Морин Джонсон - Дело Эллингэма

В этот самый момент у Стиви зазвенел телефон.

Ларри и детектив оглянулись. Таиться было бессмысленно, и Стиви вышла.

– Это я здесь, – призналась она и мельком взглянула на экран телефона.

Там высветилось: «РОДИТЕЛИ».

Ларри взял Стиви за локоть и вывел из мастерской. Взгляд его стал чуть менее теплым.

– Я знаю, – начала Стиви, – я…

– Послушай, Стиви, – перебил он ее, – ты умная девочка, и ты мне нравишься. Давай откровенно. Ты должна делать в точности то, что я тебе говорю.

– Я знаю, я просто…

– Нет. Ты должна это понять. Скажи мне, что ты поняла.

– Я поняла, – закивала Стиви. – Но Джанелль…

Он повел ее к Гранд-Хаусу.

– Ты посидишь в комнате охраны, – сказал он. – И не будешь ни с кем разговаривать, пока я не скажу. Договорились?

Телефон Стиви снова зазвенел.

– Кто это? – спросил Ларри.

Она показала ему экран. Там снова было: РОДИТЕЛИ. Он жестом показал, чтобы она ответила, и не спускал с нее глаз.

– Стиви! – Ее родители оба были на линии, так что непонятно, кто произнес ее имя первым.

– Нам только что звонили из школы, – начала мать. – Мы едем забирать тебя.

Стиви схватилась за лоб.

– Мам, я в порядке.

– Стиви, там кто-то умер!

– Ну да, знаю.

– Мы выезжаем, ты вернешься домой, – сказал отец.

– Слушайте, – Стиви попыталась придать голосу уверенности, – ужасно, конечно… но такое может случиться где угодно.

– В твоей старой школе никто не умирал.

– Неправда. А та авария на трассе, в которой…

– Стиви, мы с отцом берем выходной и приезжаем. Через несколько дней. У тебя будет время забрать документы.

Стиви не должна была плакать в этот момент. Она не хотела. Только не она. Скорее, заплакал бы Хейз. Но, как говорил Ларри, не всегда происходит то, чего тебе хочется. Она вытерла слезы.

– Слушайте, – Стиви едва сдерживала дрожь в голосе, – это было… Давайте поговорим, когда вы приедете, хорошо?

Родители с неохотой согласились, и Стиви положила трубку. Лицо Ларри немного смягчилось – высеченная каменная скала стала чуть менее зазубренной и острой.

Над их головами послышался шум, похожий на тот, что был ночью. Стиви и Ларри взглянули наверх и увидели красно-белый вертолет.

– Пресса, – сказал Ларри. – Уже здесь. Скоро будут на пороге.

Он шумно выдохнул и ускорил шаг.

– Идем, – сказал он. – Отведу тебя в «Минерву» и займусь газетчиками.

– Я тут на секунду потеряла голову, – справившись со слезами, сказала Стиви. – Испугалась за Джанелль. Больше не буду. Обещаю, что пойду прямо домой и ни за что не остановлюсь, даже если мне предложат двести долларов! Простите меня. Идите, вам нужно работать. Можете мне верить.

Ларри пристально взглянул на нее.

– Хорошо, – сказал он. – Но если я узнаю, что ты не сдержала слова, ты спалишься. Я смогу проверить.

Она повернула к «Минерве», чтобы доказать свое намерение, но Ларри окликнул ее.

– Береги себя, Стиви, – сказал он. – Иди к друзьям. Даже если этот парень тебе не нравился, сейчас не время быть одной.

– Кто вам сказал, что мне не нравился Хейз? – спросила Стиви.

– Двадцать лет в полиции. Я был детективом. Начинаешь разбираться в таких вещах.

– Вы были детективом? – Стиви вытаращила глаза. – Серьезно?

– Пятнадцать лет в отделе убийств.

– А почему бросили?

– Потому что открывал слишком много дверей и видел слишком много ужасного, – тихо ответил он. – И многое уже никогда не забудется. У всех полицейских есть такой груз увиденного, нечто, что встает перед глазами каждый раз, когда пытаешься заснуть. Двадцать лет – это много. Я знаю, ты интересуешься работой в полиции, но не играй в детектива, поняла? Не суй нос в работу полиции.

– Хорошо, – пробормотала Стиви.

– Мы поняли друг друга?

– Да. – Стиви подняла глаза на Ларри. – Думаю, поняли.

Стиви вернулась в «Минерву» в оцепенении. С родителями определенно будут проблемы, и ее действительно могут забрать домой, если только ее не исключат из школы раньше. Когда Стиви подошла к большой голубой двери, дом предстал перед ней в новом свете. Может быть, она и не должна была находиться здесь. Все это – большая ошибка. У судьбы свои планы…

Нет.

Стиви не из тех, кто считает, что все за них решает судьба. Судьба – это когда ты делаешь выбор или, по крайней мере, пытаешься. Из школы ее пока не выперли, и родители еще не забрали ее домой. И что-то продолжает происходить вокруг. Если Хейз стащил пропуск, если он взял сухой лед из того контейнера… какого черта тогда он с ним делал в том туннеле?

Все еще размышляя над этим, она вошла в общую комнату. Казалось, никто не сдвинулся со своих мест с тех пор, как она ушла. Кто-то разжег камин: в комнате было жарко. Огонь придал комнате совершенно другой вид: более камерный, природный и деревенский. Поленья потрескивали, словно кто-то плясал на битом стекле.

– Ты в порядке? – спросила Джанелль. Нейт тоже повернулся к ней.

– Ага, – ответила Стиви, стягивая толстовку.

Она огляделась, ища, куда бы присесть. Элли и Дэвид все так же сидели на диване, но теперь по разным сторонам. Элли рисовала; на коленях Дэвида лежал ноутбук, но смотрел он прямо на нее.

Стиви поймала его взгляд и быстро отвела глаза. Она села за стол.

– Они сказали, что случилось? – спросил Нейт.

Стиви отрицательно тряхнула головой.

– Так нам разрешат выйти? – продолжил он.

– Наверное. Скоро. Мне родители звонили. Похоже, им рассказали. Так что и ваши скоро узнают. Скоро вообще все узнают.

– Да уж, – проронил Дэвид.

Его голос заставил Стиви вздрогнуть. Джанелль это заметила и теперь с любопытством переводила взгляд с нее на Дэвида.

– Да все уже в курсе. Похоже, скоро мы будем по уши в консультантах.

Он продолжал на нее смотреть. И это был не простой взгляд. Он был прямой, пристальный и проникающий в самую глубину.

– Лучше позвоню родителям сама, – сказала Джанелль, хватаясь за телефон. – А можно? Как думаешь, уже можно рассказать?

Стиви пожала плечами.

– Тогда подожду, – сказала Джанелль. – Спрошу Пикс, когда она выйдет из душа.

– Апре ле делюж, – подняв голову, произнесла в никуда Элли. – Ле паран.

Никто не нашел что ответить на это.

– Ладно, подождем, – вздохнул Нейт.

– Мы и так ждем, – сказал Дэвид.

Каждый раз, слыша его голос, Стиви чувствовала, что он рядом, в этой комнате. Да, прошлой ночью они только целовались, но целовались много. И валялись на полу. И обнимались. Как теперь с ним разговаривать?

Элли внезапно встала и направилась в свою комнату. Их осталось четверо, сидящих в неловкой тишине. В дверь постучали, и в дом вошел Ларри в сопровождении полицейского.

– Джанелль, – позвал Ларри, – возьми, пожалуйста, свой пропуск и пойдем с нами.