Эдгар Уоллес - Четверо Благочестивых. По обе стороны закона

— О, кажется, я знаю вашего загадочного мистера Дрейка. Мы когда-то уже прибегали к его помощи, верно?

— Прибегали, — с серьезным лицом кивнул Леон. — Но на этот раз он умрет, как собака!

— А кто этот Джоунс? — спросил Пуаккар. — Я видел его в Олд-Бейли… Скользкий тип, с дартмурским прошлым [68] Дартмур — тюрьма в английском графстве Девоншир. . Помните, Джордж, то неприятное дело лет восемь-десять назад. Не слишком подходящая компания для красавицы Леоноры!

На следующий день, утром, Леон отправился на машине в рыночный городок в десяти милях от фермы Мэлэна. Там он встретился с местным налоговым инспектором, предъявив короткую записку, разрешающую ему действовать от имени Леоноры, которую та по его просьбе подписала при встрече. Беспокойный инспектор был рад помочь и с готовностью ответил на все его вопросы.

— У меня с этими Мэлэнами целая беда. Нам известен их основной доход (раз в квартал они получают деньги из Южной Африки), но кроме этого у них немало и других деловых интересов в Южной Африке, и мы не можем отследить их. Знаем мы и о том, что деньги они всегда получали наличными. Оба братца наверняка обманывали департамент государственных сборов годами, но у нас нет улик, мы не можем этого доказать. Если мистер Мэлэн ведет какую-то документацию, он ее надежно прячет. Несколько месяцев назад мы даже наняли детектива, чтобы следить за Корнелиусом, и нашли все-таки его потайное место — наполовину засыпанный колодец у него в саду.

Леон кивнул.

— В нем, футах в двадцати под поверхностью находится стальная дверь, ведущая в вырубленную прямо в камне комнату. Прямо как в романе, правда? Это одно из тех многочисленных мест, про которые говорят, что там прятался король Карл II, когда бежал из страны. О существовании этой комнаты известно веками. Корнелиус установил там стальную дверь, к тому же, поскольку колодец находится прямо у него под окном и закрыт сверху железным люком да еще прекрасно виден с дороги, можно считать, что место это защищено намного лучше, чем любой сейф в доме.

— Почему хотя бы не обыскать его сейф?

Инспектор покачал головой.

— Не имеем права… Нет ничего труднее, чем получить ордер на обыск, и наше управление никогда на это не идет, если, конечно, речь не об уголовных преступлениях.

Леон широко улыбнулся.

— Мистеру Дрейку придется поработать и раздобыть его для вас, — загадочно сказал он.

Озадаченный инспектор насупил брови.

— Что-то я не совсем вас понимаю.

— Вы получите даже больше, чем ожидаете, — с таинственным видом добавил Леон.

Шагая по слякотной проселочной дороге, Леон вдруг услышал звук голосов, один густой и низкий, второй высокий и визгливый. Слов различить было нельзя. Он обошел вокруг густых зарослей и увидел разговаривавших: великана Корнелиуса и мистера Джоунса, крысиное лицо которого побледнело от гнева.

— Я до вас, проклятый африканский ворюга, еще доберусь! — истошно вопил он. — Сироту обкрадывать! Ну ничего, вы обо мне еще услышите!

Что ответил Корнелиус, понять было невозможно, потому что, охваченный яростью, он перешел на бурский — один из самых выразительных языков по части брани. Заметив Леона, он направился к нему широкими шагами.

— Вы — детектив, так уберите отсюда этого человека. Он — вор, бывший арестант. Брат взял его на работу только потому, что не нашел никого другого.

Тонкие губы мистера Джоунса искривились в усмешке.

— Тоже мне, работа! Спать в хлеву и питаться тем, что даже в Дартмуре никто бы есть не стал… Хотя, кто его знает, чем они там в Дартмуре питаются, — поспешно добавил он. — Все, что говорит этот человек, — ложь. Это он — вор, это он взял деньги из сейфа старика Руса…

— А вы, ангел во плоти, приходите ко мне и говорите: «Отдай мне десять тысяч, и я сумею убедить Леонору не беспокоиться об остальном»! — прорычал Корнелиус.

Леон понял, что сейчас не время рассказывать о мистере Дрейке. Это можно сделать и позже. Он наспех придумал какой-то повод для своего визита, попрощался и вместе с Джоунсом пошел обратно к дороге.

— Не обращайте внимания на то, что он тут наговорил, мистер. Я имею в виду то, что я якобы обманываю Леонору. Она — хорошая девушка и доверяет мне, это правда! И я хочу сделать все, чтобы помочь ей. Старый Рус ее ни во что не ставил, если бы он не умер, ее жизнь вообще превратилась бы в кошмар.

Леон попытался представить себе, во что превратится жизнь Леоноры Мэлэн, если она свяжется с этим бывшим заключенным, и пришел к выводу, что ее необходимо уберечь от такого партнерства.

— А то, что он говорит, будто я когда-то сидел… — продолжил Джоунс.

— Я могу освежить вам память, — сказал Леон. — Я присутствовал на суде, когда вам выносили приговор.

Леон напомнил ему, за что его судили. Слушая его, Джоунс то краснел, то бледнел.

— А теперь возвращайтесь в Лондон, и я вас предупреждаю: не приближайтесь к мисс Леоноре Мэлэн, если не хотите нажить неприятностей.

Джоунс открыл рот, собираясь что-то сказать, да, видно, передумал. Не произнеся ни слова, он повернулся и шаткой походкой двинулся по дороге.

Леон вернулся, чтобы поведать Корнелиусу Мэлэну о мистере Дрейке вечером.

До его фермы он добрался в девять часов. Тьма стояла кромешная. Шел дождь со снегом, но дом не сулил путнику спасения от непогоды, ибо в темных окнах его не горела даже свеча. Несколько раз он постучал, но никто не ответил. Потом Леон услышал шумное дыхание (кто-то приближался к нему в темноте) и быстро развернулся.

— Мистер Корнелиус Мэлэн? — спросил он. Раздалось глухое ворчание, потом недовольный голос произнес:

— Кто это?

— Старый друг, — спокойно произнес Леон, и хоть Корнелиус не мог в темноте увидеть лица, он узнал голос.

— Что вам нужно? — голос старика тревожно дрогнул.

— Поговорить с вами. Это очень важно, — сказал Леон.

Обойдя Леона, Мэлэн отпер дверь и шагнул в темноту. Леон остался стоять на пороге, пока не увидел желтый огонек спички и не услышал, как негромко звякнула приподнимаемая стеклянная трубка масляной лампы.

Комната была просторной и пустой. Только в камине теплился огонь, и все же было видно, что именно это помещение служило хозяину и гостиной, и спальней, поскольку один ее угол занимала неубранная кровать, а прямо посередине стоял голый длинный стол. За него и сел Леон, не дождавшись приглашения. Мистер Мэлэн замер за дальним концом стола, наблюдая исподлобья за гостем. Бледное осунувшееся лицо старика было напряжено.

— Что вам нужно? — снова спросил он.

— Дело касается Джона Дрейка, — не торопясь произнес Леон. — Это мой давний враг. Мы преследовали друг друга на трех континентах и сегодня, впервые за десять лет наконец встретились.