Марина Серова - Иероглиф зла

Пока мы придумывали фразы, в «Японский квартал» забрели несколько гостей фестиваля – видимо, устали прыгать на танцевальной площадке и решили поучить иностранный язык. Группа состояла из двух девушек и двух молодых людей. Они подошли к сэнсэю и стали расспрашивать, что здесь происходит. Кузьмин усадил их в наш полукруг и принялся рассказывать про японский язык, а затем проговорил, как будет по-японски фраза «Здравствуйте, мое имя такое-то». Новые ученики по очереди повторили предложение, а затем каждый назвал свое имя на японском. Девушек звали Оля и Настя, молодых людей – Иван и Олег. Сэнсэй похвалил ребят и произнес следующую фразу – короткий вопрос о здоровье и самочувствии. С ней у новых посетителей тоже не возникло трудностей, и каждый спросил собеседника по очереди. Похоже, компании понравилось запоминать нетрудные фразы, и они остались на уроке. Сэнсэй дал им еще несколько обиходных фраз, а затем повернулся к нам и попросил озвучить диалоги. Новоприбывшие с интересом слушали, как бойко болтают Эби и Аюми с японцами, я с трудом улавливала отдельные знакомые фразы. Причем говорили они очень быстро, на слух трудно понять, о чем они беседуют. Когда ребята закончили обсуждение какой-то темы, сэнсэй похвалил их и попросил озвучить следующий диалог.

Сегодняшний урок проходил куда интереснее, чем вчерашние мероприятия. В «Японский квартал» постоянно приходили новые гости, сэнсэй и им объяснял легкие фразы, и люди оставались на занятие. В скором времени наш круг заметно увеличился, теперь мы беседовали не по парам, как вначале, а целой группой, вовлекая в диалоги новых гостей. Я даже увлеклась этой игрой – тем более сэнсэй был в поле моего зрения, никаких неприятностей и странных происшествий в этот вечер не происходило, поэтому я дала себе возможность немного расслабиться и погрузиться в изучение разговорного японского.

К нам с Маргаритой присоединилась девушка, которая тоже пришла в первый раз на урок японского. Ее звали Наташа, и она училась в одиннадцатом классе, а после собиралась поступать в университет на факультет иностранных языков. У Наташи оказалась хорошая память на новые слова, и она быстро выучила обиходные фразы. Она заметила, что японское произношение нравится ей гораздо больше, нежели английское, и поинтересовалась, можно ли записаться на курсы к сэнсэю. Кузьмин попросил Александра, сидящего рядом, принести визитки языкового центра. Я заметила, что Марико, с которой мужчина составлял диалоги, куда-то отлучилась – на месте ее не было. Может, отошла по естественной надобности и скоро вернется. Я даже не увидела, когда она исчезла – вокруг толпился разный народ, и уследить за всеми было физически невозможно.

Александр отправился выполнять поручение сэнсэя, мы продолжили наше занятие. Кузьмин не спешил завершать урок, хотя с начала нашей языковой практики прошло по меньшей мере часа два. Но сэнсэй, похоже, увлекся, кроме того, приходили все новые гости, которые на ночь глядя решили заняться языковой практикой. Правда, некоторые люди уходили – может, хотели попасть на дискотеку, а может, собирались разойтись по палаткам и домикам и лечь спать. Вернулся Александр с визитками, протянул карточки сэнсэю и поинтересовался, не приходила ли Марико-сан.

– Она сказала, что хочет позвать Наоко-сан, чтобы полюбоваться на воду, точнее, на отражение луны в воде, – пояснил мужчина. Я посмотрела в сторону нашей языковой группы – Наоко с Аленом обсуждали очередной диалог. Кузьмин забеспокоился и спросил японку что-то на японском, та поклонилась и ответила ему.

