Гренвилл Робинс - Убийство в эфире

— Вполне, — ответил Гарленд. — В студии, стало быть, действительно есть телефон?

— Да. Им редко пользуются, но иногда, когда эфир не идет, мы можем связаться с кем-то в студии.

— Понимаю. Что ж, пойдем в студию.

Харт показывал дорогу. Мы преодолели пару лестничных пролетов и через открытую дверь прошли в стандартную радиостудию. В середине комнаты валялся перевернутый микрофон, а над ним — опрокинутый деревянный стул. Он составлял всю мебель. Комната была прекрасно освещена и выглядела совершенно голой. Лампы были закреплены высоко посередине потолка и зажигались парой переключателей рядом с дверью. По другую сторону от двери был телефон. В одном углу стояло нечто, похожее на телефонную будку. Я понял, что это звукоизолирующее помещение, используемое в случае необходимости для проверки трансляции. В нем не было мебели. Ничего, кроме пары наушников. На полу студии лежал толстый ковер. Ярко-желтого цвета стены были скрыты тонкими занавесками. И все.

— Не могли бы вы закрыть дверь? — сказал Уильям Харту. Тот так и сделал. Она закрылась автоматически на пружинный замок, закрепленный в стене.

— Конечно, у вас есть ключ, — продолжал Уильям.

— Да, и еще у двух-трех человек из числа персонала. Дверь закрывается, чтобы предотвратить возможность вторжения посреди трансляции посторонних. Конечно, это вряд ли…

— Кажется, сегодня ночью это и случилось, — сухо сказал собеседник.

— Да, — согласился Харт. — Не понимаю…

— Что ж, мистер Харт, — сказал мой друг, быстро, но тщательно оглядев комнату. — Не возражаете, если я задам вам несколько вопросов?

— Конечно, нет.

— Мы оба слышали случившееся с нашей стороны беспроводной сети. Полагаю, это действительно был голос Тремейна?

— Да.

— Вы видели, как он пришел?

— Да. Он пришел за десять минут перед тем, как стал читать местные объявления. Вы знаете, мой кабинет рядом. Он зашел поздороваться и, как обычно, оставил там шляпу и пальто. Они все еще там.

— А потом пошел в студию?

— Да. Мы поболтали несколько минут. Я дал ему объявления, которые он должен был прочитать, а потом Тремейн пошел в студию.

— Свет горел?

— Да. Я пришел с ним. Тут все было, как всегда.

— Понимаю. А потом оставили его здесь одного?

— Да. Если работает неопытный диктор, во время трансляции его кто-то обычно подстраховывает в студии. Мы с бедным Тремейном по очереди сидели там, чтобы контролировать ситуацию. Но, конечно, это не относилось к нам самим, мы оба высокопрофессиональные дикторы.

— Тремейн зачитывает все объявления?

— Он зачитывал большинство из них. В общем-то, все, если не был в отпуске. Тут небольшой штат. Понимаете, это в основном ретрансляционная станция.

— Вижу. И вы оставили его тут одного?

— Да. Когда я вышел, он сидел у микрофона. Я оставил его и закрыл за собой дверь. Потом пошел в свой кабинет поработать. Конец месяца, нужно было много сделать, и я спешил. Я сидел в кабинете большую часть дня.

— И что случилось потом?

— Ну, в моем кабинете, как обычно, работал громкоговоритель. Он обеспечивает дополнительную проверку трансляции. Я так привык к нему, что почти не обращаю на него внимания. По крайней мере, до сегодняшнего дня.

Тут он заметно разволновался.

— Через несколько минут, — продолжал он, наконец, — я услышал в точности то, что и вы все.

— Понимаю. Вы слышали, как Тремейн крикнул, что свет погас и его душат?

— Именно.

— Конечно, вы не могли слышать это напрямую? — продолжал детектив.

— Нет. Студия абсолютно звуконепроницаема. Я сразу бросился к двери. Она была все еще заперта. Моя дверь была открыта, и могу поклясться, что никто не открывал дверь студии, не входил туда и не закрывал дверь за собой. Уверен, это было совершенно невозможно. Затем я обнаружил, что, переволновавшись, забыл ключ от студии на столе в своем кабинете. Я бросился назад, взял ключ, открыл дверь — и обнаружил, что в студии темно.

— Любопытно, — заметил Гарленд.

— Именно, — сказал Харт. — Не было ни малейшего звука. Я нащупал у двери переключатель. Он был опущен вниз. Я включил свет, и тот зажегся, как обычно. Поначалу я думал, что лампы перегорели, и у Тремейна был припадок. Но это не объясняло его… Боже! И это все, что я знаю. Комната была точно такова, как вы видите ее сейчас. Совершенно пуста.

— Экстраординарно!

— Да. Надеюсь, вы сможете что-нибудь сделать.

И тут Харт окончательно сник.

— Встряхнитесь, — сказал Гарленд. — Тут должно быть какое-то объяснение. Я только немного осмотрюсь вокруг. Надеюсь, вы не возражаете принести из кабинета его шляпу и пальто. Хотелось бы взглянуть на них. Кстати, его кто-нибудь еще видел сегодня вечером?

— Да. Сержант Джонс, охранник у передней двери.

— О, да. Не могли бы вы прислать его? С остальными сотрудниками я встречусь позже. Как много их?

— Около дюжины.

И с этими словами Харт понуро вышел.

После его ухода мы принялись за тщательный осмотр комнаты. И ничего не нашли. Стены везде сплошные. Войти можно было только через дверь. Пол под ковром, как мы вскоре обнаружили, сделан из твердого бетона. О каком-либо проходе или побеге через потолок не могло быть и речи. Даже если бы была веревка (а ее не было), никто не мог бы пролезть, задушить Тремейна и уйти (даже если бы была лестница) в промежуток между преступлением и появлением Харта.

— Крайне обескураживающе, — сказал Уильям со странной улыбкой.

— Да уж, — согласился я.

В этот момент прибыл охранник. Сержант Джонс был типичным служакой.

Да. Он видел, как в начале вечера пришел Тремейн. Явился в обычное время. Он узнал бы его из тысячи. Очень своеобразная походка. Воротник пальто, как обычно, поднят. Очки? Да, вполне обычные, всё, как обычно.

Затем был представлен клерк, который прошел мимо Тремейна, поднимаясь по лестнице. Сержант Джонс, припомнив, сообщил, что даже если предположить, что тело незаметно пронесли мимо кабинета мистера Харта, оно не могло бы попасть на улицу, чтобы он, сержант Джонс, этого не видел. Это его особо возмущало. Конечно, подобное невозможно. Он стоял там, чтобы следить за тем, как люди приходят и уходят, и если он не заметил, как вынесли тело, то не заслужил своего жалованья.

— Так что, — продолжал он, — я мог бы рассказать вам про все передвижения каждого сотрудника.

И сержант продолжил перечислять длинный список, закончив Тремейном, пришедшим в половине шестого, и мистером Хартом, явившимся в полдень, но с тех пор не покидавшим кабинета.

Гарленд задумчиво почесал голову, переваривая эту информацию, и решил, что здесь узнал достаточно.

— Я собираюсь повидать миссис Тремейн, — сказал он мне. — Уверен, одного человека достаточно для беседы с истеричной женщиной, возможно, вдовой. Возвращайся в свой офис. Я позвоню, если сегодня еще что-нибудь случится.