Анна Акимова - Змеиная верность

Что они придумают? Что тут можно придумать, когда нет никаких улик, никаких следов? Но их с Людмилой тогда уж точно отсюда не отпустят, даже если не поверят ей. И они останутся здесь, в этом доме, где нет надежных замков, куда можно спокойно залезть через любое окно, в доме, где будут спать маленькие дети. Они останутся как приманка для убийцы… И можно не сомневаться, что убийца не упустит случая. Он уже взбесившийся, оголтелый, он недавно убил двоих и чуть не убил сегодня ее, Лизу. Он не остановится… Он может и дом поджечь… Этот сухой деревянный дом сгорит как спичка…

Лиза потрясла головой, отгоняя видение горящего дома.

– Нет, Степочка, – решительно сказала она, – мы бы с радостью, но у нас завтра дела в городе.

– Ну во-о-т, – огорчился Степан. – А мы на Людмилу рассчитывали. Столько еды… Ладно, я тебе скажу, когда поеду, но ты еще подумай, хорошо?

Лиза кивнула.

Она побродила около пляшущих гостей. Людмила вон она, а где Петраков? Здесь его нет, за столом нет… Господи, да где же он?

Не успев испугаться, она увидела его: у забора, на бревнах, курит…

Она облегченно вздохнула. Можно расслабиться, все на местах, все пока в порядке.

Лиза вернулась к столу, села на свое место, взяла бокал с минералкой… Сейчас Людмила кончит плясать, и надо будет с ней поговорить. Надо обязательно убедить ее уехать со Степаном. Не дай бог, она прицепится к Петракову. Конечно, с ним будет Зоя, но Петраков может именно Зою отвезти домой в первую очередь, а потом останется с ними один на один.

А завтра придется рассказать Людмиле все, и какой же это будет трудный разговор…

Внезапно кто-то выдернул у нее из руки бокал. Она вздрогнула и испуганно оглянулась. Ч-черт! Женик!

Женик, разгоряченный танцами, потный, хлебнул минералку из ее бокала.

– Ли!.. – Он наклонился и задышал ей в лицо. Лиза отпрянула, она терпеть этого не могла и невольно скривилась в брезгливой гримасе, но Женика было невозможно смутить. Проникновенно глядя Лизе в глаза, он наклонился еще ближе и зашептал: – Ли, я заказал для нас с тобой блюз… Ты обещала, Ли!..

Тут из колонок и впрямь полилась тягучая, томная мелодия.

Вот же наказание! Почему он никак от нее не отцепится? И бокал ее облизал, придется теперь искать чистый. И танцевать с ним как же не хочется! Ладно, раз обещала…

Покачиваясь в потных объятиях Женика и то и дело отлепляя его руки от своих ягодиц, Лиза с тоской смотрела на солнце, которое медленно-медленно сползало к горизонту.

Сколько сейчас может быть времени? Часы остались в сумке, сумка в доме, там, где они переодевались. Сходить? У нее в сумке есть аспирин… А вдруг за ней увяжется убийца? Нет, лучше потерпеть, головная боль – это не смертельно.

Медленный танец привлек гостей постарше. Рядом с Жеником и Лизой заколыхались несколько пожилых пар. Молодежь, наоборот, схлынула, разбрелась по участку. Лиза увидела, как Людмила отошла от Юры и Вадима и двинулась к дому.

– Извини, мне надо с Людмилой пошептаться, – поспешно сказала она Женику, выскальзывая из его тесных объятий. Женик потащился было за ней, но тут, на Лизино счастье, его перехватила и потянула танцевать Настя Слепцова, ассистентка с кафедры беспозвоночных. Лиза, морщась от пляшущей в голове боли, догнала Людмилу.

– Люда, подожди, ты куда?

– Ой, Лизочек! – Раскрасневшаяся Людмила схватила Лизу за руку и повела за собой. – Я хочу в зеркало посмотреться. Наверное, выгляжу, как чума!

– Нет, с тобой все в порядке, – оглядев Людмилу, возразила Лиза. – А я?

– Ой, ты только бледная, а так ничего! – слишком поспешно и слишком бодро вскликнула Людмила.

Наверное, она выглядит жутко. Ну что ж, Людмиле очень кстати приспичило наводить красоту – вряд ли убийца решится напасть на них двоих. Сейчас она доберется, наконец, до аспирина и глянет на часы – долго ли еще мучиться?

– Люд, я договорилась со Степой, он нас захватит, когда поедет за детьми. До самого дома довезет, правда здорово? – с фальшивой радостью сказала Лиза, поднимаясь на крыльцо дачи. Она ожидала, что Людмила начнет возражать, ей не захочется покидать веселую компанию, а тем более Петракова, но, к ее удивлению, та только согласно кивнула. Может, не сообразила, что уехать придется раньше, ведь Степа вряд ли будет ждать окончания праздника – поедет, пока дети не заснули. Ну ладно, с этим разберемся потом, можно будет сыграть на Людмилиной жалостливости, сказать, что ей жутко плохо, и это, кстати, совсем не будет враньем.

Лиза в последний раз кинула взгляд на Петракова, по-прежнему мрачно курившего на бревнах, и вошла в дом.

Они отыскали комнату, где оставили свои вещи. Лиза упала на диван, вытащила из сумки косметичку и стала разглядывать себя в зеркальце. Вот уж кто выглядел, как чума, так это она. Зеленовато-бледная, губы серые, под глазами синяки… Странные вкусы, однако, у этого Женика, запал на такую «красоту»…

Лиза порылась в сумке и откопала блистер с аспирином. Терпеть головную боль уже не было сил. Бухающая за окном громкая музыка, сменившая блюз, больно отдавалась в ушах, перед глазами плавали черные мушки… Воды нет, но идти с таблеткой к столу не хотелось, не дай бог, кто-нибудь увидит, что она принимает лекарство, опять начнут приставать с жалостью и заботами. Придется глотать так…

Пока Лиза давилась таблеткой, Людмила уже навела красоту и теперь стояла, высунувшись в окно и подрыгивая в такт музыке попой. Внезапно она громко взвизгнула:

– Ой, Лизочек! Смотри, смотри! Там что-то случилось!

Господи, что там могло еще случиться? Лиза через силу подволокла себя к окну.

Там действительно что-то случилось. Танцующие остановились и сгрудились в середине газона. Кто-то махал оттуда рукой и орал: «Выключи, выключи!» Остальные бежали туда со всех сторон.

Кто-то выключил музыку. В наступившей тишине стали слышны испуганные голоса. Высокий женский голос истошно кричал: «Умер, умер!» Загромыхал баритон Андрея Степановича: «Прекратите! Он жив!.. Степа, вызывай «Скорую», Афанасия позови!.. Наташа, нашатырь, воды похолоднее!.. Соня, успокойся, он жив!»

Лиза и Людмила со всех ног кинулись туда.

Степан бежал к калитке и на ходу орал в трубку мобильного телефона: «Дачный поселок Ягодное!.. Плохо с сердцем!..» Наталья Васильевна выходила из дома, держа в руках аптечку и большую бутылку воды. Лиза пристроилась за ней и так пробралась сквозь толпу.

На траве навзничь лежал Женик с мертвенно-белым лицом, с закрытыми глазами. Лизе тоже показалось, что он умер, но потом она увидела, что он едва заметно, но дышит. Над Жеником хлопотали Петраков и Зоя Евгеньевна – щупали пульс, оттягивали веки… Мать Женика Софья Михайловна хватала себя за горло и беззвучно открывала рот, от ужаса она не могла говорить. Муж поддерживал ее, растерянно глядя то на нее, то на сына.