– Наоко-сан говорит, что Марико-сан и правда звала ее к реке, – перевел нам сэнсэй. – Но Наоко не захотела идти, и, видимо, ее подруга ушла одна. Может, сходить посмотреть к причалу? Уже поздно, вдруг девушка заблудилась?

– Может, она у главной сцены? – предположила Эби. – Тоже захотела на дискотеку, вот и ушла?

– В любом случае надо проверить, – решил Кузьмин. – Ален, Александр, сходите, поищите Марико-сан, не дело, когда юная девушка бродит одна ночью…

Александр выглядел взволнованным и тут же собрался идти к главной сцене. Ален с готовностью встал с места, но в этот момент все мы услышали быстрые шаги, точнее, кто-то бежал к нашему лагерю и восклицал фразу: «Тасукэтэ! Тасукэтэ!»

– Это же Марико-сан! – воскликнул Александр и бросился навстречу испуганной японке. Я вскочила с места – еще только не хватало очередного происшествия! В тот же момент перепуганная насмерть Марико-сан буквально врезалась в Александра, едва не сбив его с ног, и отчаянно закричала что-то на японском языке. Сэнсэй бросился к ней и принялся расспрашивать, что случилось, Марико-сан только восклицала одну-единственную фразу: «Тасукэтэ» – и билась в истерике.

Японцы переполошились, Наоко подбежала к подруге и принялась успокаивать ее, говоря что-то на японском языке. Александр встревоженно спрашивал свою возлюбленную, что с ней произошло, но насмерть перепуганная девушка, похоже, находилась в состоянии, близком к помешательству. Кроме слова «тасукэтэ» мне удалось разобрать другое, более мне знакомое – «кицунэ». Так это же название моей роли! В спектакле я изображаю спутницу богини Инари, лисицу-оборотня Кицунэ, которая вредит главному герою!

– Что она говорит? – спросила я Маргариту, которая взволнованно переводила взгляд с сэнсэя на Марико, оглядывала всех присутствующих. – Марико произнесла слово «кицунэ», что она хочет сказать?

– Девушка говорит, что видела призрак, – прошептала Маргарита, которой, похоже, передалось насмерть перепуганное состояние японки. – Она утверждает, что по лесу бродит лисица-оборотень «Кицунэ». Марико не хочет больше оставаться на фестивале, она просит сэнсэя позвонить водителю их автобуса, чтоб как можно скорее уехать в город…

– Она что, видела живую лисицу? – не поняла я. – В этом же нет ничего криминального! Странно, конечно, но здесь лес, может, и лисицы тут водятся…

– Да нет, не настоящую лисицу, – покачала головой Маргарита. – Марико утверждает, что по окрестностям бродит призрак лисицы-оборотня, это человек с головой лисы. По японским легендам, кицунэ пьют человеческую кровь и убивают людей, а Марико говорит, что этот призрак охотится за ней.

Японка, всхлипывая, проговорила снова что-то на непонятном мне языке. Маргарита перевела:

– Марико просит, чтоб ее забрали. Она говорит, что ночью здесь ни в коем случае нельзя бродить поодиночке, иначе лисица-оборотень заберет свою жертву. Против кицунэ нет оружия, и если призрак наметил себе добычу, человек ничего не сможет сделать, рано или поздно кицунэ доберется до него.

Сэнсэй что-то сказал японке, та снова заплакала. Она рыдала так, точно призрак уже кого-то убил, и никак не могла успокоиться. Марико пыталась что-то говорить, но ее слова терялись в бесконечных всхлипываниях и новых приступах истерики. Наоко тоже расплакалась, видимо, рассказ Марико напугал ее. Остальные японцы не рыдали, но наперебой что-то говорили, обращаясь к сэнсэю. Кузьмин отвечал им, но те его словно не слышали. Я видела, как переглядываются между собой русскоязычные гости фестиваля, которые впервые посетили урок японского языка. Они не понимали ни слова из произносимого японцами и сэнсэем, но было видно, что им тоже не по себе.