Виктор Пронин - Ночь без любви. Повести

— Продолжай, Костя, — повторил Анатолий. — Мы внимательно тебя слушаем.

— Чего продолжать? Вам этого мало? Еще добавить?

— Добавь, — обронила Таня. — Уж коли пообещал. Выплескиваться — так до конца, выворачиваться — так наизнанку. Всегда полезно взглянуть на человека с другой стороны… Часто довольно неожиданное зрелище предстает перед глазами.

— Потехи захотелось? Зрелищ? — Костя круто повернулся и направился к двери, но открыть ее не успел — в комнату вошел милиционер. Некоторое время он осматривал всех по очереди, отмечая для себя и мокрые плащи, и возбужденные лица, и влажные следы на полу.

— Доброе утро, — сказал он. — Не помешал?

— Нет, — ответила Таня. — В самый раз.

— У подъезда стоит машина. Черная «Волга». Ваша?

— За мной числится, — сказал Анатолий.

— Кто водитель?

— Вот он, — Анатолий показал на Костю.

— Понятно. А вы? — повернулся он к Тане.

— Я так…

— Что так? В каком смысле?

— Знакомая.

— Понятно. Почему разбита фара?

— Наезд, — обронил Костя.

— Понятно. Кто находился за рулем? Повторяю — кто был за рулем? Не сама по себе она у вас ездила… Так кто же вел машину?

— Я, — сказал Костя.

Резко обернулась к нему Таня, удивленно вскинул брови Анатолий, спокойно и основательно уселся за стол милиционер.

— Прошу документы, — сказал он.

— Машину вел я, — медленно проговорил Анатолий.

— Вы что же, вдвоем ее вели? — усмехнулся милиционер.

— В момент наезда за рулем был я.

— Не понял, Анатолий Васильевич? — Костя непроизвольно шагнул к Анатолию.

— Знаешь… Я подумал… Дороже обойдется, — вздохнул Анатолий. — Верно, Таня?

— Пожалуй.

— Что-то, я смотрю, вы все маленько не в себе, — проговорил милиционер.

— В платежах запутались, — улыбнулась Таня.

— Разберемся. Во всем разберемся. Прошу документы.

Посмотрев водительские права Кости, удостоверение Анатолия, паспорт Тани, милиционер сложил все это в стопку, сунул в карман куртки и задернул «молнию».

— Прошу следовать за мной, граждане хорошие, — и, не оглядываясь, в полной уверенности, что ослушаться никто не посмеет, направился к выходу. Но из коридора все же оглянулся.

— Мне тоже? — спросила Таня.

— Да. Обязательно.

— Зачем?

— Там разберемся.

— А здесь нельзя?

— Не положено.

В вестибюле было темно, только свет уличных фонарей позволял идти, не натыкаясь на столы, стулья, кресла. Вахтер растерянно стоял в сторонке, и лишь когда все вышли, он снова запер стеклянную дверь на железный штырь, пробормотал:

— Доездились… Надо же, доездились…

На улице шел дождь, булыжники чешуйчато сверкали под желтоватыми фонарями, в ветвях деревьев стоял влажный, чуть слышный шорох.

— Машина на ходу? — спросил милиционер.

— На ходу, — кивнул Костя.

— Рассаживайтесь… И прошу следовать за мной, — он основательно уселся на мотоцикл. — А вас прошу сюда, — он показал Анатолию место в коляске.

— Почему? — удивился тот.

— На всякий случай. У вас расхождение в показаниях.

— Ну и что?

— Чтобы не было сговора.

— Да уж сговорились, — улыбнулась Таня.

— Разберемся, — который раз повторил неуклюжий в своем грохочущем плаще милиционер. — Прошу, — он отбросил накидку с сиденья.

Анатолий пожал плечами, тяжело сел в коляску, оглянулся. Подобрав полы плаща, Таня садилась на переднее сиденье рядом с Костей. Тот уже включил мотор, вспыхнула фара. «Это хорошо, — подумал Анатолий. — Хорошо, что они сели рядом… Значит, не все еще между нами рухнуло, значит, что-то еще нас связывает…»

Через полчаса милиционер ввел их в сумрачное помещение с жесткими фанерными скамьями вдоль стен.

— Рассаживайтесь, — сказал он без выражения. — Я сейчас…

Присмотревшись, Костя увидел в углу чем-то знакомого ему человека в синем халате. Подойдя ближе, он узнал грузчика из аэропорта. В другом углу сидела женщина в красной капроновой куртке. Анатолий кивнул ей, но женщина не ответила.

— Официантка, — шепнул он Тане. — А десятку лишнюю взяла, не задумываясь… И уж так лебезила, так лебезила… Что с людьми происходит, не пойму…

— Трезвеют, — ответила Таня.

— Сигареткой угостишь? — Костя присел рядом с грузчиком.

— Угощу, — улыбнулся тот, показав провал в зубах. — Что у вас стряслось-то?

— Наезд.

— Нехорошо… Любовь, похоже, кончилась? — он кивнул в сторону Анатолия с Таней.

— Кто их знает… Может, все только начинается.

— Но тебе-то бояться нечего. Пить не пил, за рулем не сидел…

— А ты откуда знаешь?

— Видел…

— Ладно, разберутся, — Костя замолчал, услышав тяжелые шаги в коридоре.