Мэри Стюарт - Лунные пряхи. Гончие псы Гавриила (сборник)

– Хотел, наверно, чтобы ты носа не высовывала со своего двора, пока он будет крутить любовь с девчонкой.

– Ничего подобного, – отрезала я. – Он спокойно крутил любовь и днем, когда я гуляла где хотела. Дворец довольно большой, всегда найдется укромный уголок. Чарльз, меня беспокоит другое. У Халиды в самом деле было на пальце тетушкино кольцо, и если ты спросишь…

– Помолчи минуту, я включу свет. Слышишь что-нибудь?

– Нет.

– Тогда стой здесь и навостри уши, а я пойду внутрь и поищу веревку.

Он нырнул в захламленную комнату и исчез в темноте.

Я задумчиво смотрела ему вслед. Я не видела своего кузена четыре года, но все равно различала каждую нотку в его голосе не хуже, чем в своем собственном. Неспроста он вдруг замкнулся и замолчал. Он что-то знал или же что-то задумал и не хотел делиться этим со мной. Он очень хорошо умел обманывать, но до конца обмануть меня ему все же не удалось.

– Ага, – крикнул он из глубины комнаты.

– Нашел?

– Короткая, как собачий хвост, и хилая, как паутинка, но все равно пригодится. Подержи-ка фонарик, я ее опробую… Черт побери, насквозь гнилая… Ладно, Аллах с этой веревкой, мне с ней не на Монблан взбираться, а спуск со стены она выдержит. Возьму ее на случай, если не найдем заднюю дверь.

Чарльз вынырнул из кладовки, отряхивая руки.

– А теперь давай умоемся и подождем. Часа им, пожалуй, хватит, как ты считаешь? Как раз столько, чтобы я успел до рассвета выкарабкаться отсюда и смотать удочки… Может статься, к утру вода в Нахр-эль-Сальке заметно спадет, и я избавлюсь от массы лишних хлопот. Сумею переправиться напрямик и смыться, прежде чем меня увидят.

– А где ты оставил машину?

– В полумиле ниже деревни. Там, в стороне от трассы, есть небольшая лощинка, я съехал с дороги и постарался получше укрыть машину от посторонних глаз. Я даже подумывал о том, чтобы провести остаток ночи прямо в «порше» и утром самому заехать за тобой, но есть опасность, что ни свет ни заря кто-нибудь случайно заметит машину, и Насирулла принесет эту новость во дворец раньше, чем ты успеешь уйти подальше. А если я питаю надежду когда-нибудь увидеться с тетушкой Гарриет, вряд ли мне удастся придумать связное объяснение тому, почему моя машина простояла всю ночь в долине под стенами дворца… Поэтому я не стал рисковать, оставил Хамиду записку с просьбой заехать за тобой завтра в половине десятого, а сам поеду в Бейрут и подожду тебя там. А теперь, милая Кристи, покажи, где у тебя ванная, и будем слушать пение соловья. А я тем временем рассортирую отмычки.

Но отмычки нам так и не понадобились.

Когда мы предприняли вторую вылазку, тонкий серпик луны поднялся выше и выпутался из гущи деревьев на острове. В его мерцающем свете мы снова переправились через разрушенный мост и пробрались в павильон. Неслышно повернулась на петлях расписная дверь, и Чарльз для верности подпер ее камнем. Мы осторожно перешагнули через порог и, освещая путь тонким лучом фонарика, принялись спускаться по винтовой лестнице.

Мимо нас скользили многоцветные стенные картины. В слабом дрожащем свете фигуры оживали, превращаясь в зловещих призраков. Проплывали купола и минареты, кипарисы, острые, как наконечник копья, газели, ястребы, арабские скакуны, фруктовые сады и певчие птицы… а внизу нас ждала дверь.

Разумеется, она была закрыта. Огромная и тяжелая, в тусклом луче фонарика она казалась непреодолимой преградой, однако стоило Чарльзу коснуться ее рукой и легонько подтолкнуть, как створка бесшумно подалась. Петли ее были смазаны не хуже, чем на верхней двери под расписной панелью. Приглядевшись, я заметила, что щеколда была выдрана, а там, где полагалось быть замку, торчали острые щепки. Этот сломанный замок, вероятно, представлял собой одну из темных страниц дворцовой истории… В более поздние времена дверь снова починили – поставили засов, скобы, висячий замок, однако любой замок надежен лишь до тех пор, покуда крепка основа, в которую он вделан, основа же эта, как и все приспособления во дворце, насквозь прогнила. Висячий замок все еще держался на месте и даже был заперт, однако засов вывалился из гнезда в щербатом косяке и болтался без толку на единственном сохранившемся шурупе. Отверстие для второго шурупа было пусто.

Вот, значит, каким путем собаки пробрались в сераль. Похоже, псы сами сломали замок, причем не далее как сегодня ночью, иначе поломку тотчас же обнаружили бы и починили. Щепки и опилки на полу доказывали, что совсем недавно над замком изрядно потрудились.

Чарльз посветил фонариком на пол – в тонком луче блеснул упавший шуруп.

– Нам везет, – тихо проговорил Чарльз.

– Ай да собачки, ай да гончие псы Гавриила, – ахнула я.

Мой кузен улыбнулся и махнул рукой, приглашая следовать за ним. Я на цыпочках послушно шагнула в дверной проем.

Мы попали в огромный коридор с высоким сводчатым потолком. Тоненький лучик фонарика терялся в кромешной тьме и казался чем-то жалким, неуместным. Подземные коридоры смыкались между собой, образуя исполинскую букву Т, стрельчатые потолки состояли из перекрещивавшихся арок. Дверь, через которую мы вошли, замыкал один из концов верхней перекладины буквы Т. Слева, в нескольких ярдах от нас, темнел сводчатый проем, за которым зияла чернота. Этот боковой коридор уходил куда-то далеко, и оттуда тянуло холодным воздухом. Далеко впереди, в противоположном конце «перекладины», виднелась еще одна дверь. Подобно главным воротам дворца, эта дверь была бронзовая. Створки ее были украшены витиеватым орнаментом и, несмотря на ветхость и царапины, хранили шелковистую красоту ручной ковки. По обе стороны от двери в стену были вделаны фигурные железные скобы, куда в давние времена, вероятно, вставлялись факелы, под ними темнели ниши высотой в рост человека – наверное, сторожевые посты для часовых. Дверная рама, имевшая форму стрельчатой арки, была покрыта резьбой и сохранила следы яркой красочной росписи.

– Наверное, дверь в покои принца, – прошептала я. – Ты был прав, это его персональный подземный ход в сераль. Посмотрим, заперта ли дверь.

Однако Чарльз покачал головой и посветил фонариком вдоль коридора, уходившего влево.

– Сначала найдем путь к отступлению, – тихо сказал он. – Спорим, этот коридор ведет к задней калитке? Пошли посмотрим.

Туннель оказался длинным и извилистым, то поднимался, то опускался. В кромешной тьме мы продвигались еле-еле. Насколько я сумела разобрать, стены были выложены необработанным камнем без следов росписи, через равные промежутки друг от друга в камень были вделаны ржавые железные скобы для факелов. Пол тоже был неровным. Плохо отесанные каменные плиты, пыльные, с выбоинами, перемежались грязной побитой щебенкой. На каждом шагу подстерегали предательские ямы. Из черноты донесся тихий шорох. Я вздрогнула и схватила Чарльза за руку, но крыса – или кто бы это ни был – успела ускользнуть прежде, чем я ее увидела. Коридор свернул налево, пошел чуть вверх и под прямым углом влился в другой проход.