Сэйтё Мацумото - Тайна субургана. И если я умру завтра... Среда обитания

«Ну вот и ладно, — хмыкнул он. — Начнем?»

Он осторожно открыл чемоданчик, который, войдя, положил на диван, достал оттуда магнитофон и металлическую коробочку с ампулами, наполненными сывороткой ЛС-140. Затем, словно раскладывая инструменты для хирургической операции, поставил магнитофон рядом с креслом, в которое человек с «магнумом» толкнул Сан Хиля, и принялся готовить шприц.

«Что вы со мной сделаете?» — спросил Сан Хиль.

«Он со страху уже в штаны наложил», — заметил человек с, «магнумом».

«Слушай, — спросил тот, что с браунингом, наполнив шприц голубоватой жидкостью. — Сюда должен кто-нибудь прийти?»

Сан Хиль не ответил.

«Ладно, — заметил тот. — Правду ты все равно мне не скажешь. Но так или иначе, а если я услышу, как открывают дверь, башку тебе разнесу. Ясно?»

Они сделали Сан Хилю укол. Его охватил такой страх, что он покорно подставил себя под шприц. Бычье тело тряслось, словно студень.

«Не убивайте меня», — только и мог прошептать он.

Рикардо слегка развернулся и посмотрел, что происходит. Он увидел, как те двое уселись напротив Сан Хиля и закурили. Ясно, они чего-то ждали, скорее всего, когда начнет действовать наркотик.

«Да ведь этот пес — наркоман! — воскликнул человек с „магнумом“. — Точно, наркоман. Пожалуй, на него и не подействует. У него наверняка иммунитет».

«Это и слона проймет», — отозвался другой.

Кто они? Вопрос вертелся у Рикардо в мозгу. У Сан Хиля — нет. Сан Хиль знал, кто они, потому что знал, что именно его группа без согласования с управлением совершила на прошлой неделе этот налет на Бока де Пахаро. Эти двое могли быть только из ЦРУ.

Сан Хилю вдруг показалось, что под черепной коробкой у него завелась муха; какое-то жужжание, легкое щекотание. Дышать стало трудно, тело покрылось потом.

Зал, мебель — все изменило свой цвет и объем, а потом…

Это было долго и тяжко. Рикардо сразу же узнал симптомы действия сыворотки: у Сан Хиля побледнело лицо, по нему катился пот, он закрыл глаза и уронил голову на грудь.

Допрос начался.

Но двое пришедших забыли об одной детали — о языке. Под действием наркотика Сан Хиль отвечал на вопросы по-испански.

9.30 вечера.

Майк Норман выпил свой джин с тоником и раскурил «Тарейнтон» с фильтром. Он сидел в баре гостиницы «Феникс», принадлежащем компании «Плэйбой». Надушенные, полуобнаженные девочки — «крольчатки» их здесь называли — с длинными плюшевыми ушами и торчащими над ягодицами хвостиками взад и вперед сновали между столиками.

В одиннадцать он уже будет знать, действительно ли Сан Хиль — тот, кого он ищет. Если нет, то остаются еще двое, их имена ему записал Дьюк — Минголо Артеага и Татика Романо — главари групп «Аксьон Куба» и «Родина и правосудие».

Хорошо бы это оказался Сан Хиль, он тогда выиграет время.

И, подумав о приятном сюрпризе, Который он под занавес преподнесет старику Дьюку, Норман улыбнулся.

— Ну, кажется, все, — сказал человек с браунингом.

Сан Хиль спал, а на диване лежали две магнитофонные ленты, на которых был записан довольно-таки интересный рассказ.

Услыхав голос одного из агентов (того, у которого браунинг?), Рикардо стиснул зубы.

— А с этим что?

— Развяжи его, — ответил другой (тот, у которого «магнум»?). — Мне нравится этот галстук.

В мозгу Рикардо до последнего слова запечатлелась бессвязная исповедь Сан Хиля, и сейчас словно выжженные огнем в крови бились ритмом ее пульса, молоточками стучали шесть букв: КЛЕЙМО.

Ломаного испанского (говорил тот, у которого браунинг?) хватило, чтобы провести допрос Сан Хиля, но ни один из двух толком не понял всего того, что они только что услышали. А они услышали (и Рикардо с замиранием сердца тоже услышал) полный план операции, первый шаг которой был сделан в Бока де Пахаро, а последний будет сделан в это воскресенье (то есть через четыре дня) в Сьенфуэгосе.

— Поднимайся, — бросил один из двух.

Рикардо медленно встал на ноги. На носу запеклась кровь, губа вздулась.

Человек с браунингом развязал узел галстука и Рикардо опустил руки.

— Не помялся, чистый шелк, — сказал человек. — Красивый галстук.

Рикардо потер затекшие руки, оба пришедших прицелились в него.

— С кого начнем? — спросил человек с браунингом, пряча галстук во внутренний карман пиджака.

— Со Спящей красавицы, — ответил тот, что с «магнумом».

Он подошел к чемодану, спрятал магнитофон, ленты и оставшиеся ампулы, положил шприц в карман, потом вынул металлическую трубочку длиной сантиметров в десять и медленно навинтил ее на ствол своего «магнума».

— Готово, — он улыбнулся и повернулся к Сан Хилю.

Рикардо не услышал звука выстрела, он лишь увидел, как тело Сан Хиля резко дернулось и запрокинулось назад вместе с креслом, на котором тот сидел. Итак, в двух метрах от него лежал бездыханным бедняга-толстяк с разнесенным пулей черепом. По стенам, по ковру разлетелись брызги мозга и сгустки черной крови.

— Следующего, — сказал человек с «магнумом».

Рикардо в упор посмотрел на него, но у того были пустые, ничего не выражающие глаза.

Погибнуть?

Вот так, именно так в квартире нью-йоркского Вест-Сайда он сейчас и умрет? И самое страшное, что погибнет он не как Рикардо Вилья и не потому, что он тот, кто он есть на самом деле, его убьют в этой грязной сваре как сообщника Сан Хиля. И Вальтер никогда не узнает о плане «Клеймо».

Не опуская глаз, Рикардо ждал выстрела.

И выстрел раздался.

10.25 вечера.

Норман спросил третью порцию джина с тоником, и та же самая блодинка-«крольчонок», что подавала ему первые два стакана, принесла и этот. На стакане была нарисована еще одна блондиика-«крольчонок», только уже совсем голая.

Девушка склонилась над столиком, чтобы поставить стакан и взять пустой, и серые глаза Нормана впились в нее:

— Я тебя где-нибудь видел? — без улыбки спросил он.

— Журнал «Плэйбой», мартовский номер, цветной разворот.

— Там на тебе гораздо меньше надето, чем здесь.

— О да, сэр. Гораздо меньше.

Она повернулась к нему спиной и, покачивая бедрами, удалилась.

Он умер стоя.

Пуля вошла со спины и пронзила сердце.

Молча, без единого стона он упал на пол.

Человек с браунингом повернулся и дважды, как настоящий профессионал, выстрелил. Первая пуля врезалась в стену, от второй на плече у жены Сан Хиля распустился кровавый цветок.

Рикардо видел все как в замедленной киносъемке.

Вот она выходит из комнаты, бог знает какими судьбами сумев выбраться из уборной, где ее заперли; обеими руками с трудом поднимает пистолет, вероятно принадлежавший Сан Хилю, стреляет, Рикардо слышит хлопок, и на пол падает пронзенный свинцом человек с «магнумом».