Ольга Чайковская - Болотные огни

Она засмеялась тихонько, от этого вся засветившись, как зажегшийся во мху огонек, и снова спряталась за чемодан.

Поезд шел с многочисленными остановками, законными и незаконными. Правда, по сравнению с зимними поездками это была благодать: зимою то и дело приходилось выходить, чтобы отыскать дрова для топки или скалывать лед с обледеневшего за время стоянки паровоза.

- А у тебя, бабка, ноги-то ходят?

- У меня правая нога очень хорошо ходит.

- Этого мало, бабушка, если левая не ходит.

- Нет, левая не ходит.

Кругом все засмеялись, засветилась и бабушка. Она явно становилась душой общества. Только губошлепый парень, тая обиду, отвернулся к окну. Вагончик качало, стучали колеса.

- Интересно, в вашей деревне все ежи такие веселые?

- Все, сынок, все.

Она собралась выходить перед самым поселком.

- Постойте, бабушка, я вас сажал, я и высажу,- сказал Борис. - Далеко ли вам до дому?

- Да версты четыре.

Как только Борис поставил бабушку на землю, она тотчас же бойко пошла - делала шаг правой, а потом к ней ‘приставляла левую.

- Как же вы этак четыре версты пройдете?

Она посмотрела на него серьезно и сосредоточенно, сделала шаг и приставила ногу.

- Буду иттить.

И снова сделала шаг и приставила ногу.

Поезд тронулся. «Ничего себе иттить», - подумал Борис, вскакивая на проезжающую мимо ступеньку и оглядываясь, чтобы посмотреть, как она идет. Она, казалось, совсем не двигалась с места, хотя и шагала очень энергично.

«А куда это она идет, - впервые подумал Борис,- в четырех верстах отсюда никакой деревни вроде нет. Неужели в поселок?»

У бабушки был такой замшелый вид, что Борису и в голову не пришло подозревать в ней поселковую жительницу. Он еще раз оглянулся, но уже нельзя было разглядеть не только людей, но и самого станционного здания.

Берестова в розыске не было, и никто не знал, где он. Зато все говорили о Водовозове, который вторые сутки шел за знаменитым бандитом и кулаком Тимофеем Сычовым. С Водовозовым был только один работник розыска.

- Сычов может к своим их завести, крышка тогда начальнику, - сказал кто-то.

- Ты что, Водовозова не знаешь, - отвечали ему, - будь спокоен, приведет твоего Сычова на веревочке.

- Я бы такими людьми зря не рисковал, - заметил бывший тут же Васильков. - Такие люди на дороге не валяются. Если поглядеть на него в масштабе, он есть мировой герой из его биографии.

- Незаменимых людей нет, - с отчаянной четкостью вдруг произнесла Кукушкина, и все сразу вспомнили, что она влюблена в Водовозова. - Если падет один, - продолжала она, - на его место станут десять.

- Один! Десять! - закричал Ряба. - «Незаменимых людей нет»! Каждый человек незаменим, если хотите знать. Если он как машинист заменим, так он, может, песни петь незаменим, а если он как столяр заменим, так для матери своей он незаменим. И для жены.

- Я не о том, - недовольно сказала Кукушкина.

- Зато я о том самом, - ответил Ряба.

А Борис не находил себе места: кто заговорен от пули или удара ножа? Да и легко сказать - вдвоем взять таких молодцов, как Сычов и его банда!

Зазвонил телефон. Это Берестов просил Бориса прийти к нему домой. Борис удивился неожиданному приглашению и, конечно, тотчас же пошел.

Берестов жил в небольшом доме - у той самой Анны Федоровны, которая первой узнала о появлении Левки. Анна Федоровна и открыла Борису, окинув его быстрым взглядом.

В комнате Дениса Петровича сидела какая-то девица самого независимого вида.

- Знакомься, Борис, - не глядя на него, сказал Берестов. Он был мрачнее тучи.

Девица сидела, нога на ногу, в единственном кресле Анны Федоровны. Из глубины этого кресла она царственно кивнула Борису головой.

- Опять у нас с тобой, Боря, беда, - начал Берестов,- и опять на той же самой дороге.

«Господи! - подумал Борис. - Кто же на этот раз?!»

- Старушку они убили, - покачав головой, сказал Денис Петрович.

Ну конечно, Борис знал, что это будет она. Не успел еще Денис Петрович сказать и слова, как Борис представил себе ночь и лесную дорогу, по которой, приставляя левую ногу к правой, ползет бабушка. Двигаясь таким образом, она конечно же шла весь вечер и оказалась на дороге, когда ударил «Левкин комендантский час».

- Не знаю, что у нее было брать. Узелок при ней нашли, в нем четыре яйца и пять пряников.

- Ничего у нее, кроме этого узелка, не было,- хмуро сказал Борис, - ничего у нее не взяли.

«Буду иттить», - вспомнилось ему. Почему он не проводил ее?! Где она сейчас? В мертвецкой?

Вдруг он заметил, что девица внимательно и насмешливо изучает его лицо, видно совершенно равнодушная к судьбе бабушки. Ему стало неприятно. Он не любил своей предательски подвижной физиономии- ему нравились лица мужественные и суровые, бесстрастные северные лица - и поэтому принял сейчас же самый холодный и равнодушный вид. Девчонка от этого, кажется, еще больше повеселела.

- Видишь, как дело пошло, - продолжал Берестов, - я, мол, сказал, что по дороге никто не пройдет, значит, всё - никто не пройдет.

- Ну что ж, - мрачно заметил Борис, - он свое слово держит.

- Он-то держит. Я тебе сказал, что Елена Павловна будет у нас работать?

Борис позволил себе взглянуть на Елену Павловну.

Ей на вид было не более двадцати лет. Насмешливое лицо ее с длинными и узкими глазами каза-лось освещенным солнцем, а короткие светлые волосы волною, как вода, бежали ото лба.

Не успел он ответить Берестову, как раздался стук во входную дверь, послышались шаркающие и какие-то подобострастные шаги хозяйки, грохот засова и голоса. С величайшим облегчением Борис узнал голос Водовозова. Он быстро взглянул на Берестова, который ничего не сказал, а только весело подмигнул: знай, мол, наших, - Борису показалось, что он знаком с обоими много лет.

Водовозов был весь в засохшей болотной грязи.

- Ты вызывал меня, Денис Петрович?

- Да что ты, Паша, в самом деле. Послать ко мне не мог?

Все замолчали, ожидая, что расскажет Водовозов, но он ничего рассказывать не стал.

- Всё в порядке? - спросил Берестов.

- А как же, - лениво ответил Водовозов, - только этого дядю надо в губернию отправлять с большим конвоем. Ну зверь.

Он покачал головой и тяжело опустился на стул.

- Устал?

- Есть немного около того.

- Пошел бы спать.

- Да нет, посижу маленько.

Он слегка щурил воспаленные глаза. Борис искоса взглянул на Елену Павловну: «Может быть, вам угодно и над Водовозовым посмеяться - прошу вас, попробуйте».

- Ну, раз ты не хочешь спать, - сказал Берестов, - то давайте хоть закусим.

Он достал из шкафа бутылку водки и газетный сверток, на всю комнату запахший чесноком, когда его развернули: там лежал кусок колбасы. Это было невиданное угощение.

- Пир по случаю победы, - сказал Денис Петрович.- Пьете? - спросил он у Елены Павловны.