Елена Галлиади - Просто — semplicemente. Часть третья. Маски

На самом деле Сантино действительно забыл о договоре и сейчас пытался вспомнить на какое время они вообще договаривались, тем более что на пять вечера было назначено совещание.

— Сони, в восемь… — сказал Димитро. — Совсем уже с ума сошёл со своей работой.

Всю дорогу до дома Димитро Сантино не переставал задавать вопросы про Алессандро. Димитро, к сожалению, ничего не мог рассказать, но Сони пытался каким-нибудь образом хотя бы немного прояснить ситуацию. Стало определенно ясно, что придётся лететь в Палермо. В какой-то момент Сантино вдруг стало совершенно всё равно, он почувствовал адскую усталость, которая накопилась за годы работы. Он уже не помнил, когда был в отпуске и когда у него были хотя бы какие-то выходные дни. Сил не осталось ни грамма.

Уже в Департаменте, выкурив несколько сигарет подряд и сделав порядка десяти кругов по коридору, Сантино наконец принял решение. Он отправился к Директору и с порога заявил ему о своём желании уйти в отпуск на три недели.

— И снимите с меня охрану, — в довершение своей пространной речи о необходимости отпуска, сказал Сантино.

— По поводу отпуска, синьор Бельтраффио, я не против, — ответил Директор. — Но охрану снимать не будем, слишком опасно.

— Я очень прошу. Это действительно важно. — попросил Сантино. — И ещё, у меня просьба, чтобы никто в Департаменте не знал про этот отпуск. Даже если вдруг, что маловероятно, но всё-таки, если вдруг позвонит моя жена, то для неё также я должен быть в командировке.

— Так, Сантино, что ты задумал? — спросил Директор.

— Ничего особенного, действительно ничего. Хочу уехать в одно замечательное место и побыть там с другом. Я буду инкогнито и поверьте, что со мной ничего не случится. — сказал Сантино.

— Очень интересно. И куда же ты собрался?

— На Сицилию.

В попытке понять, почему происходит так, а не иначе можно провести целую жизнь. Случается и такое, что поняв, неожиданно осознаешь, что все твои действия и суждения, совершенные ранее, были не верны и твоя борьба лишена смысла. Но бывает и так, что осознав в полной мере что-либо, ты наполняешься гораздо большими силами.

Сицилия — лишь остров в море. Но этот остров известен на весь мир. Первое, что приходит на ум современного человека, к сожалению, что Сицилия — родина мафии. Весь драматизм заключается в том, что эта неразрывная связь поддерживается и культивируется в умах людей посредством киноиндустрии и прочих незатейливых средств общества потребления. Но ведь Сицилия — это, в первую очередь, земля с богатой историей и это то самое место, где живут прекрасные, талантливые люди. Сицилия — это море, закаты, вулканы, следы великих цивилизаций и народов, это совершенно невообразимая природа и солнце, которое здесь кажется ближе, чем где-либо, это апельсины и мандарины, лимоны, это золотые пшеничные поля, виноградники, оливковые рощи и звёзды на расстоянии вытянутой руки. Сицилия полна жизни в самом лучшем её проявлении, и она совсем не заслуживает репутации родины убийц и наркоторговцев, преступников, чья жизнь направлена на получение наживы любым способом. Мафия — прямое порождение общества потребления, раковая опухоль, поразившая человеческие мысли, развившаяся из неуёмного желания и стремления к сверхприбылям и превосходству. А Сицилия? Она не виновата…

Сантино действительно решил посвятить свой отпуск поездке на Сицилию. Он не понимал это место, не понимал людей, которые там живут. Последнее время ему всё чаще стало казаться, что все, абсолютно все на этом острове связаны с «Cosa Nostra» или так или иначе её поддерживают. С этим стало невозможно жить, невозможно спокойно, не предвзято думать. Любой сицилиец, попадавшийся ему на пути тут же вызывал сомнения. Не так давно он случайно встретил в Департаменте своего давнего знакомого Джузеппе, с которым работал ещё в полиции. Он был сицилийцем и каждый отпуск старался проводить в небольшом домике на юге острова, доставшемся ему от родителей. Джузеппе несколько раз предлагал Сантино съездить с ним на Сицилию в сентябре. Откровенно говоря, Сони не доверял и ему, но любопытство и интерес всё-таки взяли верх и наконец он принял решение хотя бы попытаться понять этот остров. Сантино согласился. Всем друзьям, родным, знакомым Сантино сообщил, что уезжает в командировку, он не хотел, чтобы про его отпуск кто-то знал, тем более, что он возлагал большие надежды на этот период. И вот, наконец, Сицилия. Это не был Палермо. Это был юг острова, небольшая деревня на берегу моря, маленький простой домик, доброжелательные соседи. По приезду Сантино был поражен простоте быта и простоте общения и сделал для себя вывод о бесхитростности простых жителей деревни. Они с Джузеппе ходили на море, немного рыбачили, взяв лодку у соседа и изучали окрестности. Сантино был поражен до глубины души той открытостью, которую он никогда не видел в Риме. И мысль: «Они все здесь мафиози!», уступила место мысли: «Как такое здесь вообще могло произойти?». Всего неделя и Сантино полностью поменял взгляд на Сицилию. Он постоянно спрашивал Джузеппе: «Как? Как это случилось в таком прекрасном месте?». Джузеппе всегда улыбался в ответ своей открытой улыбкой, пожимал плечами и говорил: «Это просто деньги!». В конце концов они взяли машину в аренду, чтобы объехать остров.

Алессандро медленно открыл глаза. Было темно, голова раскалывалась от невыносимой боли, руки, казалось, были зажаты в тиски. На руках оказались наручники, закреплённые на длинной цепи, которая уходила в темноту. Немного привыкнув Алессандро начал различать очертания грубых каменных стен. Окон, судя по всему, в помещении не было. Чуть впереди была видна дверь, сквозь щели в которой проникали жалкие лучи. Алессандро попытался подойти в двери, но из-за цепи это было невозможно, не хватало буквально полтора метра. В досягаемости находились лишь драный матрас и пустое ведро, судя по всему для справления нужды.

— Позаботились, — прошипел Алессандро.

Где он находится было абсолютно не ясно, также, как и то, каким образом он сюда попал, какой был день и который час. Спустя некоторое время открылась дверь и солнечный свет разорвал темноту. Алессандро рванул к двери. На пороге стояла хрупкая женщина в чёрном платке.

— Синьор, если вы меня не тронете, я оставлю Вам еду и воду! — испуганно сказала она.

— Где я? — спросил Алессандро, жмурясь на свет.

Он отлично понимал, что не может даже дотянуться до этой женщины, да и скорее всего она ни в чем не виновата перед ним. Ей просто сказали принести ему еды.

— Я не могу Вам сказать, думаю скоро Вы сами обо всём узнаете, — сказала женщина и оглянулась назад. — Я могу пройти?