Ирина Меркина - Стражники среди нас

— Софьи?

— Это главный редактор журнала. Вы думаете, кому попало дадут целый раздел и позволят писать там всякий бред? Софья неглупая женщина, но Влад ее быстро приручил.

Потом я видел, как вы пришли в первый раз, а за вами следил мальчик немного очумелого вида. Наверное, это был тот самый герой из нехорошей квартиры.

— Алеша за мной следил?

— А как вы думаете? Алеша или кто-то еще следил за вами, а мои знакомые — за ним. Я дал им только один совет — не упускать из виду парикмахерскую. И оказался прав. Мальчик появился именно там. Так они и вышли на Шипова.

«Наверное, Ленка рассказала Алеше, что я взялась за расследование, вот он и стал меня караулить, — про себя прокомментировала Любочка. — Или через Карину и Сашу до него дошло, какой крутой сыщик Люба Дубровская.

Но если он следил за мной, если знал, что я встречалась с Шиповым, он бы и его выследил. Хотя бы увидел в лицо и узнал в журналисте своего бывшего повелителя Вольдаса. А Ленка говорила, что он все собирался сразиться со Стражниками, повторял: или они, или я. Так что же получается — Алешка мог убить Шипова? Нет, ну это бред какой-то. А потом откуда у него пистолет, или из чего там стреляли в Рыцаря Заатара… Хотя пистолет при желании, наверное, можно где-то достать…»

Стоп! Любочка даже подскочила на стуле. А ведь до сих пор неизвестно, кто убил бывшего «подвального» сторожа Марата. Леонид Матвеевич говорит, что Стражники-мстители этого не делали. А Алешка почему-то оказался рядом с трупом. Рыцарь Луны… Лена считала, что он просто нервный мальчик, которого какие-то негодяи запутали и напугали. А какой он на самом деле, никто не знает. Ну и что, что молодой…

— Вам что-то пришло в голову, Люба? — спросил Померанец, глядя на нее испытующе.

— Да… Не знаю… Я потом об этом подумаю. — Она решила сначала вытянуть у своего собеседника все, что возможно, о Третьей страже. — Значит, Алексашин тут ни при чем?

— Алексашин… Вам так хочется, чтобы он оказался при чем? Впрочем, это же ваша версия, вам жаль с ней расставаться, понимаю… А что вы думаете о несовместимости гения и злодейства?

— Я думаю, что они прекрасно совместимы, — твердо сказала Любочка. — И Пушкин так думал. А разве Алексашин — гений?

— Бедный Александр Сергеевич, — вздохнул Померанец, — он, очевидно, сейчас переворачивается в гробу. Хотя ему еще и не то приписывали… Нет, Алексашин, конечно, не гений в том смысле, какой вкладывал в это понятие Пушкин… или вы, Люба. То есть не Моцарт, несомненно. Но он талант, и очень сильный талант. Его литературных достоинств я бы не принижал.

— А я не принижаю, — возразила Любочка, — но не понимаю, почему вы пытаетесь внушить мне, что он ни в чем не виноват, и в то же время не говорите об этом прямо. Вы это знаете или не знаете?

Леонид Матвеевич поджал губы.

— Люба, вы читали в детстве книжку «Тимур и его команда»? — ответил он вопросом на вопрос. — Или в ваши годы она уже устарела вместе со всей партийно-советской литературой?

— Читала, — сказала Любочка. — У меня родители до самой смерти состояли в КПСС.

— А вам известно, как это произведение было написано? Думаете, с натуры? Увы! Никакого Тимура, никаких команд в то время и в помине не было. Преобладали либо хулиганы Квакины, либо румяные, откормленные пионерчики с советских плакатов. Аркадий Петрович Гайдар, он же Голиков, был человек живой, заводной, и его эта картина огорчала. Кроме того, он понимал, что грядет война и тыл без хороших, энергичных мальчишек — это очень плохо. Так он придумал Тимура. Придумал — и сам влюбился в него, даже сына своего назвал этим именем.

— Но Тимур… — начала Любочка.

— Тимур — добрый, честный, помогает старушкам, вот что вы мне хотите сказать. Но каждое время рождает своих героев. Послушайте же, что было дальше. После выхода повести тимуровские команды стали расти как грибы по всей стране. Говорят, Гайдар даже у себя на чердаке обнаружил самозваного Тимура. И эти ребята действительно принесли большую пользу во время войны… Но это уже к делу не относится. Вы меня все пытаете за Алексашина. Собственно, я не имею права вам об этом рассказывать, но вы заслужили. Подождите-ка, примем меры безопасности. Береженого бог бережет.

Он прошел к двери и выглянул в коридор. Любочка нетерпеливо ерзала, пока Леонид Матвеевич неспешно возвращался и усаживался за стол, прикуривал, затягивался вонючей сигаретой. Ее опять стало познабливать, но уже не от страха, а от любопытства.

— Юра Алексашин придумал Третью стражу просто так, для собственного развлечения. У него богатая фантазия и редкий литературный дар. Видимо, уже написав книгу, он понял, что из Третьей стражи можно сделать игру. Но не компьютерные глупости и не то, что вытворяют сейчас восторженные мальчики и девочки. А взрослую и очень полезную игру. Именно он стоял у истоков создания тайного общества или масонской ложи, как вам больше нравится. Для него, помимо всего прочего, это был шанс попасть наверх, прикоснуться к власти. Он не тщеславен, но честолюбив и рассчитывал с помощью новых связей выйти на принципиально новый для себя уровень. Тем более что люди, обладающие большой властью и влиянием, безусловно признавали его авторитет в иерархии всех стражей. Он стал Главным Судьей, начальником Второй стражи, о которой никто не пишет на заборах и не обсуждает ее в Интернете, хотя такая книга тоже существует. Вторая стража — это своего рода третейский суд, который стоит над силами Добра и Зла, над Первой и Третьей стражами. Играть в нее не так увлекательно, поэтому все яркие личности распределились между Первой стражей и Третьей, обозначив таким образом свою принадлежность к Добру или Злу. А Вторая стража — это фактически один Алексашин (ну, может, еще кто-то из его личных поклонников или друзей). И таким образом получилось, что молодые олигархи, светские львы и политические лидеры оказались в подчинении у писателя, совсем недавно малоизвестного и уж никак не вхожего в высшие сферы.

Вся эта деятельность начиналась, когда книги о стражах были только книгами. И тут вышел фильм. Популярность Третьей стражи — причем именно Третьей, а не других — росла как снежный ком. Это была уже не та умная и трагичная Третья стража, которую описал Алексашин — Зло, сопровождающее Добро как его вечная тень, и так далее. В фильме все примитивнее, грубее, построено на эффектах, в том числе и психологических. Иначе он бы не стал хитом, таков закон массовой культуры. Сразу же возникли другие, простонародные игры, отголоски которых вы наверняка видели. Надписи на заборах, дети в черных капюшонах, буйство Интернета. Ну, а потом на гребне этой волны неизбежно вскипела пена — бандиты, для которых имя Третьей стражи стало прикрытием. Это и был наш друг Вольдас.