Виктория Платова - Странное происшествие в сезон дождей

Вот ты и попалась, голубушка! Говоря о гипотетической старости Даша, ты подразумеваешь свою собственную старость, от которой не скрыться ни в одной пустыне. Но, взглянув на Анн-Софи пристальнее, Дарлинг тут же устыдилась своих жалких мыслей. Ни грамма косметики на лице, никаких ухищрений, чтобы замаскировать морщины, бесстрашные, молодо блестящие глаза. Если старость застигнет Анн-Софи где-нибудь между Гоби и Сахарой, она просто примет ее к сведению, выдаст спальник и всучит фотоаппарат с хорошей оптикой — для скрупулезного изучения морфологических и видовых особенностей пустынных обитателей. Или что там является основным профилем женщины-легенды? Что бы ни было — профиль Даша интересует Дарлинг гораздо больше.

— Должно быть, жизнь у Даша была довольно насыщенной.

— Более чем.

— Большой дом, коллекция артефактов, свободное перемещение по миру… Чем она занимается?

— А как вы думаете?

— Трудно даже предположить…

— Тогда не предполагайте. Лично я уже давно не строю никаких версий. Но даже если бы знала наверняка, все равно бы ничего не сказала…

Ливень, сопровождавший весь разговор Дарлинг и Анн-Софи, кончился. И почти сразу же из-за угла дома появились Тео и Даша.

— Легка на помине, — шепнула Анн-Софи Дарлинг. — Теперь все интересующие вас вопросы вы можете задать напрямую.

— Вот вы где! — улыбнулась Даша, приблизившись. — Уже успели подружиться?

— Я рассказывала нашей русской секси о пустынях, — не моргнув глазом соврала Анн-Софи. — Она заинтересовалась.

— Это было чрезвычайно любопытно. — Дарлинг решила подыграть француженке.

— Ты неисправима. Единственное, о чем я прошу: не агитируй в пользу пустынь хотя бы Лали.

— Подожду, пока она подрастет. А пока пойду покажу ей, как охотятся вараны. Я обещала. Они с Зазу еще в саду?

— Ждут обещанного варана.

Послав всем воздушный поцелуй, Анн-Софи упорхнула, а Дарлинг, некоторое время понаблюдав за ее удаляющейся прямой спиной, обратилась к греку:

— Магда неважно себя чувствует и просила вас подняться к ней наверх, Тео.

При упоминании о жене лицо Тео исказила гримаса раздражения, которую он даже не попытался скрыть:

— Скажите прямо — она напилась. И теперь устраивает пьяные истерики.

— Я сказала то, что сказала. — Дарлинг вдруг почувствовала к этому бородатому псевдо-Хемингуэю глухую неприязнь.

— Тебе стоит подняться, — поддержала Дарлинг Даша. — Твоей жене здесь не очень уютно, и это меня расстраивает.

— Она сама захотела приехать…

— Она твоя жена, и вполне логично, что она приехала сюда.

Логичнее было бы, если бы она умерла. Растворилась в пространстве, подорвалась на полпотовской мине, зарытой в саду; была загрызена насмерть Амаку, без следа исчезла в складках постели, как паук, подброшенный Лали, — именно это было написано на холеной физиономии Тео. Но вслух он сказал:

— Хорошо. Я оставлю вас ненадолго.

— Можешь не торопиться. — Даша даже не посчитала нужным скрыть, что ей хочется побыстрее отделаться от Тео. — А я пока займусь другими гостями.

Когда дверь за Тео захлопнулась и они остались одни, Даша тут же внесла в последнюю реплику коррективы, не понравившиеся Дарлинг:

— Гостьей. Не возражаешь?

Вэри дэнджорис, помни об этом, Дарлинг! Помни и будь начеку!..

— Нет.

Снова пошел дождь, принесший с собой запахи большого и не слишком благополучного города. Город с его мусорными кучами был там, за глухим забором, а здесь цвели лотосы и капли дождя блестели на листьях аккуратно подрезанного кустарника. Почему после стольких африканских лет Даша выбрала Камбоджу? Можно спросить у нее напрямую, но…

«Я никогда ни о чем не спрашиваю Даша , потому что боюсь получить правдивый ответ».

— Чудовищный климат, чудовищная влажность, — сказала Даша. — И тем не менее она благотворно влияет на кожу.

— Это и было причиной вашего переезда сюда?

— Одной из. Хочешь узнать, почему мы здесь?

— Нет.

Летний костюм, запертый в гардеробной, был бы предпочтительнее свободно болтающегося на теле африканского платья: Дарлинг чувствует себя абсолютно не защищенной перед Даша, а ей бы хотелось быть застегнутой на все пуговицы. Пуговицы, ха-ха!.. Нет таких пуговиц, которые не срезал бы этот проницательный, острый, как бритва, взгляд. Скафандр космонавта и радиационный костюм тоже не спасут — против радиации, которую излучает Даша, любые средства защиты бесполезны, держись, Дарлинг! Вот когда бы пригодился самолетик-камикадзе Паоло или папочкин сухогруз, огромный, как остров Фиджи, надежный, как мобильное подразделение МЧС!.. На папочкином сухогрузе полно укромных уголков, где можно спрятаться от Даша. Переждать опасность и потихоньку вернуться к своей прежней жизни.

Для Даша не существует укромных уголков. Она везде просунет щупальца своего взгляда.

— Признавайся, говорили с Анн-Софи обо мне?

— О пустынях. — Насколько правдиво звучит голос Дарлинг?

— Это одно и то же. Старая сплетница!.. Нет-нет, я нежно люблю Анн-Софи. И ее любит моя дочь… Хотя Анн-Софи и называет меня преступной матерью.

— Разве?

— Она считает, что я слишком люблю себя, чтобы отдавать любовь кому-то еще. Впрочем, не так уж она не права — Анн-Софи. И знаешь что? — она такая же.

— Слишком любит себя?

— Слишком любит пустыни, а это одно и то же. Просто ей хватило мужества не заводить детей, а мне нет.

— Я думаю, детей заводят не из соображений мужества. Я думаю, их вообще заводят не из каких-либо соображений.

— Я учту это на будущее. — Даша снисходительно улыбнулась. — А ты еще не задумывалась о детях?

— Нет.

Еще секунда — и Дарлинг разочаруется в вэри дэнджорис, пропихивающей темы, принятые в среде маминых коллег по ведомственной больнице плавсостава; теперь Даша не хватает только медицинской шапочки и накрахмаленного халата.

— Как принято говорить — не встретила подходящего мужчину?

— Не всем дано такое счастье.

— И слава богу, потому что потом не знаешь, как от него избавиться.

— Шон?

— Всего лишь отец моего ребенка и приятный молодой человек.

— Всего лишь? — Дарлинг удивлена. — Зачем же ты живешь с ним?

— Это как Камбоджа после Африки. Благотворно влияет на кожу.

— Но ностальгия по Африке все равно мучает по ночам?

— По ночам я крепко сплю, но ностальгию ни в какую задницу не засунешь, ты права.

— Тогда зачем?..

— Он забавный, он предан мне… И он знает границы, переходить которые не стоит ни при каких обстоятельствах.

— А остальные? Пытались перейти?

— Снаряжали целые экспедиции.

Костас — из тех, кто снаряжал экспедиции. И Тео с Янеком тоже. И еще некоторое количество мужчин, о которых Дарлинг не знает. Кто-то готовился к экспедициям основательно, подолгу оставаясь в приграничных городишках и составляя подробные карты местности; кто-то пытался вторгнуться на сопредельную территорию с наскока, но итог всегда был один.