Наталья Александрова - Перчатка немецкого рыцаря [litres]

Поддерживая Арину под руку, он шел по едва просматривающейся в темноте дорожке.

В ночном парке царила мертвая тишина, нарушаемая только равномерным, негромким звуком их шагов. Справа проступила кованая ограда, за которой смутно виднелась громада дворца. Баринов пошел вдоль нее.

Вдруг впереди среди деревьев и кустов замерцал тусклый свет. Дорожка пошла вверх, на холм, и вскоре Баринов увидел на фоне лилового ночного неба характерный остроконечный силуэт готической часовни. Вход в нее был освещен пробивающимся изнутри неярким колеблющимся сиянием.

Поднимаясь вверх по тропе, Арина один или два раза споткнулась, так что Николаю приходилось поддерживать ее.

Наконец они поднялись на холм, вошли в двери часовни и замерли на пороге.

Внутри часовни был сооружен алтарь, накрытый черным бархатом. На этом алтаре горели три свечи из черного воска в трех серебряных подсвечниках. Между этими свечами лежала раскрытая старинная книга с пожелтевшими от времени страницами. На стене часовни позади алтаря висело длинное черное полотнище, на которое были прикреплены три серебристые семиконечные звезды и странный символ в виде креста на фоне круга.

Перед алтарем стоял консультант, но Баринов с трудом узнал этого человека.

Консультант был облачен в черную шелковую хламиду, на голове у него был серебряный венец. В этом странном облачении он не казался смешным, напротив, в нем появилось какое-то величие, даже маленький рост как-то скрадывался.

– Вы привели жертву… – проговорил консультант и только теперь разглядел спутницу Николая. В его глазах вспыхнуло удивление: – Вы привели ее… – Он на мгновение растерялся. – Вы уверены… вы решились…

– Если бы я не был уверен, я бы так не поступил, – отрезал Баринов. – Вы же сами сказали – цель оправдывает средства.

– Но как же… она согласилась?

– Это не ваша проблема. Ваша задача – провести ритуал. Делайте что положено.

– Но она не сорвет ритуал… не испортит… – Консультант нервно сжимал руки.

– Можете не сомневаться, – перебил его Баринов, – от нее никаких неожиданностей вас не ждет.

Консультант пригляделся к Арине, увидел отрешенность и безразличие в ее глазах и успокоился.

– Отлично! Наденьте вот это! – Консультант протянул Баринову черную хламиду, такую же, как надетая на нем.

Николай надел эту бесформенную хламиду, чувствуя себя глупо.

– Вы уверены, что это необходимо?

– Уверен! Ведь теперь у меня есть книга, и все это в ней изображено. Нам остается только следовать инструкции.

– А что делать с ней? – Баринов покосился на жену.

– Не волнуйтесь, я все знаю! – Консультант подвел послушную Арину к алтарю, заставил ее опуститься на колени.

– А вы садитесь! – Консультант указал на старинное кресло черного дерева, стоящее слева от алтаря.

– Но разве ритуал проводят сидя? – усомнился Баринов.

– Поверьте мне. – Консультант высокомерно усмехнулся. – Впрочем, при чем тут я? Я же вам сказал, у меня теперь есть надежный источник, у меня есть книга, где все это подробно описано и изображено! – Он показал Баринову старинную гравюру, на которой был нарисован такой же черный алтарь и сидящий перед ним в кресле человек в бесформенном черном одеянии.

– Рука должна видеть в вас своего господина и повелителя, – пояснил консультант. – А повелитель должен сидеть на троне… Ну, или хотя бы в кресле.

– Ну, раз так… – Баринов уселся в кресло, расправил складки хламиды.

Он по-прежнему чувствовал ненатуральность и надуманность всего происходящего, но вспомнил, что цель оправдывает средства, и смирился.

– Теперь давайте мне руку! Железную руку! – потребовал консультант.

Баринов нехотя отстегнул железный протез.

Консультант бережно положил руку на алтарь, затем достал из-под алтаря серебряную чашу, наполнил ее кроваво-красной жидкостью из хрустального графина и протянул чашу Баринову:

– Выпейте три глотка!

– Только после вас! – проговорил Баринов, в душе которого шевельнулось подозрение.

– Почему? Неужели вы мне не верите?

– А почему я должен вам верить? Ночь, охрана далеко, и вы наливаете мне какое-то подозрительное пойло…

– Разумеется, я вас понимаю! – Консультант поднес чашу к губам, отпил из нее и протянул Баринову. При этом он как бы невзначай коснулся края чаши своей бородкой.

– Теперь вы!

Баринов принял чашу, сделал три глотка.

Это было похоже на красное вино с чуть заметным запахом болотной травы или тины.

Консультант забрал чашу и взглянул на часы.

– Чего мы ждем? – спросил Баринов и почувствовал, что язык его немного заплетается.

– Я же говорил вам – мы проведем ритуал ровно в полночь. Вот мы и ждем полуночи…

Он быстро взглянул на Баринова.

У Николая слегка закружилась голова, он попытался поднять левую, неповрежденную руку – но она его не слушалась. Попытался встать – но и ноги, и все тело не подчинялись приказам мозга, они были словно налиты свинцом.

– Что… ты… мне… налил?.. – проговорил он, вернее, попытался проговорить непослушным, заплетающимся языком. Но даже сам он не смог разобрать свои слова.

Мысли у него в голове тоже ворочались медленно, тяжело, непослушно, как большие неповоротливые рыбины в аквариуме рыбного магазина.

Все-таки этот чертов консультант подлил ему какую-то отраву… Как же так? Ведь он сам первым отпил из серебряной чаши… Почему же на него отрава не подействовала?

На лице консультанта заиграла злорадная, торжествующая, победная улыбка.

И тут Баринов понял, как тот его перехитрил… Он вспомнил, что, отпив из чаши, консультант дотронулся краем сосуда до своей козлиной бородки. Все понятно – он заранее нанес на свою бороду ядовитый порошок и потом стряхнул его в чашу…

Баринов понял, что его перехитрили, развели как лоха! И он сам по своей воле попал в ловушку, да еще избавился от охраны! Идиот! Последний идиот!

Баринов думал, что будет дальше, он уже ждал смерти – но больше ничего не происходило, он был лишь парализован, но жив, и мог видеть и слышать.

Тем временем козлобородый консультант, убедившись, что Баринов не может ему помешать, приступил к ритуалу.

Он раскрыл книгу где-то в начале, взглянул на страницу, вытянул вперед руки и проговорил нараспев:

– Демоны ночи! Демоны черного, безлунного неба, таящиеся в темноте и тишине, в безлюдных местах, в заброшенных, разрушенных домах, услышьте меня! Вручите мне власть над этой рукой, выкованной великим кузнецом! – Демоны страха, демоны болезни и голода, скрывающиеся в мрачных подземельях, услышьте меня! Велите этой руке служить мне верой и правдой!

Баринов слушал пышные, бессмысленные слова ритуала – и мысли все так же медленно ворочались в его голове.