Николас Фрилинг - Сфера влияния (сборник)

— Жена потерпевшего здесь, патрон.

— Проводите ее ко мне… Позвольте выразить вам глубокое сочувствие, мадам. Мне приятно сообщить вам, что, по словам врача, у вашего супруга нет никаких увечий или серьезных повреждений. Ему нужны всего несколько недель отдыха… Но вы, конечно, уже и сами побывали в больнице… Мы делаем все возможное, у нас очень неплохие шансы быстро раскрыть это дело. Грабители — дилетанты, мадам. — Он презрительно скривился. — А теперь, просто для порядка… у вас есть что нам сообщить? Я исхожу из того, что грабители каким-то образом проведали о необычно крупной сумме. Иначе это было бы слишком невероятным совпадением. Есть ли у вас хоть какие-то догадки, мадам, как это стало известно? Возможно, вы сумеете вспомнить брошенное ненароком слово, клочок бумаги или телефонный звонок? Короче говоря, маленькую неосторожность, не более чем легкое ослабление бдительности, каковое в другой ситуации не повлекло бы за собой никаких последствий?

— Боюсь, я не заметила ничего такого, — спокойно сказала Натали, — хотя нисколько не сомневаюсь, что вы правы.

— Почему?

— Что — почему?

— Вы не сомневаетесь в моей правоте. Вам приходила в голову та же мысль?

— Вероятно, иначе сформулированная, но мой муж часто бывает неосмотрителен — увлекшись, он забывает обо всем на свете. Впрочем, он ни с кем не говорил об этом в моем присутствии, насколько я помню.

— Однако вы, разумеется, были в курсе?

— Конечно. Мы вместе провели уик-энд на Поркероле.

— Ах да. Посмотрим, что ваш супруг сможет вспомнить, когда очнется.

Увы, Фред очень мало что вспомнил. Упомянул только, как подумал, что в городе очередной карнавал, а это никому особенно не пригодилось. Голова отчаянно болела, но, как только общительный хирург заверил, что Фред не умрет, тот снова начал проявлять интерес к жизни. Ограбление станет хорошей рекламой — дела в магазине пойдут как никогда бойко. Плюс к тому будет хоть какая-то отдача от непомерных страховых взносов. Серва глубоко возмутило предположение, что он мог проявить неосмотрительность. О деньгах не могла знать ни одна живая душа, кроме, конечно, Дельфин и Натали. Он рвался к телефону, чтобы позвонить старухе из Сен-Клу, но врач на все походы наложил вето. И миссия была поручена жене. Фред весьма приободрился, услышав, что старая курица проявила сочувствие, даже сговорчивость. Картина все равно достанется ему, хотя, безусловно, жаль пропускать аукцион. Натали заказала номер в отеле, позвонила на Поркероль распорядиться об отправке своих вещей, а потом — в Париж, чтобы горничная прислала кое-какие, чуть менее легкомысленные туалеты и пижаму для Фреда. Дел у нее в этом круговороте медсестер и полицейских с лихвой хватало. Предвидя, что, когда головная боль утихнет, Фред начнет занудствовать, Натали купила три-четыре детектива в мягкой обложке, чтобы его нейтрализовать.

Баки для топлива и воды были полны, и Раймонд стал подниматься по склону холма, рассчитывая купить немного провизии. Большие запасы ни к чему. Ровно столько, сколько потребуется на первом этапе плавания. Хватит с него и Лазурного Берега, и людей — на очень-очень долгое время.

Но куда плыть? На Канары? В любом случае подальше от Средиземноморья, прочь из Франции. А почему бы и не на Канары? Вполне подходящее место для осмотра и ремонта судна. А если ему будет все так же невыносим вид суши, Канары станут первым этапом пути к Вальпараисо.

«А почему бы и нет, в конце концов». Ничто его не останавливало — или, во всяком случае, меньше, чем когда бы то ни было.

Конечно, дул мистраль, который, если он не уляжется, не сулил ничего хорошего. Раймонд не боялся этого. Он предпочитал мистраль встречам с людьми, которые, казалось, смотрели на него с одинаково спокойным, невозмутимым выражением, давали тысячу фунтов так, будто это были три полупенсовика, а в обмен просили оказать любезность — отправиться куда-нибудь подальше.

Ладно, так Раймонд и поступит. Он не страшился ветра. Немного подумав о подгнившем корпусе «Оливии» с металлической заплатой, капитан пожал плечами. Либо она поплывет, либо нет. Но никаких оснований отчаиваться нет. Мистраль — всего лишь ветер. Он поднимает короткие, хлесткие, сердитые волны, но это не тот шторм, что налетает в Атлантике с северо-востока, сметая все на своем пути. «Оливия» способна нести парус на таком ветру и скользить по крутым коротким бурунам. Двигаясь, как решил Раймонд, на запад, она удалится на порядочное расстояние от суши. А именно об этом он мечтал прежде всего. У «Оливии» неплохие шансы дойти при попутном ветре до самой Минорки. Там он отдохнет, обдумает, чем рискует и каким курсом идти дальше. А главное, будет достаточно далеко от Франции.

У Раймонда было два якоря, удерживающих за ним место стоянки на Поркероле. Он не собирался плыть туда за ними. Зачем ему сейчас якорь на Поркероле? Капитану не хотелось медленно и методично вытягивать корни. Он жаждал все отрубить разом, сплеча, сию секунду. Подчистую.

На границе, у Вентмилье, корсиканец небрежно протянул свои документы. Пограничник, взглянув на паспорт, а потом на Жо, направился к таможеннику, махавшему рукой водителю автомобиля, стоявшего впереди. Таможенник взглянул на водительскую и таможенную лицензии корсиканца.

— Формуляр, пожалуйста. — Он окинул взглядом машину. — Вы владелец этого автомобиля?

— Ну да.

— Но в документах стоит другое имя. Проктор — это кто?

— Он был владельцем раньше, но мы не стали заново возиться с регистрацией.

— И вы утверждаете, что это ваша машина?

— Я ничего не утверждаю. Это действительно моя машина.

— Тогда как вы объясните, что мистер Проктор подал жалобу, обвиняя вас в краже его автомобиля?

Корсиканец изумленно вытаращил глаза, но тут же ухмыльнулся:

— Все ясно. Старый ублюдок взъелся за то, что я уехал, вот и пытается окунуть в дерьмо.

— Это не мое дело. Я вижу одно: автомобиль зарегистрирован на имя Проктора, он заявил о краже, а вы пытаетесь перегнать машину через границу.

— Но он подарил ее мне!

— Подарил или одолжил на время?

— Насовсем, черт возьми.

— А у вас есть какие-то бумаги или другие подтверждения тому, что это подарок?

— Вообще-то нет, но…

— Выходите из машины.

Корсиканец вскипел:

— Черт подери, да я…

— Выходите! И следуйте вон в то здание.

Толстый бригадир, что-то писавший, сидя за столом, неприязненно посмотрел на парня тусклыми глазами.

— Автомобиль из Каннов, бриг. Тот самый, американский.

— А-а-а. — Толстяк бросил ручку и с напускной суровостью окинул кипящего от ненависти корсиканца взглядом маленьких хитрых глазок. — И чем вы собираетесь заниматься в Италии?