Александр Устинов - NEXT-2. Следующий. Книга 3. Чужая война

— И что в этом смешного, господин Хартман? — небрежно откликнулась Ангелина, продолжая вынужденное общение на английском языке, ибо тут никаких отклонений Франц не признавал.

В отличие от мужчин госпожа Виннер не пила вина, довольствуясь натуральным соком из плодов авокадо. Осушив уже второй по счету высокий бокал, она отставила его на круглый столик справа от себя.

— Несоответствие, — пояснил Хартман. — Это всегда забавно.

— Ангелы бывают разные, — не сдавалась Ангелина. Она сидела боком к своему собеседнику и была вынуждена слегка поворачиваться, чтобы видеть глаза Франца. — В том числе и ангелы смерти.

Хартман рассмеялся и вновь отпил из бокала. Невзирая на возраст, Франц был еще довольно симпатичным мужчиной, способным вызвать интерес у женщин. Ко всему прочему, он и сам знал об этом, что способствовало своего рода позерству. Хартман тщательно следил за своей внешностью, поддерживая ее на достойном уровне.

— Я плохо знаю небесную иерархию, — вынужденно признался он, но тон мужчины свидетельствовал о том, что он и не стремился постичь области, о которых рассуждал. — Пробьет час — увижу воочию… Но если вы говорите о губительной сущности отдельных ангелов, то почему еще дышит миссис Кирсанова? — Хартман прищурился. В нем уже не было прежней игривости и добродушия. — Она была отдана под ваше черное крыло.

— Чисто техническая задержка, — не замедлила оправдаться Ангелина. — Это легко поправимо.

Она нередко ловила себя на мысли, что Хартман намеренно давит на нее. Возможно, даже опасается и потому предпочитает держать на дистанции, не натягивая, но и не отпуская поводок. Хитрая тактика. И госпоже Виннер приходилось мириться с ней. Вот уже много лет она целиком и полностью зависела от этого человека. Франц мог поднять ее социальный статус и материальное благополучие, а мог и втоптать в грязь так, что потом век не отмоешься. В разумных пределах Ангелина тоже побаивалась его.

— До какой степени поправимо? — усилил напор Хартман.

— До летальной, — сухо вымолвила женщина и, выдержав небольшую паузу, весомо добавила при этом: — Что естественно в ее положении.

Но Хартман не разделил ее уверенности. Он даже сокрушенно покачал головой в знак несогласия с приведенными сообщницей доводами. Ему не нравилась вся эта затянувшаяся волокита вокруг «Империи». Он рассчитывал разрешить проблему значительно раньше. А ввиду некомпетентности отдельных лиц процесс тормозился.

— Если все так легко и естественно, тогда какие сложности? — Карие миндалевидные глаза Франца сузились и превратились в две жесткие кристаллические льдинки.

Ангелина закурила длинную дамскую сигарету, выпустила облачко дыма и решилась. Так или иначе, босс должен знать об истинном положении вещей.

— Из пустого железного ящика появилась копия завещания. — Госпожа Виннер прочистила горло. — По нему Ольга становится временной, но ключевой фигурой. И наш общий друг господин Семирядин решил добиться ее руки и сердца, — изложила она в итоге новую концепцию плана в свете открывшихся неспрогнозированных ранее событий.

Молчавший до сего момента Мякинец саркастически ухмыльнулся и, вытащив изо рта смердящую сигару, молвил по-русски:

— Не теряется дядя…

Хартман неодобрительно зыркнул в его сторону.

— Я хочу знать ваше отношение к подобной свадебной идее, — осторожно проговорила Виннер.

За столиком воцарилась тишина, время от времени нарушаемая лишь тяжелым дыханием Юрия, когда он выпускал дым из легких. Франц размышлял.

— Плохая идея… — изрек он наконец, откидываясь на спинку парусинового кресла и забрасывая ногу на ногу. — Зачем давать нашему общему другу лишние рычаги? Он не справляется и с теми, которые уже в его руках. Пусть остается прикрытием, оболочкой, румяным гусем, из которого вытащили сердце, желудок и прочие потроха и начинили яблоками, например. Или черносливом. Или еще чем-нибудь, что сочтет нужным… шеф-повар. — Хартман снова улыбнулся при этом.

— Когда человека отстраняют от дел, он чувствует это, — со знанием дела заявила Ангелина. — И может натворить глупостей. От обиды. А Семирядин и без того слишком закомплексованная личность.

— Он не есть личность, — вновь не удержался от высказывания Мякинец, но на этот раз использовал в обращении ломаный английский. Иностранные языки давались ему не очень хорошо. — Он — дурак.

— Бойся дураков, Юрочка, — ответила госпожа Виннер по-русски, бросив короткий взгляд на сообщника.

— Нет-нет! — протестующе замахал руками Хартман. — Отстранять не надо. Существует оригинал завещания, существует нотариус со своей конторой… Шикарная возможность для господина Семирядина утвердиться, обрести в собственных глазах солидную роль… Отдайте ему эту роль, — распорядился большой босс и добавил, обращаясь напрямую к Юрию: — Приставьте к нему помощников из своих людей. Только, пожалуйста, не откровенных головорезов, — взмолился он.

Его последнее изречение задело Мякинца за живое. Он обиженно выпятил вперед нижнюю губу и загасил, наконец, свою вонючую сигару в пепельнице. Одернул пиджак.

— Откровенных головорезов не держу, — с достоинством высказался он. — Слишком перспективное дело, чтобы рисковать из-за дешевой рабочей силы.

Хартман поднялся на ноги быстрым по-спортивному движением. Сладко потянулся и принялся расстегивать пуговицы рубашки у себя на груди. Сначала на обозрение его сообщников предстал дорогостоящий золотой крестик, а потом джунглеподобные заросли на груди, еще более густые, чем на ногах. Рубашка легла на натянутую парусину.

— Правильно мыслите, Юрий… — польстил Франц подчиненному. — Я хочу окунуться, с вашего позволения. Три-четыре раза туда-обратно — и это лучшее снотворное, не сравнимое ни с каким валиумом…

— Как быть с прямым наследником? — остановила его вопросом Виннер.

Женщина не могла допустить того, чтобы Хартман позволил себе расслабиться, в то время как остались еще не обговоренные моменты. Уж ей-то было прекрасно известно, как меняется шеф после принятия водных процедур. Полное расслабление организма, включая и мыслительные функции. После тех трех-четырех заплывов, о которых только что упомянул Франц, ему понадобится осушить до дна бокал с вином, и на этом аудиенция будет завершена. Босс отправится на боковую.

Хартман обернулся через плечо. Ему уже успело наскучить общество тупоголовых исполнителей, которым необходимо разложить по полочкам все возможные действия. Пора бы уже, черт побери, и собственные мозги подключать. Не дети малые.

— Неужели, мой черный ангел, вам нужны разъяснения? — снисходительно бросил он, взирая на сидящую Ангелину сверху вниз.