Владимир Першанин - Мы умрем в один день [сборник]

— Так, — подтвердил я и повернувшись зашагал вниз.

Ну что же, это вполне закономерный финал. Кто я такой, чтобы за меня держаться? Ни положения, ни денег… Приличные духи и те не в состоянии подарить. Я тупо брел по улице, пока не очутился возле той самой стекляшки, где мы отмечали с Николаем нашу встречу.

Сейчас у меня тоже имелся повод выпить. Тогда за встречу, а сейчас за расставание. Я пропил двадцать казенных рублей и заснул на кухне двухкомнатного общежития, бросив на пол старый полушубок. Мне не хотелось никого видеть.

Разрыв с Зоей словно что-то сдвинул во мне. Я твердо решил заняться поисками самолета.

Через несколько дней отослав под каким-то предлогом из конторы Женьку Тарасенко, я изложил Николаю свой план. Зоя ушла в банк, Букаев мотался по городу в поисках запчастей и нам никто не мешал.

— Ты как чувствовал, — засмеялся Ашухин, — я сам сегодня с тобой на эту тему собирался говорить. Зоя дает нам три тысячи, Анатолий обещал семьсот рублей, так, что с деньгами все нормально. Надо понемногу закупать все необходимое. Сдадим воблу и можно трогаться в путь — экипаж набран, как раз полное купе в фирменном поезде.

— Какое купе? — не понял я. — Мы же с тобой вдвоем собирались.

— Женьку в стороне я не могу оставить, — замотал головой Ашухин. — Мы с ним фирму вместе начинали. Ты со своим другом тоже бы так не поступил…

Николай смотрел на меня бесхитростно и открыто, Конечно, они с Карасем друзья и я должен это учитывать. Правда долю денег при будущем дележе Николай для своего друга сильно урезал. Оказывается, этот вопрос он уже хорошо обдумал.

— Нам с тобой по триста тысяч, потому что вся организация и весь риск ложатся на нас двоих. Женьке — сто тысяч, Букаеву тысяч двадцать-тридцать нормально?

— Ну, ну, — усмехнувшись подбодрил я его, — давай дальше.

— Зое сто тысяч, она ведь считай все компанию финансирует… и тысяч пятьдесят семье твоего погибшего штурмана. Там останется кое-какая мелочь, на взятки, обратные билеты и прочее, — Ашухин повертел в воздухе растопыренными пальцами. — Пойдет такой расклад?

— Нет. Про Зою разговор позже, а насчет Королева я не согласен. Ему положена одинаковая с нами доля.

— Кем положена? — изумленно всплеснул руками Ашухин. — За что? Мы порьмой рискуем, лезем невесть куда во льды. Разве пятьдесят кусков маленькие деньги? Особняк купить можно!

— Нет, — я упрямо мотал головой. — Наши доли должны быть одинаковыми. Кстати, друг твой, Карась может здорово обидеться, если узнает, что получил втрое меньше нашего.

— Женьке не обязательно все знать. Его дело телячье, сопровождать, охранять, делать что говорят. Ему такие деньги никогда не снились. А твоему Королеву полета тысяч, считай с неба свалились.

— Не Королеву, а его семье!

Жадность Ашухина неприятно меня задела. Я поднялся. Уловив что-то в моих глазах, Николай вдруг засмеялся и протянул руку.

— С тобой даже поторговаться нельзя. Согласен я, согласен… Тебе, мне и для семьи штурмана по двести двадцать тысяч, а остальным, как договорились. Пойдет?

Его смех и излишнее оживление показались мне фальшивыми.

— В качестве кого и зачем ты хочешь взять Зою? — медленно проговорил я, глядя Ашухину в глаза. — В качестве еще одного кандидата в тюрьму или в покойники?

Николай растерянно заулыбался.

— Ну вот, теперь тебе ста тысяч для нее жалко стало…

— Коля, не виляй. Дело не в ста тысячах, нам хватит досыта нажраться и своих денег. Ты хоть представляешь, куда мы лезем! Знаешь сколько у нас шансов не вернуться? Полста. Фифти — фифти!

— Да ладно, хватит пугать…

Он продолжал с усилием улыбаться.

— Коля, я мужик, и то мне не по себе становится, как вспомню, куда нам плыть придется. Ты хоть раз видел шторм в Ледовитом океане? Светит солнце, а через полчаса сплошная мгла и пятиметровые волны. Когда опускается туман, можно в лепешку расшибиться о льдину и не успеть ее увидеть! А знаешь, какая там температура воды?

— Ну, хватит, — занервничал Ашухин, — хватит пугать…

— В этой водичке даже летом человек выдерживает не больше пяти минут. Потом останавливается сердце.

— Она сама решила ехать. И потом… я тебе не хотел говорить, чтобы не причинять лишнюю боль… Но мы с Зоей встречаемся и собираемся пожениться.

Вот это для меня стало действительно неожиданностью! Впрочем, я мог предвидеть… Ашухин почти ничего не делал просто так. Во всех его поступках был смысл. Просто тогда я его слишком плохо знал.

А подготовка наша затянулась еще на месяц. Лишь в конце июля мы наконец погрузились в поезд и, оставив все дела фирмы на безотказного Толю Букаева, отбыли на север.

Индерма — поселок без улиц. Три десятка домов раскиданы как попало, кучками и поодиночке по берегам извилистой узкой бухты. Дома старые, рублены из почерневших сосновых плах, на дощатых крышах толстый слой ядовито-зеленого мха. Часть домов заброшены, окна и двери забиты, и мох сползает по стенам к заросшим травой тропинкам.

Водитель попутного УАЗа, конопатый широконосый парень, высадил нас прямо перед домом Выргу. Я отсчитал ему сотню. Парень подумав, покрутив широким носом, вернул мне четыре десятки.

— Хватит и шестидесяти. По пятнадцать с человека…

Зоя удивленно посмотрела на меня. Я пожал плечами. Это север. В наших южных краях такого не дождешься.

Нам повезло. Старик Выргу Ласей, оказался на месте. Сутулый, с морщинистым худым лицом, он расплылся в улыбке, оглядывая нашу компанию.

— Ба, Виктор! Давно не виделись. Здравствуй!

Он тряс ладонь обеими руками.

— Заходите в дом!

Я познакомил Ласея с остальными, и он по очереди жал всем руки. Через час ночи, сквозь небольшие окна пробивался бледный свет спрятавшегося за горой солнца. Через час или два оно вынырнет на склоне и снова пойдет по кругу над морем. В начале августа в здешних местах еще светло почти круглые сутки.

В доме было натоплено. На столе стояли тарелки со свежепросоленной сельдью, вяленой горбушей и красной икрой в глубокой глиняной миске.

— Быть добру! — Ласей поднял зеленый стаканчик с водкой. — Молодец, что не забыл, наведываешься!

Мы дружно черпали ложками икру. Нечасто приходится так роскошно закусывать. Ласей подцепил соленый гриб и пожевав его отложил вилку в сторону. Я знал, что деликатный старик не полезет ни с какими расспросами и поторопился сам рассказать о цели приезда. По крайней мере, Ласею будет что ответить соседям, если те начнут любопытствовать.

— Это мои друзья — журналисты, Николай и Зоя, — рассказывал я старику. — У них задание написать статью и сделать фотоснимки северных островов. Ну там животный мир, природа.

— Какой журнал-то? — простодушно уточнил Выргу. — «Вокруг света»?