, когда я упомянул об этом, он не опроверг. Мне даже показалось, что он стесняется своего доброго дела. Он немного смутился, когда я упомянул об этом.

— Гм! Это, конечно, другое дело. Но, учитывая, что он был в Южной Африке, я бы сказал так: мотивы возможны. Как Бенхем?

— Прямые мотивы. Не забудьте, что он давал показания против Макрори.

— И вы не забудьте, что, по общему мнению, Макрори не относился к нему недоброжелательно, и только миссис Бенхем пыталась внушить брату, что тот ошибается в своем доверии. Следовательно, Бенхем не тот человек, который нужен был Макрори, но, поскольку Бенхем мог не знать этого, я отношу его к разряду «возможно» с оговоркой, что это надо проверить.

— Как хотите, сэр,— сказал Барбер,— но...

— Вы не убеждены? Хорошо, оставим это. Теперь у нас есть Джордж Бенхем. Если принять нашу трактовку мотива как единственную, то к нему она не может относиться. Теперь миссис Бенхем. В ее случае все то же самое. С Маннерингом также. Как насчет мисс Лестер?

— Она была в Южной Африке в то время. Но в фирме уже не работала.

— Понимаю, но это не дает оснований исключить ее. Вы имели с ней дело. Как, по-вашему, похожа она на человека, способного написать анонимное письмо?

— Трудно сказать. Мне не нравятся женщины такого типа, но я не знаю... Эта мисс Лестер крепкий орешек, и она могла бы сделать это, если бы ее кто-то оскорбил. Я не знаю, сделал ли это Макрори, хотя она утверждает, что он надоел ей с просьбой выйти за него замуж.

— Выйти за него замуж? Это не оскорбление, Барбер. Это комплимент, даже от самого незначительного мужчины. Будем считать, что и она относится к категории «возможно». А слуги? Я бы сказал, что мотива у них нет, даже у Бартона. Теперь посмотрим, что у нас получилось.

Гилмартин взял лист бумаги, разграфил его на три колонки и получил следующую таблицу:

— Вот так! — сказал он.

— Только мы на том же месте, что и вначале,— сказал Барбер.

— Вы так думаете? Возможно. Но это кое-что дает. Филлис Бенхем отпадает сразу. Глейстер не имел удобного случая, но имеет мотив. Миссис Бенхем, Джордж Бенхем и Маннеринг могли иметь удобный случай, но не имеют явного мотива. Декстер Бенхем имеет и то и другое, мисс Лестер не имеет удобного случая, но может иметь мотив. Что из этого следует?

— Что убийца — Бенхем?

— Да, так будет казаться всем, кто посмотрит на эту таблицу. Дайте-ка мне ваши записи, чтобы я мог снова просмотреть некоторые детали. Другие возможности также надо иметь в виду. Да, у вас есть список улик. Могу я взглянуть на них?

— Конечно. Но они представляют интерес лишь для экспертов.

Барбер подошел к столу, взял коричневый пакет и развернул его.

— Здесь три пистолета и - гильзы,— сказал он.— Одежда и ботинки Бенхема...

— Это мне не нужно, я осмотрю пистолеты,— сказал Гилмартин. Он внимательно осмотрел каждый пистолет и заключил: — Обычная небрежность.

— Что вы имеете в виду? — спросил Барбер.

— Отпечатки пальцев искали всюду, кроме обойм. Там есть прекрасная обойма под номером 3. Конечно, отпечатки могли остаться от какого-нибудь полисмена, но...

— Я проверю,— сказал Барбер.

— Так-так! — внезапно сказал Гилмартин.— Этого предмета нет в вашем списке. Что это такое?

— Ах, это! — засмеялся Барбер.— Это кусочек фольги, который лежал на полу в погребе в Краули-Коурт. Доктор поднял его и отдал мне. Подобный хлам всегда можно найти в подвалах. Не знаю, зачем он хранится тут.

Пока Барбер говорил, Гилмартин осторожно разворачивал комочек фольги. Это оказался кусочек неровной формы, размером с ладонь. Ирландец молча уставился на него.

— Боже! — внезапно воскликнул он.— Да это же исчезнувший попрыгунчик!

— Что вы имеете в виду, сэр?

Гилмартин улыбнулся.

— Барбер, мальчик мой, если завтра вы отвезете меня в Краули-Коурт, я помогу вам надеть наручники на человека, который стрелял в инспектора Топхема и убил Дана Макрори.

— Серьезно?

— Абсолютно.

В дверь постучали, и вошел посыльный.