Галина Романова - Исповедь обманутой жены [litres]

За прошлые дела. Что говорить о будущем! Их вообще планировать – преступление. Не то что исполнять.

– Как все было, так все и будет, – повторил мужчина явно с усмешкой. – Орлов тут не задержится. Мы его снова назад отправим. Его сокамерник сильно по нему скучает. Поговорить ему там даже не с кем. К общению с умными людьми он привык. Так что… Нет повода, Игнат Сергеевич, для беспокойства. Недельку-другую потерпим, ну, может, месяц, и снова за дело. Не мне вам рассказывать, что эта квартира – золотая жила. Сколько за минувшие годы вы на ней подняли, а? Молчите? Сколько, Игнат Сергеевич? А я могу назвать вам точную цифру. Бухгалтерия у меня в порядке.

Игла в желудке сделалась огненной и заворочалась, причиняя ему невозможные страдания. Он даже застонал. И промолчать бы, а он спросил:

– Хотите сказать, что вели бухгалтерию о наших с вами делах?

Голос его при этом противно дрожал; было понятно, что он напуган.

– А как же! Любой бизнес требует отчетности. Иначе хаос. Иначе никак.

То есть у этого мерзавца имеется компромат на него. Имеются рычаги для шантажа. Способы воздействия. И он может, да, может заставить его совершать правонарушения и еще, и еще, и еще. Пока не подохнет, станет держать его на крючке.

Вот это он влип!

– Орлова надо отправить обратно в зону. И снова заселить его комнату.

– Но как?

– Ой, мне ли вас учить, Игнат Сергеевич? Подумайте. Придумайте.

– Но девчонка теперь в курсе, что и как. Она может поднять шум.

– Пусть поднимает. Кто ей поверит? Она уже пыталась. И что вышло?

Голос был совершенно равнодушным, спокойным, дыхание ровным. Себров даже позавидовал его самообладанию. Он вот лично трясся весь. И не от холода, это точно. Одет он был, как на Северный полюс.

– Я не смогу, – выпалил он, решившись.

– Что не сможете?

– Я не смогу. Ничего больше не смогу. И девка эта на меня указала в Управлении. Со мной уже говорил лейтенант Левкин. Пока только говорил. Где гарантия, что на допрос не вызовут? Я же не мог не знать, что происходит. Комната человека, отбывающего срок наказания, регулярно занята какими-то сомнительными личностями. А теперь еще…

– А теперь еще – что?

От легкости интонации собеседника Себрова прошиб пот. Под вязаной шапкой сделалось сыро.

Он же не мог не знать, что последний персонаж погиб от руки убийцы. Не мог не знать! Чего тогда так ведет себя? Чего так спокоен?

– А теперь, когда последнего убили, я просто… Я просто умываю руки, – выпалил Себров с чувством.

И неожиданно почувствовал, как выходит из него острая игла, избавляя от сильной боли. Как легко и спокойно становится на душе. И даже дыхание выравнивается.

– То есть? Другими словами?

– Другими словами, идите к черту со своими дальнейшими планами. Было время – получалось. И это хорошо. Теперь все. Одно дело – мелкое мошенничество. Совсем другое – убийство. Я на это не подписывался.

– Ага…

– И угрожать мне не надо. Я не сраный нелегал. Я – человек при исполнении, и властью пусть не очень великой, но обладаю. И…

Себров перевел дыхание. Он вдруг почувствовал себя значимым и влиятельным. И не таким трусом, которым ощущал себя еще несколько минут назад.

– И не надо мне больше звонить. И Орлова не надо больше трогать. Он свое отсидел.

– Ух ты! А то что?

Голос собеседника сделался едва слышным, хотя он и продолжал стоять почти вплотную. Он шептал, что ли? Или осип от неожиданного отпора? А и пусть. Его проблемы.

– А то он ведь может узнать, куда подевалась его бывшая жена Ирина после того, как подписала договор о продаже половины квартиры.

И тогда…

– Я вас услышал, Игнат Сергеевич. Я вас услышал. Не горячитесь. Давайте разойдемся по-доброму.

Себров скорее угадал, чем почувствовал, как ему навстречу тянется рука. И очень обрадовался. В этом рукопожатии он увидел для себя соглашение о примирении. Его оставляют в покое. Он уходит в тень.

– Отлично! – Себров неловко оттолкнулся от стены. Протянул руку для рукопожатия. – Пусть так и будет.

– Лера, ты чего не в спортивном зале? – Сашкин голос в трубке звучал как-то странно, будто она прикрывала трубку рукой. – Я заехала, а тебя нет.

– Я заболела, – прошептала Валерия.

– Что с тобой? – встревожилась подруга.

– Ничего страшного. Легкая простуда.

– О как! Где это тебя угораздило простудиться? Че-т странно.

Сашка не поверила. Она знала прекрасно, что Лера в скверную погоду кутается. И при легком ветре надевает шапку и обматывается шарфом. Подруга просто не могла знать, что вчера утром Лере пришлось больше часа простоять под проливным дождем в соседнем дворе, где работали оперативники, которых она сама и вызвала.

Она просто шла на работу. Просто решила срезать путь через соседний двор к остановке. Там и лужи были мельче, и асфальт новее и не приходилось на выщербленных участках тротуара идти на цыпочках. Она почти бежала, понимая, что немного опаздывает.

А все из-за Орлова!

Подумать только, он приготовил ей завтрак. Пока она была в ванной, принимала душ, сушила волосы, красилась, он хлопотал в их общей кухне. И потом, извинившись за грубость накануне вечером, пригласил к столу.

– Не знал, что вы любите, купил то, что счел необходимым, – проговорил он, старательно пряча глаза.

Купил он свежий хлеб, йогурты, яйца, масло. И даже кашу попытался сварить из овсяных хлопьев. У него не вышло. Ложка торчала копьем из застывшей серой массы. Но кофе у него вышел отменным. И она, вопреки правилам, просидела за утренним столом чуть больше положенного времени.

Они почти не говорили. Ели, пили кофе, слушали новости. Лера положила мобильник на стол, включила любимый новостной канал. Ничего необычного. Просто новости, просто события, просто жизнь большого города. Ничто не затронуло их лично.

– Скоро выпадет снег, – вдруг сказал Орлов, когда она встала и понесла свою тарелку с чашкой в раковину.

– Да, наверное, – последовал ее глупый ответ.

Она даже глаза закатила, стоя к нему спиной. Никогда не чувствовала себя такой косноязычной. Ни в одном обществе. Этот Орлов как-то по-особенному на нее действовал.

– Вы на лыжах ходите?

– Немного.

– Любите?

– Немного.

Ее глаза снова ушли под лоб. Ну что за дура!

– У меня есть возможность. Снаряжение. Если пожелаете, можно как-нибудь в выходной, – неуверенно произнес Орлов за ее спиной. – За городом покататься.

– Можно. – Она повернулась к нему с улыбкой. – Но для начала надо дождаться, когда выпадет снег.

Из подъезда она выбежала в прекрасном настроении. В голове бродили шальные смелые мысли о том самом избраннике, о котором она мечтала. И эти шальные мысли неуверенно обтесывали образ Орлова под ее идеал. Она про себя посмеивалась, срезая путь к остановке. И, свернув за угол, едва не наступила на какого-то пьяницу, развалившегося прямо у стены дома.