Анна Акимова - Змеиная верность

По саду, возбужденные нашествием гостей, носились с лаем три собаки – профессорская лайка Чара, знакомая им еще по Крутоярскому лагерю, светло-шоколадная такса Глазунья, названная так за большие, выразительные, умные глаза, и криволапая, с ушами «до колен» бассетиха Степановна. Глазунья принадлежала дочери профессора Антонине, а Степановна – его сыну Степану. Зимой собаки жили каждая в своей семье, а весной переселялись на дачу и до осени наслаждались вольной жизнью на природе.

На перилах террасы, поджав под себя лапы, возлежала огромная, пушистая, радужно-серая кошка Мурепа – еще один член профессорской семьи. Она не принимала участия в общей суете, только царственно наблюдала ее лениво прищуренными янтарными глазами.

В летней кухне и у столов хлопотала женская половина профессорской семьи – профессорша Наталья Васильевна, стройная и моложавая, в легком сарафане и переднике, дочка Антонина и жена Степана Майя, обе в шортах и цветных футболках. Сын профессора Степан и муж Антонины Максим занимались мужской работой. Один колол дрова, другой устанавливал мангал возле летней кухни.

Сам профессор Обухович, свежевыбритый и благоухающий одеколоном, в наглаженных летних брюках и рубашке, стоял посреди участка, встречая гостей.

Лиза и Людмила, лавируя между гостями, то и дело здороваясь, пробрались к имениннику, поздравили, вручили подарок и, одновременно поднявшись на цыпочки, чмокнули с двух сторон в тщательно выбритые щеки. Старик расстрогался. Лиза увидела, что подарок понравился, глаза профессора заблестели, он любовно погладил обложку книги и сказал, что это – настоящий раритет, он давно за ним охотился, да все не везло.

Долго задерживаться около профессора Лиза и Людмила не стали – к нему подходили новые гости. Это были давние друзья профессора еще по «тунгусским» экспедициям, супруги Бельчевы. С ними был сын Евгений, или, как все его называли, Женик. Этот Женик – телезвезда местного масштаба – вел на местном телевидении вечернее ток-шоу «Визави». Сейчас он маячил за спинами родителей, ослепительно улыбался и стрелял по сторонам глазами. Встретившись взглядом с Лизой, он игриво подмигнул и заулыбался еще ослепительнее. Лиза недоуменно оглянулась, но позади нее никого не было, красавчик строил глазки именно ей. Лиза спешно придала своему лицу выражение, которое они с Людмилой называли «А я девушка-зима», убедилась, что Женик его правильно понял, отвернулась и потащила Людмилу здороваться с Натальей Васильевной, Тоней и Майей.

После шумных приветствий, объятий и поцелуев Антонина повела их в дом показать, где можно переодеться.

– Девчонки, вы сразу купальники надевайте, – посоветовала она. – Папа сейчас всех потащит на Песчанку, купаться и любоваться кувшинками. А до этого топайте к столу, попейте чаю или кофе, мы каких только пирогов не напекли!

– Тоня, а где дети? – спросила Лиза, удивленная тем, что ни в доме, ни в саду не видно и не слышно «банды».

– Ой, слава богу, удалось сплавить! – махнула рукой Антонина. – У Степкиных друзей сегодня детский праздник, вот всех четверых и сдали туда. Вечером Степа поедет и заберет. А то представляете, что бы тут сейчас творилось!

– Представляю, что сейчас творится у Степиных друзей, – пробормотала Лиза себе под нос.

Они подошли к террасе, и Людмила сразу кинулась гладить кошку Мурепу, возлежавшую на перилах, но та, раздраженно дернув хвостом, поднялась, переместилась на метр подальше и снова улеглась, поджав под себя лапы. Не желала кошка Мурепа, чтобы ее отвлекали от философского созерцания людской суеты. Кроме того, она знала, что из погреба, с ледника скоро должны вынести большую кастрюлю с шашлычным мясом, и ни за что не хотела упустить этот волнующий момент.

– О, видали царицу! – возмутилась Тоня. – Никого к себе не подпускает!

– Тонечка, а у Мурепы бывают котята? – спросила Людмила, влюбленно глядя на кошку.

– Ого! – воскликнула Тоня. – Еще как бывают! Каждое лето с дачи привозим. Зимой мы ее из дому не выпускаем, так уж на даче она отрывается! Замучились распихивать в «хорошие руки». Всю университетскую общественность мы уже «омурепили», из вашего института тоже кое-кого осчастливили. Теперь папа прощупывает почву в городской администрации – новый приплод не за горами!

Лиза засмеялась. Ну очень похоже на Обуховичей!

– А из наших вы кого осчастливили? – спросила она.

– Федор Макин взял котика для бабушки. И у Ивана Ивановича наша кошечка живет.

– У Ивануткина? – изумилась Людмила.

– А что? – не поняла ее удивления Антонина. – Он очень добрый. И животных любит.

Лиза тоже была удивлена. Ивануткин как-то все более прорисовывался с неожиданных сторон.

– Лизочек! Давай тоже возьмем котика! – воодушевилась Людмила.

Лиза хотела было напомнить ей, что предметом ее мечтаний был персидский кот, а не обычный, беспородный, хоть и происходящий из славного семейства Обуховичей, но передумала. Наверное, персидский кот шел в комплекте с мужем и детьми, а в отсутствие таковых мог сойти любой. Сама Лиза тоже была бы не прочь завести кота, но ведь они живут в общаге…

– Надо подумать, – уклончиво ответила она. – Посчитать, хватит ли нам зарплаты на «Вискас» и «Катсан».

– Ну считайте, – засмеялась Антонина. – Мы всегда к вашим услугам. Как решите – делайте заявку.

Показав им комнату, где можно переодеться, Антонина заспешила.

– Побегу, а то там мама с Майкой запарились. Давайте, девчонки, переодевайтесь и дуйте к столу, там всякой вкуснятины навалом!

Когда Лиза с Людмилой, надев купальники, а поверх них шорты и топы, вышли во двор, гости уже толпились у чайно-кофейного стола. Стол был накрыт «фуршетно», без сидячих мест. Каждый наливал себе чашку чая или кофе, набирал на тарелку еды и устраивался где хотел – в расставленных на газоне шезлонгах, на скамейках, на перилах террасы, даже на бревнах у забора или просто на траве.

Людмиле хотелось сразу всего – и чаю с лимоном, и кофе со сливками, и бутербродов с копченой колбаской, ветчиной, сыром, и пирожков со всякими начинками, с мясом, с капустой, с яблоками, с творогом… Лиза сначала зудела у нее над ухом: «Не наедайся, мы купаться пойдем, загорать – с набитым пузом будет тяжело», но потом перестала. Пусть порадуется хоть еде, от присутствия Петракова ей, похоже, сегодня радости будет мало. Петраков не отходил от Зои.

Запивая кофе огромную сладкую ватрушку, Лиза стояла в тени старой березы и с удовольствием глазела по сторонам. Было вкусно и здорово, и все главные радости были еще впереди. И как же ей все здесь нравилось! Ей вдруг до смерти захотелось, чтобы у нее была такая же дача, такая же старая береза, собаки и кошки, носящиеся по траве. И научиться печь такие же пирожки…