Ирина Грин - Эффект прозрачных стен

Через секунду к подъезду с двух сторон, почти синхронно, подъехали еще две машины. А следом – микроавтобус с ОМОНом.

«Да что же такое творится?» – подумал Андрей Петрович и от греха подальше отъехал немного от шумной братии под самые окна дома, чтобы не мешать ОМОНу работать. А работал ОМОН быстро и слаженно. Домофонить и кричать про пожар они не стали. Дверь распахнулась сама по себе, и группа бойцов исчезла в подъезде. Раздался треск выстрелов, а потом страшный грохот, словно само небо обрушилось на крышу автомобиля. Вздрогнув от неожиданности, Андрей Петрович инстинктивно зажмурился и замер. Затем осторожно приоткрыл глаза и застыл от ужаса – сквозь покрывшееся сетью трещин лобовое стекло на него смотрел отец Лады, Виктор Иванович Одинцов. Судя по стекленеющему взгляду, серебристая «Тойота» стала последней точкой его жизненного пути.

Завывая сиреной и сверкая маячком, подъехала «Скорая». Задние двери раскрылись, выпуская двух медиков. Оценив обстановку, один бросился к Одинцову, пощупал пульс и покачал головой. Женщина из «КИА» подбежала к ним, указывая на подъезд.

Когда медики скрылись из виду, Андрей Петрович вылез из автомобиля и набрал номер Прохора Тарасова. Пока дожидался ответа, из дверей подъезда, пошатываясь, словно зомби, вышла Ася. Женщина из «КИА» бросилась к ней, а Ася села на ведущие к подъезду ступеньки, а потом легла, свернувшись калачиком, и закрыла глаза.

Разбитый автомобиль, мертвый отец хозяйки, Ася, лежащая на ступеньках подъезда, – Андрею Петровичу больше не хотелось драйва, он был сыт им по горло.

– Ася, Асечка, что с тобой? – Кристина теребила лежащую на ступеньках подругу, но та оставалась безучастной.

Подъехала еще одна «Скорая». К Асе подошел врач.

– Что с ней? – спросил он у Кристины.

– Я не знаю, она молчит.

– Давайте носилки! – крикнул врач в сторону машины.

– Не надо носилок! – тихо прошептала Ася.

– Цела? – обрадовалась Кристина.

– Я убила его! – тихо сказала Ася, а потом повторила громче: – Я убила его!

– Кого? Одинцова?

– Нет, Федю, Федьку. Нашего Федора!

И тут Асю словно прорвало.

– Я убила его! – сначала шепотом, а потом все громче и громче повторяла она, размазывая по лицу слезы и тушь: – Я убила его!

– Сейчас, сейчас, – сказал врач, поколдовал в своем чемоданчике, и в Асину руку, прямо сквозь плащ, вонзилась игла.

Ася еще немного побилась, словно попавшая в силки птица, потом затихла, застыла.

– Ась, пойдем в машину, замерзнешь, – попросила Кристина.

Но Ася лишь грустно помотала головой:

– Хочу еще раз его увидеть.

– Вас нельзя оставить ни на секунду. – К сидящей на ступеньках паре присоединился Тимур.

Из-за большого скопления транспорта он оставил машину в соседнем дворе и, пока дошел до подъезда Одинцова, узнал у любопытствующей толпы подробности происшествия.

– Спасибо, что организовал помощь, – прошептала ему на ухо Кристина.

– Еще Рыбак где-то несется из Андреевска, хоть бы шею не свернул.

– Тихо ты! – шикнула Кристина.

– А что там? – Тимур кивком указал на окна Одинцова.

– Федор, – только и смогла вымолвить Кристина.

Тимур попытался было пройти в подъезд, но быстро вернулся.

– Не пускают. Пойдемте в машину, замерзнете, – предложил он Асе с Кристиной, но те лишь синхронно покачали головами.

Тимур сбегал в машину и принес одеяло и термос с чаем. Укутав женщин, он налил в крышку термоса чай и протянул Асе.

– Пей! – она покачала головой. – Пей, я сказал, это приказ!

Кристина удивленно посмотрела на Тимура: нашел время, когда приказывать. Но на Асю, как ни странно, оклик подействовал. Обхватив импровизированную кружку руками, она маленькими глоточками проталкивала в себя горячую жидкость. Спустя некоторое время нос ее захлюпал, из глаз покатились слезы. Кристина испугалась, что она снова начнет кричать, но Ася была спокойна. Во всяком случае внешне.

Они не заметили, как уехала одна «Скорая» и ОМОН, как труп Одинцова накрыли белой простыней и как пришел Прохор Тарасов и сел рядом с Асей на ступеньки крыльца.

– Дорогу! – раздался позади зычный оклик.

Кристина поняла, что сейчас увидит Федора. Вернее, его тело, которое больше никогда не будет служить нарушением спокойствия в офисе «Кайроса». Никогда… Слово-то какое ужасное! Ни-ког-да… Ей вдруг показалось, что пока она не увидит Федора мертвым, он будет жить. С искрометным энтузиазмом трескать чипсы, запивая их колой, с развеселой бесшабашностью говорить все, что взбредет в голову, а еще – быть настоящим другом, готовым прийти на помощь. Пусть даже ценой собственной жизни. И все-таки она обернулась. Первое, что бросилось в глаза, – нелепая лебедевская обувка, кеды с гордо высунутыми языками. Если бы не они, Кристина ни за что бы не узнала в лежащем на носилках человеке Федора. Бледная кожа, заострившийся нос, тонкие белые губы, прилипшие ко лбу волосы – все это никак не вязалось с привычным обликом неунывающего программиста. Но кеды! Вряд ли еще кто-то в городе является счастливым обладателем аналогичной пары. И то, что Федор, пусть даже не своим ходом, но выбрался из передряги, а не лежит, подобно Одинцову, накрытый простыней в ожидании своего часа, вселяло надежду, что все еще будет. И чипсы, и кола, и спонтанные речи, и дружба.

– Куда вы его? – спросил у медиков Тарасов.

– В первую, – отозвался кто-то из сопровождающих носилки.

– А я? Можно мне с ним? – вышла из ступора Ася.

– Задержитесь, пожалуйста, Анастасия Павловна, – заявил вышедший из подъезда Синицын, – мне нужно задать вам несколько вопросов.

– Какие вопросы? Разве вы не видите, в каком она состоянии, – вступилась за подругу Кристина. – Она же тоже пострадала!

Ася – и откуда силы взялись – не обращая внимания на следователя, рванула к «Скорой» и забралась внутрь.

– Она никуда от вас не денется, – заверила Синицына Кристина и примиряюще добавила: – Хотите, я вас в больницу отвезу?

– Да я уж как-нибудь сам, – сурово ответил Синицын. – Нужно тут еще кое-чего доделать, – и он кивнул в сторону «Тойоты» – Вы мне оставьте свои координаты.

Следователь достал из кармана блокнот, приготовившись записывать, но Кристина протянула визитку.

– Детективы, значит! – хмыкнул Синицын, ознакомившись с ее содержанием. – И пострадавший – тоже детектив?

С точки зрения Кристины опрос был некорректным – ведь пострадавших было двое, причем по сравнению с Одинцовым Федор еще легко отделался.

– Наш в «Скорой», – сказала она, провожая отъезжающий автомобиль грустным взглядом. Тут-то все ясно, и ей, конечно, сейчас лучше быть с Федором и Асей, чем разводить пустопорожние разговоры со следователем.

Кристина повертела головой в поисках Тимура и поняла, что он, скорее всего, поехал за «Скорой». Тарасов тоже куда-то пропал.