Меган Миранда - Идеальная незнакомка

К тому же Эмми четыре года прожила за океаном, без всяких удобств. Привыкла, наверное, и вовсе не горела желанием документировать в интернете каждое мгновение своей жизни.

Кайл недоверчиво поднял брови.

— Я вот не зарегистрирована в соцсетях, — сообщила я, скрестив руки. — И вы, уверена, тоже.

Для таких, как он, — и как я, — слишком опасно заводить онлайн-страничку. Рискованно выставлять себя на всеобщее обозрение.

— Потому что вы учительница?

— Да. — Самый простой ответ.

— Ладно, а фотографии подруги у вас есть?

Нет. Восемь лет назад, когда мы с Эмми познакомились, мобильные телефоны только завоевывали популярность. Мы тогда снимали одноразовым или пленочным фотоаппаратом — по какому-нибудь важному случаю, — печатали фотографии в специальных магазинчиках, складывали в коробки и теряли при переездах.

Немногочисленные снимки, сделанные уже сейчас, я отправила маме и сестре — словно в свое оправдание. Жалкий способ убедить нас всех: «Видите, как красиво светит луна сквозь ветви деревьев у меня во дворе? Я здесь счастлива». Ничего по-настоящему важного я не посылала.

— Вы давно знакомы?

На этот вопрос можно было ответить либо «восемь лет», либо — если подсчитать все время, которое мы провели вместе — «девять месяцев».

— Мы вместе снимали квартиру после колледжа. Вновь встретились этим летом.

— Подруга взяла с собой кошелек? Машину?

— Эмми водит коричневый универсал, но я не знаю, она ли владелец.

Я знала, что не она. У меня тоже не было транспорта, когда я сюда переехала. Из аэропорта меня забрала Эмми. Первую машину я купила через несколько дней: выбрала базовую комплектацию, без изысков, и все равно пришлось ждать.

Пока шло оформление бумаг, Эмми разрешала мне пользоваться универсалом. В нем стоял легкий запах сигарет, хотя она не курила. Матерчатые сиденья вибрировали от чиханий двигателя. Пластмассовая оплетка руля истерлась. Однако что толку от этих подробностей?

— Номерной знак универсала?

— Не помню.

— Может, у вас где-нибудь хранится регистрационное свидетельство, или страховка, или еще что? В папке.

Я рассмеялась. Чтобы Эмми хранила документы и папки? Чтобы Эмми действовала согласно долгосрочному плану?

— Она такого не признавала.

— Не признавала?

Я осеклась. Не этого ли я боюсь на самом деле? Не потому ли позвонила Кайлу? Эмми больше нет?

— Да.

— Где ее кошелек?

— Не знаю.

— Что она делала, когда вы видели ее последний раз?

Я чуть не рассказала про сов, однако вовремя одумалась.

— Был понедельник, я спешила на работу. Эмми пришла, я ушла.

— Предыдущее место жительства?

— Не знаю. Она жила с женихом в Бостоне.

— Имя жениха?

Я помотала головой. Опасный псих, от которого она сбежала.

— Он работал в финансовой сфере, — сообщила я.

Немного же Эмми мне рассказывала; да я и сама почти не спрашивала.

Кайл постучал карандашным ластиком по столу, обвел взглядом кухню. Те крохи информации, которые я ему предлагала, нужно было еще тщательно проверить. Я понимала, о чем он думает. Зацепиться не за что.

— Сообщите хоть что-то конкретное, Лия, с чего можно начать.

Чем же я могла его порадовать?

— Эмми дважды ездила волонтером от Корпуса мира. В Ботсвану, кажется. После возвращения осела в Вашингтоне, округ Колумбия, — произнесла я. Вот. Вот где жила Эмми; вот где Кайл отыщет ее документальные следы, изучит ее биографию вдоль и поперек. — Эмми работала в неприбыльных общественных организациях, потом они с женихом переехали в Бостон. — Я попыталась вспомнить, что именно она рассказывала в ночь нашей неожиданной встречи в баре; воспоминания терялись в алкогольном тумане. — Отношения у Эмми с женихом разладились, вот тогда-то мы и возобновили общение.

Я не стала упоминать про круги у нее под глазами, про заметные лишь мне недомолвки, про отчаянную жажду бегства.

— Хорошо, — ответил Кайл. — Я позвоню в Вашингтон, попробую раздобыть фотографию. Оттуда и начнем.

— У Эмми сейчас есть парень, — добавила я. — Живет неподалеку. Некий Джим. Светлые волосы, вот такой длины. — Я показала. — Ноги колесом. Узкое лицо. Ездит на бежевом хетчбэке с прогоревшим глушителем.

Полная противоположность мужчине, которого она только что бросила.

Кайл посмотрел мне в глаза, усмехнулся про себя.

— Вы очень хороший свидетель, Лия Стивенс.

Я ответила улыбкой, однако тревога не прошла. Эмми пропала, а Джим — единственный, кто с ней связан.

— Он ей иногда звонит. Может, вы сумеете отследить его через телефон?

Взгляд Кайла переместился к настенному телефону.

— Тогда дайте нам разрешение, и мы получим расшифровку ваших разговоров.

— Считайте, оно у вас есть.

Телефонная линия предназначалась, в общем-то, для Эмми. Я пользовалась мобильным — и для работы, и для всего остального. Стационарный телефон я установила лишь ради Эмми.

Кайл сказал:

— Честно говоря, вам проще раздобыть нужную бумагу. Позвоните в телефонную компанию, попросите прислать последний счет с расшифровкой. По крайней мере, мы сможем проверить общедоступные номера. Для частных нужен судебный запрос.

— Если я добуду счет, вы в него хотя бы глянете?

Кайл пригладил короткие волосы.

— Конечно. Гляну.

— Хорошо, — медленно выдохнула я. — Спасибо.

Он откинулся на стуле, положил руки на стол.

— Вы не хотите рассказать еще что-нибудь о Дейвисе Коббе?

Ты — мне, я — тебе, в моей бывшей профессии тоже так принято. Нельзя получить, не дав ничего взамен.

Я забрала у Кайла карандаш, придвинула к себе бумагу. Быстро написала электронный адрес, начинающийся на TeacherLeahStevens .

— Иногда Кобб шлет мне письма с этого адреса. В школе. Я их удаляю. — Я пожала плечами. — Если честно, они не такие уж страшные.

Выражение лица у Кайла осталось непроницаемым. Он с минуту помолчал, обдумывая информацию.

— Спасибо. Мы проверим. Вы могли бы не удалять следующее письмо?

Я кивнула.

Кайл еще раз посмотрел на бумагу, спрятал ее в папку, вновь положил руки на стол.

— Кобб назвал почтовый ящик вашим именем, Лия. Сделал вас своей мишенью. Вы кому-нибудь об этом сообщали? Или о самих письмах?

— Нет. Они были безобидными, честно.

Впрочем, не совсем так. Они просто были не хуже всего остального. Первая начальница однажды дала мне совет — не прикрепляй к статьям свое фото. Я тогда обиделась. Решила — по ее мнению, читатели не воспримут меня всерьез. Мол, столь юная и счастливая девица не способна написать что-нибудь стоящее.

Однако я каждый день вспоминала тот совет с благодарностью. Он уберег меня от мира, прячущегося за экраном компьютера. Для читателей я оставалась лишь именем — без лица. Несогласные анонимы могли кричать что угодно и делать какие угодно намеки — слова эти падали в пустоту. Не имели отношения ко мне. А со временем и вовсе уходили в фон.