Мэри Стюарт - Лунные пряхи. Гончие псы Гавриила (сборник)

– Значит, это не мой кузен? Хорошо, куда мне пройти?

– Вон в ту будку, пожалуйста.

Телефонная будка представляла собой одно из тех открытых сооружений, которые, как предполагается, не пропускают звуков, если вам удастся засунуть голову достаточно далеко в глубину, но на самом деле разносят разговор по всему залу не хуже, чем Галерея шепотов в соборе Святого Павла. Прямо возле этой будки делились впечатлениями о развалинах древнего Библа в Джубейле две пожилые англичанки, болтала о восточной кухне компания американцев и крутил ручки транзистора юноша-француз, а в соседней будке уныло бормотал что-то по-арабски, добиваясь соединения с нужным абонентом, печальноликий араб. Я зажала ладонью свободное ухо и обратилась в слух.

Звонил, как выяснилось, Бен. Слышимость была плохая, и сквозь треск и гомон мы не сразу узнали друг друга. Когда он понял, с кем разговаривает, в его решительном голосе прозвучало удивление.

– Чарльз? Здесь? Нет, не появлялся. В котором часу он выехал?

– Точно не знаю, где-то рано утром. Разве он не звонил?

– Нет. Понимаете, я, конечно, буду очень рад снова увидеться с ним. Но разве не мог он дождаться вас и привезти ко мне свою знаменитую кузину?

– Это было бы замечательно, но, насколько мне известно, он хотел поговорить с вашим отцом о каком-то срочном деле и торопился застать его дома.

– Именно поэтому я ему и звоню. Мой отец должен вернуться домой из Хомса только завтра. Мы ждем его к обеду, я обещал сообщить Чарльзу…

– Но он говорил, – озадаченно произнесла я, – говорил совершенно определенно… Ага, наверное, он ошибся в расчетах.

– В каких расчетах?

– Ничего, не беспокойтесь. Я нахожусь в гостиничном вестибюле, и здесь стоит страшный гвалт, прямо у меня за спиной. Я вас почти не слышу. Дело в том, что Чарльз, наверное, перепутал дни – решил, что ваш отец приезжает сегодня. Да даже и в этом случае мог бы, в конце концов, дождаться меня, а не ускользать из-под носа! Послушайте, ужасно неудобно вас беспокоить, но не могли бы вы, когда он приедет, попросить его перезвонить мне?

– Разумеется, я передам. Не тревожьтесь за него, все будет хорошо.

– Я и не тревожусь, – возразила я. – Просто злюсь до чертиков.

Бен рассмеялся:

– Послушайте, у меня есть одна мысль. Мне самому очень хочется познакомиться с вами, да и отец был бы рад. Почему бы вам не приехать сюда и не встретиться с Чарльзом лицом к лицу? Присоединитесь, так сказать, к общему собранию. Поживете у нас дня два-три, я сам покажу вам Дамаск, а если Чарльз в конце концов так и не появится, тем хуже для него и лучше для нас. Как вам нравится моя идея?

– Звучит соблазнительно.

– Ну так за чем же дело стало? Что толку в соблазнах, если против них можно устоять? Приезжайте не откладывая. У вас есть машина?

– Нет, я пользуюсь арендованной… – Я в нерешительности замолчала. – Знаете, – задумчиво добавила я, – мне бы очень хотелось приехать, честное слово. Если вы уверены, что я не помешаю…

– Разумеется, не помешаете. – В голосе Бена звучало искреннее радушие. – Буду очень рад познакомиться. Я очень жалел, что не сумел с вами встретиться в прошлый раз, и отец, я уверен, тоже будет доволен. Так что решено! Мы вас ждем. Кстати, удалось вам увидеться с Ливанской леди?

– С кем с кем? Ах да, я забыла, что вы тоже о ней знаете. Да, я с ней увиделась, но Чарльза она не пустила. По правде говоря, он этим немного уязвлен. Потом у нас возникли непредвиденные осложнения, и, насколько я понимаю, именно об этом он хотел переговорить с вашим отцом. Просто ему хочется напустить побольше таинственности. У нас с Чарльзом в замке были такие приключения! Но это не телефонный разговор, я все расскажу при встрече.

– Вы меня заинтриговали. Надеюсь, с вами не случилось ничего плохого?

– О нет, не волнуйтесь, просто Чарльз считает, что здесь дело нечисто. Во дворце, мол, кроется какая-то страшная тайна. Раздул из мухи слона и умчался к вам сломя голову, не сказав мне ни слова. Вот почему я на него так разозлилась.

Бен рассмеялся:

– Я его предупрежу.

– Можно подумать, его это волнует!

– Ладно, пусть только приедет, мы из него все вытянем. Ужасно хочется послушать о Дар-Ибрагиме! Значит, увидимся завтра? У вас есть мой адрес?

– Ой, и правда нету! Представляю, кем вы меня посчитаете… Погодите минуту, найду карандаш… Готово, диктуйте… Мистер… Как-как? Спасибо… А заодно скажите и номер телефона. Так, записала. Сейчас прочитаю, проверьте… Все верно? Отлично, мой шофер найдет. Очень любезно с вашей стороны, я ужасно рада. В какое время лучше приехать?

– Когда вам угодно. Будем ждать вас с нетерпением и на этот раз покажем настоящий Дамаск.

Шорохи и трески в трубке утихли. Линия, наверняка прослушиваемая на границе, отключилась. Пожилые англичанки позади меня перешли на обсуждение развалин Крак-де-Шевалье, американцы продолжали восторгаться восточной кухней, а печальный араб в соседней будке, вцепившись в телефонную трубку, взирал на меня с горькой завистью. Я сочувственно взглянула на него и вышла из будки.

У конторки все еще ждал Хамид. Клерк поднял глаза.

– Не тот звонок, какого вы ждали?

– В некотором роде именно тот, что нужен. Звонил тот самый человек, к которому мой кузен отправился в Дамаск. Говорит, он еще не приехал. Может быть, перезвонит, когда приедет.

– Я переключу звонок к вам в номер, – пообещал клерк.

– Спасибо. – Я обернулась к Хамиду. – У вас есть заказ на завтра?

– Пока нет. Хотите, чтобы я отвез вас?

– Да, пожалуйста, отвезите меня в Дамаск. Я решила сама навестить друзей Чарльза. Их фамилия Сифара, вот адрес. Сумеете найти?

– Конечно.

– Я в тот же день не вернусь, но, разумеется, я заплачу вам и за обратную дорогу.

– Вы и так заплатили мне за массу работы, которой я не сделал. Нет, не беспокойтесь, я сумею на обратный путь найти пассажира в один конец из Дамаска в Бейрут. Это обычное дело, мы совершаем такие поездки каждую неделю. В котором часу заехать за вами утром?

– В десять, пожалуйста.

– А если кузен позвонит?

– Пусть звонит, – ответила я. – Мы все равно поедем в Дамаск.

Но вечером Чарльз так и не позвонил.

Не позвонил он и наутро.

Трижды я бралась за листок бумаги, где был написан дамасский номер Бена, и трижды снимала телефонную трубку. Но трижды моя рука опускалась. Если бы Чарльз хотел позвонить, он бы не откладывал. А раз он не звонит, значит я тем более не стану его беспокоить. Дни, когда я бегала, как девчонка, за моим кузеном Чарльзом, давно миновали, ушли безвозвратно.

Кроме того, я все равно еду в Дамаск.