Макс Коллинз - Агата и тьма

— Извините, что улыбаюсь при таких обстоятельствах, — сказал инспектор, — но должен признаться, миссис Кристи, что я постоянный ваш читатель.

Сэр Бернард, стоявший рядом с большим черным саквояжем с нетерпеливым видом доктора, пришедшего по вызову, лаконично поправил Гриноу:

— Под этой фамилией она только пишет, инспектор. Это — миссис Маллоуэн. Ее муж — известный археолог.

Полисмен отрывисто кивнул, извиняясь, и сказал:

— Миссис Маллоуэн… Многие парни читают ваши книги. Нам кажется, что время от времени этот маленький бельгиец нам пригодился бы.

— Инспектор, — отозвалась она, — ваше отношение меня радует и успокаивает. Я боялась, что меня сочтут вроде как пятой ногой. Могу только заверить вас, что ничего не буду трогать и не стану никому мешать.

— Будете тихой, как мышка, а? Боюсь, что вам придется большую часть времени провести на лестнице: квартирка маленькая.

— Я буду делать то, что мне скажут, инспектор.

Бульдожье лицо снова расплылось в улыбке:

— Ну, сэр Бернард за вас поручился, из Министерства внутренних дел было велено принимать вас по-королевски… что для такого поклонника, как я, будет только в радость.

Сэр Бернард сказал:

— И еще небольшой момент, инспектор: миссис Маллоуэн так же ненавидит газетную шумиху, как и я.

— Тут я вас даже опережаю, доктор. И даже больше скажу: я адски зол… прошу прощенья, миссис Маллоуэн… из-за этой утечки в прессу. Нам меньше всего нужна была бы паника в Вест-Энде из-за так называемого Потрошителя… но теперь, боюсь, что он у нас действительно имеется.

Агата непонимающе нахмурилась:

— Кто имеется, инспектор?

— Потрошитель. Насколько я понял, доктор уже описал вам два убийства в подробностях.

— Да.

— Ну, а тут мы имеем нанесение увечий в манере сексуальных преступлений Потрошителя. — Гриноу мягко прикоснулся к рукаву ее пальто. — И я хочу вас предупредить, миссис Кристи… миссис Маллоуэн. Это настоящее зверство. Может быть, вам не стоило бы…

— Инспектор, я работаю с сэром Бернардом в больнице колледжа. А раньше была медсестрой и ухаживала за ранеными. Стоит ли еще говорить о моей ранимости?

— Не стоит, миссис Маллоуэн.

— Мне можно делать записи?

— Можно. — Он указал толстым пальцем на квартиру над оптикой. — Поначалу мы будем на площадке. Я распорядился сделать фотографии и всегда стараюсь как можно лучше охранять место преступления до приезда сэра Бернарда… Идемте наверх?

Инспектор пошел первым, и его голос гулко разнесся на узкой лестнице:

— Ее звали Эвелин Оутли. Ее нашел электрик. Мы полагаем, она работала здесь, в Сохо.

Агата поняла, что имел в виду инспектор.

На площадке ждал дежурный в форме. Он сказал Гриноу:

— Не буду вам мешать, шеф, — и ушел по лестнице вниз, встав на страже у выхода на улицу и освободив немного места для старшего следователя и Агаты. Тем временем сэр Бернард прошел в квартиру, где горел свет.

— Единственно, до чего я дотронулся, доктор, — сказал инспектор, обращаясь к его спине, — это до счетчика. Надеюсь, что, вложив шиллинг в прорезь, я ничего плохого не сделал.

Сэр Бернард не ответил. Он с тихим бряком поставил свой вместительный саквояж. Сначала он заслонял собой тело, раскинувшееся на диване-кровати в единственной комнате квартирки. Осторожно перешагнув через огромную лужу засохшей крови, патологоанатом обошел вокруг трупа, рассматривая и наклоняясь так близко, что мог бы поцеловать кожу.

Постепенно Агата стала видеть труп все лучше — а потом даже слишком хорошо.

Жертве было тридцать с небольшим: женственная фигура, привлекательное кукольное личико с румяными щечками. Ей перерезали горло — широкий узкий разрез напоминал безгубую улыбку под подбородком, а нижняя часть торса была зверски исполосована.

— Когда мы опрашивали электрика, — сказал инспектор негромко и спокойно, — он выразил уверенность в том, что мисс Оутли была проституткой.

— Как вы думаете, он был ее клиентом?

Быстрый взгляд, который бросил инспектор, отразил его изумление такой прямотой.

— Я ему этот вопрос задал. Он сказал — нет, хотя я заверил его, что никаких обвинений выдвинуто не будет и останется строго конфиденциальным.

— Он когда-нибудь говорил с этой девушкой? Просто болтал, когда заходил снять показания?

— Да. Он сказал, что мисс Оутли была славной девчушкой, смешливой. По его словам, она была эстрадной танцовщицей.

— Вот как?

— Да. Оказывается, она время от времени танцевала в «Ветряной мельнице».

В печально знаменитом варьете «Ветряная мельница» очень долго шли ревю с обнаженными девицами: менеджер хвастался, что они не закрываются даже во время авианалетов… из патриотического долга перед военнослужащими. Это было одно из немногих заведений, куда Агата никогда не ходила.

— Похоже на очень-очень старую историю, — добавил инспектор. — Она была танцовщицей, начала стареть — и стала работать на улице. С начала затемнения проституция взлетела, словно аэростат: вдоль всей Хеймаркет и Пикадилли стоят девицы, направив свет фонарика вниз, себе на ноги, чтобы клиентам проще было их найти.

— Наверняка это помогает провести время при затемнении, — сухо отметила Агата.

Сэр Бернард стоял на коленях рядом с раскрытым саквояжем, надевая перчатки.

Дверь соседней квартиры открылась, и стройная, довольно привлекательная женщина лет двадцати пяти встала в проеме, сжимая рукой ворот махрового халата. Тонкую талию обхватывал пояс в красно-белую конфетную полосу. Несмотря на халат, она была полностью (и довольно густо) накрашена.

Агате показалось, что она не допустит ошибки, сочтя эту особу еще одной «работающей девицей».

— Я… я вроде бы успокоилась, инспектор. Наверное, я уже могу ответить на ваши вопросы.

Инспектор посмотрел на Агату:

— Это Айви Пул, миссис Маллоуэн. Подруга и соседка мисс Оутли.

Айви округлила свои темно-карие глаза и сказала:

— На самом деле, инспектор, Эвелин — миссис. Была замужем. Миссис Оутли, так ее надо называть. А я — мисс. Мисс Пул.

Инспектор занес это в записную книжку. Агата достала из кармана блокнот и тоже начала делать заметки.

Мисс Пул так и стояла в дверях своей квартиры, прислонясь к косяку: в этой позе было нечто чувственное, однако Агата не могла бы сказать, является ли это врожденным свойством, отражает род занятий или служит способом задобрить инспектора.

— А вы кто такая, милочка? — спросила мисс Пул у Агаты, нахмурившись.

Инспектор ответил за нее:

— Это мой секретарь. Мы оба ведем записи и позже их сверяем. Это стандартная следственная процедура, мисс Пул… Но вам, конечно, неоткуда об этом знать, вы ведь никогда не нарушали закон.