Анна Акимова - Змеиная верность

Лиза подергала за майку стоящую впереди Антонину.

– Тоня, что тут произошло?

– Я сама не видела, – обернувшись, вполголоса ответила Тоня, – вроде бы Женя с Настей танцевал, а потом вдруг остановился, успел сказать, что ему плохо, и сознание потерял.

Откуда-то примчался огромный, голый по пояс, бородатый мужик, на его мощной шее болтался стетоскоп. Оказалось, что это сосед Обуховичей Афанасий Ильич, врач-реаниматолог. Афанасий Ильич сразу же всех прогнал, около Женика он разрешил остаться только профессору и Петракову с Зоей, когда выяснилось, что они «какие-никакие, а медики».

Через полчаса подкатила визжащая сиреной «Скорая». Еще через десять минут Женика увезли. Петраков на своей машине повез вслед за «Скорой» родителей Женика. Вместе с ними уехал Андрей Степанович.

Осиротевшие гости неприкаянно бродили по участку, собирались в кучки, негромко разговаривали. Тоня и Майя тихо убирали со стола.

Наталья Васильевна решительно сказала, что всем надо попить чаю и успокоиться, и гости опять покорно потянулись к столу.

Лиза нехотя отщипывала крошки от куска домашнего торта. Еда по-прежнему не лезла ей в глотку. Тошнота не отпускала, проглоченная всухую кислотная таблетка, похоже, приклеилась где-то на дне желудка и выжигала в нем дыру. Впрочем, аппетита не было и у остальных гостей. Даже притихшая Людмила не очень усердствовала.

Женика было жалко. Лиза чувствовала себя виноватой – она крысилась на него весь день, а он, может быть, сейчас умирает…

После того как уехал Петраков, она ожидала, что наконец-то испытает облегчение, сможет расслабиться, но не тут-то было. Гнетущее чувство страха не исчезало. Что-то как будто витало в воздухе, какое-то зло, опасность, она это чувствовала… Она думала об одном – скорее бы уехать.

Все ждали звонка от Андрея Степановича. Он позвонил через полтора часа, когда все уже окончательно измучились. Сказал, что Женик, слава богу, пришел в себя, его состояние стабилизировалось. Они с Петраковым отвезут старших Бельчевых домой, и он побудет с ними. Пусть Степан, когда поедет за детьми, заберет его оттуда.

После звонка профессора гости зашевелились, облегченно завздыхали и разом собрались по домам. Неудачный праздник наконец-то закончился.

Те, кто жил в Ягодном, потянулись к калитке, городские гости стали рассаживаться по машинам.

В машину к Степану кроме Лизы и Людмилы села Зоя Евгеньевна. Аспиранты Юра и Вадим, явно рассчитывавшие сопровождать Людмилу до города, обескураженно потоптались рядом и пошли проситься к Ивануткину. Наталья Васильевна принесла и, не слушая возражений, сунула Людмиле два бо-ольших пакета.

– Это вам с Лизой. Людочка, как приедете, разбери и положи в холодильник. Там курица жареная, мясо, пирожки, еще кое-что…

По опустевшим вечерним дорогам Степан довез их быстро. В машине почти не разговаривали. Около десяти часов вечера Лиза и Людмила были уже дома.

Людмила побежала в душ, потом вознамерилась попить на ночь чайку. В пакетах, которые сунула им заботливая Наталья Васильевна, оказалась куча вкусной еды – салаты в баночках, жареная курица в фольге, два кольца копченой колбасы, сыр, пирожки, нераспакованная коробка конфет и даже целый торт «Наполеон». Людмила долго разбирала пакеты, восторженно верещала: «Лизочек, Лизочек, ты только посмотри!», но Лиза, как только пришла, молча разобрала постель и, даже не умывшись и не почистив зубы, забралась под одеяло, накрылась с головой и отвернулась к стене.

Болела голова, болела «дырка» в желудке, с глазами вообще творилось что-то странное – стоило подвигать ими под веками, как где-то на периферии зрения возникала яркая огненная вспышка, как магний в фотоаппарате. От ветерка, который залетал в открытое окно, знобило, и Лиза сворачивалась в клубок и поглубже зарывалась в одеяло. И больше всего хотела, чтобы Людмила оставила ее в покое.

Наконец Людмила перестала шуршать пакетами, звякать кружками и ложками, хлопать дверцей холодильника. Наконец улеглась, наконец погасила свет, наконец засопела.

И тогда Лиза наконец заплакала…

В эту ночь убийце не спалось.

…Все, что сегодня произошло, было ошибкой. Нельзя было поддаваться панике и браться за дело без подготовки. Результат печален – Мурашова осталась жива. Обманула, вывернулась… Тощая, верткая сука!

Следовало проанализировать ситуацию. Что она знает – вот вопрос. Когда она носилась по лаборатории и всем совала в нос тот обломок кольца, это еще можно было считать случайностью. Это и было чистой случайностью, ничем иным и быть не могло. Неосторожность… Нельзя было подбирать и класть в карман этот камешек там, в лесу. Нельзя было доставать из кармана платок там, в подвале. Камешек, видимо, зацепился за платок и выпал, вот и все! Случайность, досадная случайность, неосторожность, что же тут поделаешь, всякое бывает…

Но как, как она узнала про музейную гадюку? Вот это уже никак не могло быть случайностью. Возможно, идиот-профессор прав, и девка действительно обладает какими-то такими способностями? Сейчас кругом полно всякой паранормальщины…

Да нет, какая глупость! Если так, она должна была бы предугадать и все остальное. Она не поплыла бы через озеро!

Значит, догадалась. Просто догадалась. Нет у нее никаких паранормальных способностей, да и вообще их не существует в природе. Выдумки, обман, фокусы! Но как она догадалась, как?..

Нельзя зацикливаться на этом вопросе. Все равно на него пока нет ответа. Оставим его на потом. Гораздо важнее другое – почему она никому ничего не сказала? Почему твердила: судорога, судорога?

Вот на этот вопрос ответ есть. Шантаж. Что же еще, конечно шантаж! Мурашовой нужны деньги, вот она и повременила с разоблачениями. Скоро от нее поступит предложение, от которого будет невозможно отказаться.

Ничто не ново. Повторяется история с Кашеваровой. Той тоже нужны были деньги…

Ах, Мурашова, Мурашова! Как было бы славно, если бы ты сейчас лежала на дне Песчаного озера… Или на столе в морге. Голая, синяя…

Но сегодня все было за тебя. Несколько секунд, всего несколько секунд, которых мне не хватило – это было за тебя. И тот кретин-актеришка, который подвернулся так некстати – это тоже было за тебя.

Думаешь, победила? Как бы не так! Наступит день, когда все будет за меня. Тебе не придется долго ждать, тебе и твоей любимой подружке Пчелкиной – ведь вы вместе все это задумали, правда?

Этот день наступит очень скоро!

Лиза проснулась от неясной тревоги. Где-то рядом плескалась вода. Тону! – полыхнула сумасшедшая мысль. Лиза резко дернулась и открыла глаза.

Она была дома, в своей кровати. У порога Людмила в шортах и старой футболке домывала полы.