Александр Щеголев - Старый пёс

Угнал дорогую тачку, получил три года, отбывал в Киевской области под Кагарлыком в сто пятнадцатой ИТК (за взятку, иначе хрен бы туда попал). Курорт, а не зона. Начальник колонии прознал, что Шпунтик — инженер-механик, и подрядил его чинить личную BMW. Это, как позже выяснилось, и стало началом провала. Шпунтик поставил на колёса практически убитую тачку, чем настолько восхитил хозяина, что тот нашёл мастеру-зеку новое занятие. Давно он лелеял мечту создать у себя в колонии некое подобие дома пионеров для заключённых — с кружками и секциями. Такие отклонения частенько случаются с мозгами начальников: то театр на зоне откроют, то хор, то студию живописи. Один чудик-майор, помню, гонял мужиков ирландские танцы разучивать. На этом фоне задание Шпунтику выглядело вполне прилично: возглавить на время отсидки кружок авиамоделирования. А Шпунтик такой человек, что не умеет делать шаляй-валяй, если уж взялся. И вот на турнире по авиамодельному спорту, организованному под крылом «Антонова», в категории кордовых пилотажных моделей участник от ИТК № 115 (прибывший на турнир под конвоем) неожиданно занимает первое место…

Начальник колонии получил жирную «галочку» и грамоту. А герой-моделист, з/к Васильков, попал в местную прессу.

Таким образом его и нашли: с одной стороны — остатки «банды чемпионов», возглавляемые Арбузом, с другой — мой сын Марсель Сергеевич, шерстивший интернет в поисках хоть каких-то следов Шпунтика.

Арбуз запросто мог замочить предателя прямо в зоне — руками зеков. Мог организовать допрос с пристрастием — теми же силами и средствами. Однако он, вероятно, хотел проделать это в Москве, причём лично, поскольку дождался, когда бывшего соратника выпустят…

— Выхожу я за ворота, — закончил Шпунтик свой рассказ. — Меня под ручки — и в «лендровер», оттуда Баян вылазит и щерится, пальчиком манит. Ну, думаю, кранты тебе, Васильков, глупую и никчёмную жизнь ты прожил… И вдруг как ураган налетает! Два парня, всего двое! Вырубили их всех за секунду, оружие отобрали, положили мордами в пыль, их же стволы — им в затылки. Сели в их джип и уехали. Джип бросили через километр, пересели то ли в «хонду», то ли в «мазду»… В общем, если б не Марсель Сергеевич, лежать бы мне сейчас где-нибудь в подмосковной земельке, порезанному на кусочки.

— Сколько бандитов вас встречало? — спросил я, с трудом воспринимая столь счастливый финал.

— Четверо.

— И Марик с Искандером их положили мордами в пыль?

— Я говорю, что видел, не совру. У вашего сына феноменальная подготовка, Сергей Михайлович, и у друга его ненамного хуже. Эти четверо — они ведь кто борец был, кто боксёр, все профи. Баян, например, чемпион Дагестана за какой-то год. Но тут — смерч, понимаете? Кто ты против смерча, извините за поэзию.

— По-моему, вы про кого-то другого, — так и не мог я поверить, вспоминая утренний спарринг с Мариком. — Ну, ладно, пока замнём. Может, боксёры были пьяны…

Ответ на вопрос был получен, история в целом ясна.

Я достал «безопасный» телефон, которым снабдил меня Марик. Тот, что всего с двумя номерами. Позвонил.

— Чадо, — сказал я в трубку. — Не желаешь пополдничать с папой? Йогурт, кислородный коктейль?

— А по телефону нельзя? — хмуро спросил он.

— По телефону вкус не тот. Давай где-нибудь пересечёмся, называй место. Я сейчас у Шпунтика, мы отлично поговорили.

— Место… Выходи из дома и дворами — на Малый Сухаревский. Убедись, что за тобой не следят…

— За мной сегодня перестали следить, я договорился. Кстати, пока помню: это не ты случайно мне приклеил «клопа» к куртке? Шпунтик обнаружил.

— У тебя была закладка? — встревожился Марик. — Договорился он, называется… Передай Шпунтику, пусть уходит из квартиры. Сразу за тобой. Аппаратуру пусть бросает, не цепляется. А ты — на Малый Сухаревский, там тебя подберёт Искандер, так надёжней. На своей машине ко мне не приезжай. И проверься, кроме шуток…

— Есть провериться, товарищ генерал, — гаркнул я.

Какие уж тут шутки. Закладка в моей одежде очень многое меняла в картине мира. Твой папаша, Марик, конечно, идиот, но не дурак. Наводить непонятно чьих следопытов на Искандера — последнее дело, этого удовольствия мы их лишим. И что Шпунтику нужно поскорее линять отсюда, было абсолютно ясно; думаю, ему, пуганому воробью, даже ясней, чем нам.

Я предупредил Шпунтика, чтоб тот собирался, передав ему распоряжение Марселя Сергеевича, и уже почти ушёл, когда отзвонился Ортис.

Витя быстро расправился с моей просьбой насчёт Алеся Маркуши. Я записал нынешние координаты этого парня, сразу прикидывая, когда, какими путями мне будет удобнее к нему заскочить. После чего наконец поинтересовался (раньше всё никак было), как там история с пальбой возле Бюро экспертизы, и какова судьба Витиного «фольксвагена».

— Тачку вернули без вопросов, — ответил Ортис на главный для него вопрос. — А бандосы успели смыться до приезда полиции. Если б не гильзы, записали бы нам ложный вызов. — Он хохотнул.

— Номера джипов пробил? — спросил я.

— Записаны на пенсионеров, как водится. Те оформили генеральные доверенности с правом продажи и добросовестно забыли про эти тачки. Ну, мы через нотариусов, думаю, размотаем эти концы…

— Да без толку, — сказал я. — Выявите второстепенную бандочку на подхвате, выполняющую мелкие поручения больших людей.

— Простите, тут другая линия, — торопливо проговорил Ортис, — ещё созвонимся…

Отключился.

Впрочем, пусть они и второстепенные, подумал я, слушая гудки и продолжая мысленный разговор, но жаль, очень жаль, что мы их не смогли сфотографировать. Показал бы эти рожи Шпунтику, вдруг он кого признал бы… Хотя нет, пустые надежды. Слишком молодые, только их «бригадир» худо-бедно подходил по возрасту. Да и не спортсмены они, эти бандосы. Никто из них. В лучшем случае — «качалка» и тир по праздникам, вот и весь спорт. А Босс брал к себе только спортсменов, как действующих, так и бывших, не делая между ними разницы, лишь бы человек был из его Системы, — той, в которой он вырос. Так что — нет у нас бандитских рож, и не надо…

Повинуясь скорее привычке доводить всё до конца, не оставляя позади себя открытых дверей, чем оперской интуиции или дедуктивной чуши, я вызвал на экран своего телефона фотографию невостребованного трупа с Большого Чертановского пруда.

Показал фото Шпунтику:

— Видел его когда-нибудь?

— Винтик! — воскликнул он восторженно. — А почему без уха?

Винтик и Шпунтик. В каком-нибудь кино или, там, в романе, будь у членов особо опасной банды такие кликухи, это выглядело бы тупым фарсом, типа, выпендрился автор. Но в реальности чего только не бывает. Босс, обладавший своеобразным чувством юмора, прозвал так своих, тогда ещё молодых, помощников по технической части. Наверное, маленький мальчик Бассурманов обожал книжки про Незнайку и его друзей, а когда вырос в главаря, стал отыгрываться на людях. Клички, согласно его воле, мгновенно прилипли (попробовали бы не прилипнуть!).