Чарльз Вильямс - Мертвый штиль: Женщина из захолустья. Дядюшка Сагамор и его девочки. Мертвый штиль

— Вчера вечером у себя в хижине.

— И он уже находился под арестом?

— Вот именно. Тогда-то он и рассказал про деньги.

Я с недоверием уставился на нее:

— Вы же сказали, что он к этому времени был уже арестован. Неужели агенты ФБР, стоя рядом, позволили ему беспрепятственно разговаривать с вами? А я-то думал, что арестованному запрещено говорить с кем бы то ни было, кроме своего адвоката.

Кажется, я вновь стал самим собой.

— Нет, — ответила она. — Там был лишь один человек из ФБР, да и то не в хижине. Он повредил ногу, когда они где-то выкапывали деньги, и мистер Клиффордс как раз занимался тем, что мастерил ему костыль.

— Вы не видели этого агента?

— Нет, я была там всего несколько минут.

— О, — удивился я. — Если Клиффордс был под арестом, как же он разгуливал один и на свободе?

— Видите ли, Барни, он вернулся в хижину, чтобы сделать костыль и отнести его вместе с бинтами туда, где находился этот агент из ФБР. Сам он ходить не мог.

Я нахмурился:

— Помнится, вы говорили, что Клиффордс малость чокнутый. Может быть, эта история всего лишь плод его воображения? Или он вычитал все это в своих комиксах?

— Нет, — возразила она. — Он говорил чистую правду!

— Вы уверены?

— Я видела на кровати пиджак того человека, когда мы вошли в хижину, чтобы завернуть в бумагу рыбу. И мистер Клиффордс показал мне деньги в бумажной сумке.

«С моей стороны это была неплохая попытка спасти положение, — подумал я, — да вот только не сработала. Джуэл даже доказывать ничего не надо: достаточно шепнуть в колодец — и несколько часов спустя половина людей ФБР, расквартированных в этой части страны, нагрянут в здешние края в поисках Клиффордса, а вторая половина начнет разыскивать человека, который его убил.

— А вы-то что там делали? — спросил я, желая заставить ее продолжить. Глядишь, и я тем временем что-нибудь придумаю.

Она затянулась и стряхнула пепел в окно.

— Иногда, выполняя его поручение, я доставляла то, что он просил, прямо к нему. Просто для того, чтобы прокатиться на лодке и хотя бы немного побыть вне кемпинга. И там же он расплачивался со мной…

Так вот почему у нее оказалась та самая двадцатка!

— Мы с Джорджем здорово поцапались. Он укатил в город. Это случилось вскоре после того, как я вернулась из Эксетера. Я просто должна была куда-то сбежать из проклятого кемпинга, не то сошла бы с ума. Муж бывает скор на расправу, и мне не хотелось попадаться ему под горячую руку, когда он вернется. Поэтому ближе к вечеру, поскольку мистер Клиффордс все еще не появился забрать очки…

— Очки?

Она кивнула:

— Бедный чудак без них не мог прочесть ни слова. Он уронил старые, и одно из стекол выскочило из оправы. Старик думал, что у него есть запасная пара, но когда начал искать…

Я закрыл глаза и глубоко вздохнул.

— В общем, он обнаружил, что потерял сменные очки, и, заявившись в кемпинг в понедельник утром, спросил, не смогу ли я заказать ему другую пару в Эксетере. Помните, когда я звонила вам последний раз, то именно этим и занималась. Рецепт на его очки имелся в «Берг оптикл компани».

Возможно, Берг как раз трудился над изготовлением очков для Клиффордса, когда я нагрянул к нему в Эксетер, пытаясь продать лодку. И все же, какая работа! Я вправе гордиться ею. Нельзя не признать, что с точки зрения мастерства и техники исполнения она совершенна, как шедевр искусства. Ни сучка ни задоринки, ни одного грубого мазка кистью. Налицо холодная и страшная красота кобры, изготовившейся к смертельному броску.

— Вот так я и оказалась в курсе его дел, — продолжала меж тем Джуэл. — Когда я появилась в хижине, он только что собрал чемодан и отнес его в лодку. Но, получив от меня очки, сразу же кинулся в хижину, чтобы прочесть свой гороскоп в одном из астрологических журналов, — можете себе такое представить? Затем вышел из хижины и заявил мне, что на поездке придется поставить крест. Он собирался податься в бега, но выяснил, что расположение звезд не благоприятствует побегу. Поэтому втащил чемодан и сумку обратно в хижину, распаковал вещи и рассказал мне всю свою историю.

Я промолчал. Да и что тут скажешь?

— Ну разве это не верный признак того, что у него поехала крыша? — задала она риторический вопрос. — Он мог бы сбежать, но не стал даже и пытаться, ибо звезды расположились не в том порядке.

— Да, — вяло согласился я. — А что думает по этому поводу Джордж?

— Он еще ничего не знает об этом. Если только не прослышал в городе.

Я с трудом сохранил выражение полного спокойствия на лице.

— Вы ничего не сказали мужу?

Джуэл покачала головой. Глаза ее стали задумчивыми.

— Нет, мы же были в ссоре. С той поры не разговариваем.

«Не торопись», — одернул я себя.

— А как отреагировали другие, когда вы рассказывали про Клиффордса? Ну, те, кто его знал. Готов поспорить — вот уж удивились, что все это время деньги Хайга были у Клиффордса…

— Жители Хемпстеда и знать о нем не знают, — возразила она. — И я еще никому, кроме вас, ничего не говорила.

Я весь обмяк, и мне хотелось лишь одного — уронить голову на руль и просто отдохнуть. Но что теперь? У меня не было способа воспрепятствовать ей сообщить о Клиффордсе еще кому-нибудь, а в тот самый миг, когда она откроет рот и скажет хотя бы слово, всю округу сразу же наводнят агенты ФБР, и я могу считать себя покойником. Не лучше ли сделать ноги, пока не поздно? Вряд ли. Это всего лишь отсрочит развязку и продлит агонию. Нет, я должен заставить ее молчать! Но как? Не могу же я просить ее никому не рассказывать об этом? Она не настолько глупа. Глядишь, и догадается!

Но ведь сумел же я остановить Клиффордса.

Я отогнал эту мысль, ощущая в душе пустоту и страх. Я не хотел этого, да и не был уверен — смогу ли? Уж больно опасно. «Опасно… для кого?» — подумал я. Что может быть опаснее того положения, в котором я сейчас оказался? Если только она выберется отсюда живой, то мне больше не выпадет шанса избавиться от нее — и тогда пиши пропало! Сейчас все благоприятствовало этому, второй такой случай уже не представится.

— А Джордж вчера вернулся домой? — спросил я.

— Да, но очень поздно.

Значит, он даже не в курсе, что она навещала Клиффордса. Постой-ка… У меня в мозгу раздался предостерегающий звонок. Что она говорила про рыбу? Ах да, окунь! Тот большой окунь, пойманный Клиффордсом.

— Минуту назад вы что-то сказали о рыбе, — напомнил я. — А какое отношение она имеет ко всему этому?

— О! Это была одна из самых крупных рыб, что ловил когда-либо Клиффордс. Он настоял на том, чтобы я забрала ее. Сказал, что Джордж, возможно, захочет подать ее к столу или выставить в буфете на всеобщее обозрение.

Ну вот и все — приехали!

— А Джордж спрашивал: откуда рыбина?