Анна Акимова - Змеиная верность

Огромным усилием воли она заставила тело обмякнуть, расслабиться, пусть этот думает, что она потеряла сознание… Она закрыла глаза и послушно погружалась в глубину, туда, куда тащил ее убийца, хотя каждая клеточка тела трепетала от ужаса и рвалась наверх, туда, где свет и воздух… Воздух… Сколько она еще продержится?.. А этот? Вдруг у него и правда акваланг?

Когда-то она тренировалась задерживать дыхание под водой. Максимум, что у нее получалось – полторы минуты. Теперь счет времени был потерян, надо держаться, терпеть до последнего, это единственный шанс. Рано или поздно он ее отпустит…

Нет, она не выдержит… Как больно! Сейчас разорвется сердце… Или мозг. В ушах шумело, как будто в голове работал перфоратор, в глазах, под закрытыми веками вспыхивали искры…

Еще несколько секунд – и она потеряет сознание. Вода хлынет в горло, заполнит легкие, вытеснит остатки воздуха, и она пойдет ко дну. И уже ничего не будет, ни солнца, ни неба, ни жизни.

Не могу больше, не могу!.. Мамочка… Боженька… Спасите меня… Простите… Неужели все?.. Все…

И в этот момент жесткое кольцо чужих рук разомкнулось.

Надо было подождать, пока этот не отплывет подальше, но Лиза не смогла. Она из последних сил оттолкнулась от воды руками и ногами и пошла вверх… Скорее, скорее… Сердце рвалось из груди, в ушах грохотало все сильнее… Скорее!!!

…Она с шумом вырвалась на поверхность, с мучительным стоном втянула воздух… В рот попала вода, она закашлялась, кашель мешал дышать, отдавался болью в груди, в голове, везде, везде было больно.

Лиза с ужасом оглядывалась вокруг, ожидая, что скользкая, холодная тварь снова схватит ее и потянет в глубину, и тогда ей уже не спастись. Не в силах сдержать паники, она судорожно пыталась плыть, но руки и ноги не слушались, были ватными.

Что-то взбулькнуло чуть в стороне, на миг показалось над водой… Лиза не успела ничего разглядеть, но это был он, убийца. Никого другого сейчас здесь быть не могло.

Новая волна паники накатила на нее, но руки и ноги по-прежнему не слушались, она могла только слабо шевелить ими, каждую секунду ожидая нападения. Это были самые страшные мгновения ее жизни.

– Лиза-а! Держи-ись!

Она перевела взгляд и увидела, что от берега к ней плывут двое.

Она не узнала их и не поняла даже, что это идет помощь. Помраченное сознание сработало парадоксально – она испугалась. Вместо того чтобы плыть навстречу или хотя бы просто ждать, она попыталась плыть прочь, но у нее не получилось. Истощенный организм пока не насытился кислородом, она все еще не могла отдышаться и втягивала в себя воздух со стонами и слезами, потому что внутри все болело.

– Лиза, Лиза, спокойно, – подплывая, сказал Степан Обухович. Чуть позади него плыл Максим. – Что случилось? У тебя судорога, да?

Видимо, Лизин вид был красноречивее слов, потому что больше вопросов они не задавали. Приговаривая: «Тихо, тихо, только не хватайся руками», они заставили ее перевернуться на спину и, поддерживая с двух сторон под плечи, поплыли к берегу.

Пока плыли, Степан, разговорчивый, как все Обуховичи, без умолку говорил, отплевываясь от попадающей в рот воды:

– А мы и не видели ничего. Вдруг Людмила как заорет: «Лиза тонет!» Мы сначала не поверили, все ж знают, что ты плаваешь, как рыба. А потом глядим: ты барахтаешься. Ты, наверное, на холодное место попала, где ключ. Судорога схватила, да? У папы там, наверное, инфаркт… Макс, левее забирай, что-то мы с курса сбились.

Лиза не могла ответить, хотя дышала уже спокойнее. Язык тоже не слушался.

– Лиза, ты чего молчишь? – не унимался Степан. – Макс, погляди, что с ней?

– Да ничего, нормально, – успокоил Максим. – Дышит, смотрит. Перепугалась, наверное.

– Перепугалась – это плохо. Надо сразу, как маленько оклемаешься… Лиза, слышишь?.. Надо опять в воду залезть, чтобы страх не закрепился. А то всю жизнь воды бояться будешь.

Когда подплыли к берегу, Лиза попробовала было встать на ноги, но не смогла, падала на колени. Степан и Максим почти вынесли ее из воды и посадили на песок. Рядом металась ревущая в голос Людмила.

Все столпились вокруг, гомонили, глазели. Лизе было невыносимо неловко. Она еле выдавила из себя в ответ на сыплющиеся со всех сторон вопросы:

– Да, судорога… Да, все в порядке… Андрей Степанович, все хорошо, не беспокойтесь.

Бледный профессор Обухович держался за сердце, как будто и впрямь был близок к инфаркту. Всхипывающая Людмила стояла над Лизой, не зная, что делать, чем помочь. Сквозь толпу протиснулась Зоя Евгеньевна, присела перед Лизой, заглянула ей в глаза, взяла за руку, нащупывая пульс. Откуда-то сбоку подошел Ивануткин, спросил, что случилось. Профессор объяснил, что чуть не утонула Лиза.

– Что?! – вдруг закричал Ивануткин, подскочил вплотную к Лизе, оглядел ее и, повернувшись, гневно взглянул на толпящихся людей. – Да вы что?! Да что же это?! Кто?!

– Иван, Иван, ты чего? – Высоченный профессор навис над маленьким Ивануткиным. – Обошлось, слава богу. Судорога схватила, хорошо, что Людмила увидала.

– Что за шум, а драки нет? – громко и весело спросил кто-то позади толпы. Ивануткин вдруг кинулся туда, на голос, и люди невольно расступились…

Лиза увидела Петракова. Павел Анатольевич стоял, широко улыбаясь. С него каплями стекала вода. Видно было, что он только что вылез из озера. В правой руке он держал пучок толстых мягких стеблей, на концах которых ярко, лаково желтели круглые головки кувшинок.

Как завороженная, не обращая внимания на суетящихся вокруг нее Людмилу и Зою, Лиза смотрела на Петракова, на кувшинки в его руке. Он?! Это он ее?..

Конечно он! Кто еще? И кувшинок надергал для отвода глаз. Мог он успеть? Вполне, да еще если с ластами… Ее топили примерно на середине озера. Пока Степан с Максимом волокли ее к берегу, Петраков вполне мог быстро махнуть до другого, сорвать кувшинки и приплыть обратно.

Погоди, он ведь был с Зоей. Там, за ивняком… А она где была? Могла она что-нибудь видеть?

Лиза оторвала взгляд от Петракова и перевела его на Зою. Та была в купальнике и в своей «вьетнамской» шляпке. Ярко-желтый, с красной отделкой купальник был абсолютно сухим… Она что, совсем не купалась?..

Между тем Ивануткин подскочил вплотную к Петракову. Лизе показалось, что он сейчас ударит Павла Анатольевича. И не ей одной показалось, рядом испуганно пискнула Людмила. Но Ивануткин сдержался и стоял перед Петраковым, как разгневанный взъерошенный воробей перед собакой. Все остальные смотрели на них, не понимая, что происходит.

– Ты чего, Иван? – удивленно спросил Петраков. – Что здесь произошло?

Ивануткин повернулся к Лизе:

– Лиза, это действительно была судорога?

– Да, – с трудом выговорила Лиза. Ну не могла она сейчас сказать ничего другого.