Владимир Першанин - Мы умрем в один день [сборник]

— Подожди, я сама…

Он невольно вздрогнул. Ольга, запрокинув ему голову, осторожно промыла холодной водой лицо.

— Что там?

— Мелкие порезы. Как от стекла.

— Это осколками камня. Пуля ударила рядом. Зачем ты сюда пришла?

— Вон тот парень жив, — показала Ольга, — он шевелится.

Жилистый сидел, привалившись спиной к камню, сунув руку под телогрейку. Рубашка и брюки намокли от крови. Он тяжело дышал, невидяще уставившись перед собой.

— Где старики с маяка?

— Перевяжи…

Некрасов отогнул край телогрейки и посмотрел на раны.

— Сначала ответь, где старики?

— Они умерли… больно…

— Куда вы их дели?

— В воду…

— Что вы здесь ищете?

— Ищем… перевяжи… меня надо врачу…

— Давай перевяжем, — сказала Ольга, — я захватила с собой рубашку.

— Не надо, — Некрасов взял ее за руку, — отойдем у него агония.

Тела убитых стащили в неглубокую канаву, прорытую талой водой. Кто они были — эти люди? У жилистого — густо татуированные руки и даже на груди сквозь засохшую кровь проглядывает наколка в виде креста — знак воровской иерархии. Его звали Толя. Четыре неровных буквы на фалангах пальцев. Документов никаких. Второй на уголовника не похож и одет со вкусом — горные шипованные ботинки, пуховая куртка с маскировочной накидкой. В кармане начатая пачка сигарет, тисненый кожаный бумажник с деньгами и стилет с выкидывающимся тонким лезвием. Колбасу таким не разрежешь, а грудь просадит до позвонка. С хрустом переломил четырехгранный клинок и швырнул обломок к трупам. Ублюдки! Деньги сунул Ольге.

— Возьми, пригодятся… Славка где?

— Там, в доте.

— Пошли к нему.

Сигаретная пачка в пятнах засохшей крови. Некрасов, морщась, долго прикуривал, и Ольга видела, как тряслись его пальцы.

— Вдруг они вернутся?

— Вряд ли. Их всего двое и, кажется, я хорошо зацепил мотор на катере. Они не выйдут в море. Сейчас им нужна тихая бухта, чтобы осмотреть повреждения. Дай губную помаду.

Здесь же, на валуне, набросал контур острова.

— Давай отметим все бухты, в которых они могут укрыться. Возле маяка исключается — рисковать не станут. Дальше. Вот этот заливчик, где мы бросили шлюпку — там они вполне могут остаться, если, конечно, дотянут. На западной и северной оконечности такие бухты есть?

— Мало. Здесь большая галечная коса и сильный прибой. Напротив разбитой батареи есть небольшая бухта, но войти в нее тяжело — очень — узкая горловина.

Некрасов отметил место бордовым помадным крестом.

— А там, дальше?

— Километра через два будет еще одна бухта, а следующая уже возле маяка.

— Ладно, начнем с этих двух.

Они ели картошку. Саян, облизываясь, следил за ними и ловко, на лету ловил брошенные половинки.

— Раньше он терпеть не мог картошки. Ел только рыбу. К осени круглым становится, как шарик, и шерсть лоснится. Его мама любила, баловала разными кусочками. Когда еду готовит, из кухни не выгонишь, а папа ругался — испортишь собаку.

Славка дразнил Саяна недоеденной картофелиной. Собака лаяла, прыгая вокруг него.

— С этими ребятами надо заканчивать, — проговорил Некрасов, — пока они не опомнились.

Он снова сортировал патроны к люгеру. Более или менее надежных не набиралось и обоймы. Правда, имелось еще ружье и два десятка пулевых и картечных зарядов к нему.

— Нам надо идти вместе, — проговорила Ольга, — эти бухты трудно найти.

— А Славка?

— Мы оставим его в доте. Я закрою дверь изнутри и вылезу в окно.

— Амбразуру… — рассеянно поправил Некрасов.

Ольга обняла сына.

— Славуня, ты побудешь здесь с Саян ом часа два или три?

— Я тоже хочу с вами.

— Нельзя. Сиди тихо и никому не открывай.

— А если вас долго не будет?

— Мы вернемся… — она запнулась и посмотрела на Некрасова.

«Что, если мы действительно не вернемся?» — понял он вопрос в ее взгляде.

— Лучше останься с ним, — сказал Некрасов.

— Нет, нет. Без тебя нам все равно не выбраться. Я не буду обузой и стрелять умею, ты же знаешь…

— Знаю, — усмехнулся Некрасов, — конечно, знаю.

Женщина, которая, может быть, ждала его в городе, называла себя Алей. Некрасову она нравилась, и он даже подумывал о том, чтобы остаться с ней совсем. Удерживали кое-какие мелочи и прежде всего шестнадцатилетняя дочь Али, которая Некрасова презирала.

Мужику за сорок, а ни машины, ни кожаной куртки заработать не смог. Сама Аля, из областных профсоюзных деятелей, умная и красивая баба, пробила благополучие собственными руками и головой. Трехкомнатная, на двоих, в центре города квартира, набитая, импортом: от санузлов до видеоаппаратуры и дорогих тряпок. Крутилась, не раздумывая, когда надо и себя подставить, пользуясь и должностью и внешностью.

В мутное время перемен чутко улавливала, где рискнуть, и, достигнув многого, стала присматриваться, перебирать мужиков вокруг себя — на ком-то надо бы остановиться. Бывший майор, а теперь водитель, это, конечно, не совсем то, что рисовала себе в перспективе красивая женщина Аля. Планов было много: и строительство загородного дома, и расширение закупочного кооператива, которым она руководила, — нужен был надежный компаньон. Прощупывала потихоньку Некрасова и злилась, убеждаясь, что к коммерции он равнодушен. Но в постели с этим недостатком мирилась. Здесь он ее устраивал.

Торговля Некрасова не пугала, сам когда-то фарце-вал. Не торопился связывать свою жизнь с Алей еще и потому, что видел, слишком избалована она сытой векселей жизнью, почти не скрывала прошлых связей и всерьез заявляла, что на свою свободу покушаться никому не даст. Некрасов все же предпочитал что-нибудь более спокойное и домашнее. Вот так и тянулось у них уже год с лишним. Нынешним летом собирались вместе ехать в Сочи, а здесь телеграмма от Федора и все эти события. Аля уехала без него.

Некрасов оглянулся и поймал взгляд шагавшей следом Ольги.

— Устала?

— Нет.

Ольга через силу улыбнулась, и Некрасову стало не по себе, когда подумал, что им придется расстаться. Слишком одинокой казалась она в этот момент.

Рыжеволосый парень в куртке сидел на выступе скалы, привалившись спиной к камню. Некрасов выждал минуты три, парень не шевелился — может, даже задремал на солнце. До него оставалось метров двести пятьдесят: полоса болотистой низины с кочками мха, несколько разбросанных валунов и скалистые выступы вдоль берега. Подойти незаметно не удастся. Если бы хоть один патрон к карабину. Из люгера на таком расстоянии не возьмешь.

— Сиди на этом месте и голову не высовывай, поняла? — Ольга молча кивнула, — После моего выстрела пальнешь два раза вверх. Если почувствуешь, что дело заворачивается хреновое, беги, мне ты все равно не поможешь. Заползайте со Славкой в любую щель и ждите, пока они не исчезнут. Я уверен, долго эти ребята здесь не останутся.