Стив Кавана - Защита

– Нет. Я по-прежнему не могу доверять ни копам, ни ФБР, ни кому другому, кроме тебя и Гарри. А потом, на данный момент я не могу ничего доказать. Даже если я вдруг наткнусь на честного копа или честного федерала, они мне просто не поверят. Мне нужно все закончить.

– Как? Если ты действительно хочешь всю эту непонятку закрыть с концами, то Ящер просто пройдется по их пафосной тачке из автомата, едва только они завернут за угол. И «мама» сказать не успеют.

– Верно, только вот в тачке они будут не все, и проделать это придется на глазах у ФБР, АТО, УБН и кто еще у тебя там пасется под дверью. И если Эми в той квартире нет, мы в жизни ее уже не найдем. Я не могу так рисковать. А потом, у меня до сих пор еще нет полной картины. Точно не знаю, какие у них планы, но понимаю, что все, кто находится в здании суда, сейчас в большой опасности, и Гарри в том числе. Только подумай: два фургона на подземной стоянке под судом; чемодан, который Грегор засунул в фургон; фальшивый пульт, который я подрезал у Артураса; свой человек в охране здания… Тут явно что-то затевается, и мне нужно выяснить, что именно. Тони Г. утром привезет мне фотографии Марио – это чисто для начала. Потом что-нибудь придумаю. Придется. Русские знают, где я живу. Знают, где живут жена с дочкой. Знают, в какую школу ходит Эми. Абсолютно все про меня знают.

Рассказанная Артурасом история о том, как они выследили своего бывшего подельника в Бразилии, неотвязно прокручивалась у меня в голове.

– Джимми, эта публика достанет меня где угодно. Если я сбегу, то меня найдут и убьют всю мою семью. Ты не хуже меня понимаешь, что нельзя мне сейчас бежать. Я должен все закончить.

На какое-то мгновенье я словно вновь сидел рядышком с отцом на высоком табурете в баре Макгонагалла, в котором мы и заключили свое маленькое соглашение.

«Договариваемся таким вот образом. Я учу тебя всему, что сам знаю; ты учишься, как себя при этом вести. Я знаю, что когда-нибудь тебе обязательно захочется испытать все эти штучки-дрючки в деле. Навсегда запомни, что я тебе сейчас говорю: попал в ощип – держи себя в руках до последнего. Что бы ни случилось. Если совсем прижмет – беги. Если нельзя убежать – дерись, бей в лоб, делай клоуна».

Сразу ощутил тяжесть медальона со святым Христофором у себя на шее. Это была единственная ценность, которую отец привез с собой из Дублина в Штаты. Я знал, как он сам поступил бы на моем месте. Он бы дрался – пошел на все, только чтобы защитить семью. И не ради мести. Ради того, чтобы выжить. Если я сам со всем этим не покончу, Эми никогда не будет безопасности.

– Эдди, не лезь ты во всю эту мутоту. Должен же быть какой-то другой способ, – не отставал Джимми.

От отведенного мне часа остались каких-то две минуты. Я уже нетерпеливо подскакивал на каблуках, готовый сорваться с места.

– Я уже сто раз все это в голове прокручивал. Другого способа нет. Я собираюсь дознаться, что происходит, а если дознаюсь – по полной, с доказательствами, – то передам все это федералам. Люди, которые водят за нос русскую мафию, долго не живут. Если я не разделаюсь с ними окончательно и бесповоротно, то заработаю себе на голову лишь банду киллеров, которые весь остаток жизни будут гоняться за мной и моей семьей по всему миру. Либо я сам эту гопу́ прикончу, либо они прикончат меня. Брось сообщение, как только Эми будет у тебя. И да, передай вот это.

Отдавая Джимми авторучку с гравировкой, я сказал:

– Напомни ей, как она сама просила маму купить мне эту ручку на День отцов. Не хочу, чтобы твои головорезы тоже ее напугали – пусть знает, что вернулась домой, в семью, что это я послал за ней людей.

– Сто пудов, братан, – отозвался Джимми.

Я развернулся и бросился к ресторану, оскальзываясь на асфальте и едва не задыхаясь от усталости и напряжения. Боль в спине и шее расплавленным свинцом тянула вниз, замедляла бег. Старался не обращать на нее внимания – если не поспею к ресторану вовремя, Артурас позвонит Элейне. Если та не ответит, начнет ее искать. Мне нужно сохранить преимущество. Пусть Bratva и дальше верит, что все карты у нее в руках. На полной скорости завернув за угол, я еще быстрей заработал ногами и руками. Только б успеть!

Когда подбегал к дверям, мимо промчалась патрульная машина, завывая сиреной.

В конце улицы показался белый лимузин.

Задняя дверь распахнулась, и я ввалился в темное кожаное нутро машины.

– Откуда это вы? – подозрительно поинтересовался Артурас.

Перед тем, как ответить, пришлось основательно отдышаться.

– Пришлось в обход. По-быстрому мотанул вокруг квартала, проверил, нет ли кого на хвосте. Все чисто, просто хотел убедиться – даже федералы не настолько уж тупые, чтобы купиться сразу на два отвлекающих маневра за день. Я понимаю, деньги большие, но они того стоили. Тони Геральдо теперь – наш человек, а вы, ребятки, заработали сегодня от итальянцев миллион поцелуев и благодарностей.

– Да уж надеюсь, – буркнул Артурас.

– Я тоже, – подал голос Волчек.

Я не сразу осознал, что он тоже в лимузине – темновато было. Должно быть, подобрали его, пока болтались в округе, дожидаясь меня. Если б я знал, что Волчек тоже в машине, то дважды подумал бы насчет предложения Джимми по поводу тяжелой артиллерии.

– Не переживайте. Прокуроршу сегодня ждет адская сковородка, – сказал я.

«Тебя тоже, Олек», – подумал про себя.

– Держите. Эта вроде в размер, – сказал Артурас, передавая мне белую рубашку, еще в магазинной обертке.

Даже узел на галстуке – и тот пропитался по́том. Я переоделся прямо в лимузине. Приятно было ощутить на себе свежую рубашку, а воротник и впрямь оказался впору. Артурас протянул мне другой галстук – на сей раз синий – и электробритву. Его предусмотрительность и внимание к мелочам продолжали меня удивлять: сообразил ведь, что адвокату защиты не к лицу появляться в суде в таком виде, будто он спал не раздеваясь где-нибудь под мостом.

Беседа быстро увяла, что я только приветствовал. Откинул голову, закрыл глаза, но сон не шел – мозг продолжал работать сверхурочно. С того самого момента, как увидел Артураса, я сразу почувствовал в нем убийцу – но совсем не такого убийцу, как Волчек. Артурас – убийца методичный и хладнокровный, в то время как Волчеком в первую очередь двигала страсть к чужим страданиям. В свою бытность как мошенником, так и адвокатом мне доводилось встречать и тех и других. Типы вроде Артураса довольно малочисленны и редки. Такие, как Волчек, встречаются гораздо чаще. Стоило мне об этом подумать, как сразу пришло в голову, насколько все-таки у Волчека много общего с Тедом Беркли – тем самым человеком, который прикончил мою адвокатскую карьеру чуть меньше года назад…