Стив Кавана - Защита

– Угу, реально тупой.

– А почему ты не рассказал про это копам? – спросил я.

– Как только Марио попробовал продать те фотки, его сразу замочили. Я не хотел, чтобы кто-то просек про копии.

– У тебя есть копии?!

– Именно. Подумал, что пригодятся, если мы и вправду затеем войну с этими бывшими коммуняками. Вдруг понадобится их чем подковырнуть…

– А почему эти фотки так были нужны Волчеку? Что там Марио углядел?

– Я просмотрел их – и сам не понял. Понятия не имею, зачем они ему сдались.

– А где они сейчас?

– Да где-то дома валяются… Кстати, я тут слышал, что сегодня от меня требуется помалкивать в тряпочку. Так вот, проблема в том, что я не могу. Мне придется дать ровно те же показания, что и в письменной заяве, и ни за какие бабки ты меня от этого не отговоришь.

– Эдди, пора двигать, если хочешь успеть, – напомнил Джимми.

Я поднял руку.

– Еще секундочку. Все это по-любому бессмысленно, если твой человек вздумал пойти в отказ.

Тони откинулся на стуле и скрестил руки, всем своим видом показывая, что не промолвит больше ни слова. Я сразу вычислил причину подобного молчания.

– Давай посмотрим, правильно ли я все понял. Тебя замели, и прокуратура предложила тебе сделку, я прав? Ребятки вроде тебя никогда не дают показания копам. Я знаю, что должна быть серьезная причина, по которой ты согласился стать свидетелем. Колись – сколько было при тебе «кокса», когда тебя прихватили?

В ярком свете светильников костюм Тони сиял, будто новогодняя елка. Он покачался на стуле.

– Да всего ничего, где-то с полкило. Если не буду сотрудничать и давать показания, как добропорядочный гражданин, то мне пипец. У меня нет выбора.

Такого я не предвидел. Четыре миллиона долларов не имели для Тони Г. ровно никакого значения. В тюрьме богатеев не бывает, и если б я даже удвоил эту сумму, он бы все равно не передумал. Обдумав ситуацию, в которую угодил Тони, я быстро нашел решение. Взял листок бумаги, начиркал несколько строчек, сложил пополам и толкнул под лучи осиянного радужной аурой костюмчика.

– Скажешь в суде вот это , что бы ни спросили, – и будешь в полном порядке. Твое соглашение с прокурором – совершенно стандартная бумага. Я ее наизусть знаю. Говори это и только это, и никакое уголовное преследование тебе не светит.

Тони пробежался по накарябанным на бумажке строчкам.

– И чё, это всё?

– Всё. Отвечаю.

На плечо Тони опустилась рука Джимми.

– Делай что говорят, Тони. Еще и отстегну тебе из того бабла, что притащил Эдди, в обиде не будешь. Если что вдруг пойдет не так, о семье позабочусь. Но не пойдет. Если Эдди сказал, что отвечает, – значит, отвечает. Все срастется. Эдди мне как брат. Его слово – мое слово.

Тони кивнул и поднялся.

– Ладно, Эдди, но если не срастется, я тебя убью. Понял?

Я тоже встал и пожал ему руку.

– Если такое случится, тебе придется встать в очередь… Слушай, мне нужно глянуть на фотки. Что-то во всей этой истории не срастается, только я никак не могу понять, что. Эти карточки могут помочь.

– Фотки дома. Часа полтора езды туда и обратно.

– Они мне очень нужны, но ждать нету времени. Привезешь в суд.

– А как я их там тебе передам, спрашивается?

– Ты верующий, Тони? Лично я – нет. Так почему бы тебе не наставить заблудшую овцу на путь истинный?

Тони молодец, все словил на лету.

Джимми же явно чего-то недопонимал.

– Погоди-ка секундочку. Если мы вовремя вытащим Эми, то что тебе вообще делать в суде, Эдди?

Плечи у меня опали. Даже если я вызволю Эми, все равно придется все довести до конца.

Вслед за Энтони и Фрэнки я поспешил в глубь зала к широким распашным дверям кухни. Кухня оказалась такой огромной, что вполне могла обслуживать и вдвое больший ресторан, чем у Джимми. Длинный разделочный стол из блестящей нержавейки и четыре промышленного размера плиты разделял широченный проход. С Энтони мы уже встречались – когда он еще малышом сидел у матери на коленях. Если Джимми доверил ему такое дело, малыш оказался явно не без способностей. Энтони распахнул дверь огромной морозильной камеры, и мы с Фрэнки нырнули вслед за ним внутрь. Дыхание перехватило, изо рта вырвалась струя прихваченного морозом пара. Фрэнки принялся споро раздвигать ящики с затянутым в прозрачную пленку замороженным мясом в дальнем правом углу, и вскоре за ними открылась потайная дверца. Мы оказались в небольшой кладовке. Стеллажи по ее стенам были до потолка забиты оружием всех сортов и размеров, мешками с «коксом» и пачками денег, небрежно обернутых в целлофан.

Энтони и Фрэнки вооружились длинными стальными ломиками. У каждого на конце был крюк, и эти крюки они просунули в отверстия чугунного канализационного люка, красовавшегося в самой середине пола. Поднатужились, сдвинули его вбок. Под ним показалась железная лестница, уходящая вглубь, в канализацию.

– Прикалываетесь? – спросил я.

– По-другому никак, – отозвался Фрэнки, подхватывая с полки фонарик.

Энтони подобрал с пола мешок, вручил мне фонарь, и мы друг за другом полезли вниз в темный пованивающий тоннель, в котором оказалось на удивление сухо. Я включил фонарик, но его луч пробивал тьму не более чем на полсотни футов.

Свернули влево, на следующем перекрестке вправо, и где-то через минуту движения по прямой Энтони остановился у еще одной приделанной к стене лестницы. Фрэнки забрался по ней наверх, постучал изнутри в люк. Через несколько секунд в тоннель хлынул свет – какой-то азиат сдвинул чугунную крышку и теперь протягивал руку Фрэнки, помогая ему выбраться.

Оказались мы в другой кладовке – другого ресторана. Судя по иероглифам на ящиках и коробках, а также аромату чеснока, имбиря и лимонника, я предположил, что ресторан, скорее всего, азиатский. Человек, помогший нам выбраться из канализации, махнул рукой – давайте, мол, за мной, – и по узкому коридору мы выбрались на приподнятую над землей погрузочную площадку, выходящую в переулок. На ней и стояли три ниндзя, которых затребовал Джимми, – три черных 650-кубовых мотоцикла «Кавасаки Ниндзя», водители которых нетерпеливо подергивали ручки газа, взревывая моторами. Каждому из нас незамедлительно вручили по шлему, и я увидел, как Энтони залезает на заднее сиденье первого мотика.

– Самый скоростной способ, Эдди. За то время, что тебе отвели, на машине в жизни не обернуться. Сэмми Вонг – наш курьер. Иногда так вот по городу и катаемся. Быстро и незаметно, – сказал Энтони.

– Не говоря уже о том, что очень опасно, – заметил я.

– Да расслабься! Эти ребята – реальные профи. Просто делай, что тебе говорят, и все будет нормуль.

Я натянул на голову тугой шлем, кое-как влез на заднее сиденье последнего байка. Похлопал водилу по плечу, на всякий случай крикнул: