Николас Фрилинг - Сфера влияния

Великолепные новые ботинки, приспособленные для передвижения по снегу, для его непривычных к таким нагрузкам ног оказались довольно тяжелы; хромающей походкой он брел по скрипящему снегу.

— Белоснежка и семь гномов, — бормотал он, окидывая взглядом окружавшее его море цветастых шапочек с помпонами на макушках. Хорошо, хоть ему не придется болтаться в этой толпе долго, как Мисс Мини-Бикини.

У регистрационной стойки народу было хоть пруд пруди — все писали коротенькие письма на открытках с видами. Он попросил соединить его с Амстердамом, но ему ответили, что это можно будет сделать не раньше, чем через час, тогда он отправился в бар, где и просидел все это время, потягивая настойку горечавки и потихоньку сняв под столом ботинки, благо кругом царил уютный полумрак.

— Мистер Канизиус? Это Ван дер Вальк. Я говорю из отеля «Кандагар», Инсбрук. Он где-то здесь. Он успел побывать в Германии, уехал оттуда с девушкой. Да, сошелся с молоденькой особой и, кажется, уговорил ее уйти из дома, никого при этом не предупредив. Естественно, сигнал о ее исчезновении поступил в германскую полицию. Теперь они вдвоем где-то здесь. В настоящее время уехать отсюда не так-то просто, потому что все границы взяты под наблюдение. Я не сомневаюсь, что смогу разыскать их, но здесь сейчас слишком много приезжих, так что поиски, возможно, займут несколько дней. Эти новости удивили вас?

— Не вполне, — ответил Канизиус. Голос его звучал сухо, невыразительно, но четко — он явно имел большой опыт в разговорах с людьми, находящимися от него на большом расстоянии. Телефонная линия была отлажена просто прекрасно — слышно было отлично, словно они говорили из соседних комнат. — Именно такого рода поведения я и боялся. Может разгореться скандал. Теперь вы понимаете, почему я был так настойчив в том, чтобы вы держали все в тайне. Местная полиция об этом знает?

— Они знают о девушке. Это оказалось хорошим предлогом для наведения справок. О нем еще не знает никто, только германская полиция, потому что его и девушку видели свидетели, но, естественно, в прессу они не пропустят об этом ни слова.

— Хорошо. Просто превосходно. Я не сомневаюсь, что вы сумеете найти хороший предлог и для того, чтобы исключить продолжение этой романтической эскапады. Тогда я буду знать, какие шаги мне предпринять. Я вам очень признателен за то, что вы смогли так быстро определить его маршрут и местонахождение, примите мои поздравления. Помните, мистер Ван дер Вальк, — осторожность. Он может сделать что-нибудь неожиданное, если обнаружит, что вы его разыскали.

— Вы думаете, что он не совсем в своем уме, так?

— Не стоит вам беспокоиться об этом, мой дорогой инспектор, — вкрадчиво предупредил Канизиус. — Помните, что все мы действуем ради его защиты и ради защиты значительных интересов. Позвоните мне снова, как только будут еще новости. До свидания.

Закончив этот разговор, Ван дер Вальк отправился пообедать. На свежем горном воздухе его неудержимо клонило в сон, а мышцы ног мучительно ныли. Он немного взбодрился портером, несколько смягчил новизну ощущений от прекрасных ботинок, подержав ноги в горячей, а потом в холодной воде. Но все равно чувствовал себя чрезвычайно уставшим и напряженным.

Он умудрился где-то потерять свои перчатки, так что ему пришлось приобретать новые, заодно он купил и солнцезащитные очки. А изучив свежую местную прессу, он начал понимать ситуацию и преисполняться сочувствием к мистеру Братфишу.

Ван дер Вальк неплохо говорил и понимал по-немецки, но местный диалект — это было выше его сил, в нем было обилие слов и выражений, которые просто-напросто сбивали его с толку. Он чувствовал себя словно рыба, вытащенная из воды; он никогда в жизни не стоял на лыжах и не собирался начинать — нет уж, спасибо, его ноги и так уже пострадали, когда он вернулся в свой номер, ему пришлось наклеивать пластырь. А ему еще предстояло ходить и ходить — он это прекрасно понимал. Снег, сплошные горы — его несчастные ноги терпели изо всех сил, но все это было как-то слишком.

Он не все понимал о Жан-Клоде Маршале… Говорить о том, что он не совсем в своем уме… Внезапное бегство с молоденькой немкой — он был уверен, что этот поступок не был обдуман заранее, — может, он в самом деле ненормальный? Канизиус не говорил об этом прямо, но явно предполагал такое. Анн-Мари заметила, что Канизиус уж точно не эксперт по состоянию и характеру ее мужа. Так что же за тип этот парень? Романтичный, импульсивный, не придающий значения последствиям своих действий. Здесь было что-то парадоксальное — он вел себя как мальчишка-школьник и будучи миллионером с огромным количеством денег на приватных счетах в банках крупнейших городов Европы, подписывая эти чеки именами наполеоновских маршалов. Он был наделен романтическим безрассудством и прозаическим блеском и звоном денег. Так в чем тут загвоздка? Да, конечно, он мог бы отправиться в библиотеку и составить список всех наполеоновских героев. Вполне вероятно, здесь имел какое-то значение Инсбрук: он смутно помнил, что среди них было несколько уроженцев Эльзаса — Страсбург являлся крупным маршальским питомником — с немецкими именами.

Он подумал о молодой немке. Сама невинность, смелость и честность. Что толкнуло ее на побег с Маршалом? Было ли между ними что-то в самом деле серьезное?

Он помнил слова Анн-Мари, что Жан-Клод не был охотником на женщин, его интересовала только она, жена, только она что-то значила для него. Ван дер Вальк не считал, что женщина солгала ему.

А если Маршала кто-то толкнул на этот странный путь, так это был Канизиус. Ван дер Вальк снова и снова возвращался к вопросу: что на самом деле так беспокоило Канизиуса? Действительно ли эта неожиданная эскапада богатого наследника грозила чем-то «Сопексу»? Было похоже на то, что они были уверены в том, что Жан-Клод совершил или мог совершить какое-то преступление, или они знали что-то, о чем не знал Ван дер Вальк? Или, может быть, Жан-Клод Маршал знал о них что-то такое, что они тщательно скрывали?

Ван дер Вальк не знал этого. У него, в который раз, возникло тягостное чувство, что ему слишком многого не сказали.

Какая информация могла быть у Жана-Клода о «Сопексе»? Или, возможно, непосредственно о Канизиусе? Мошенничество? Может быть, они убрали со своего пути кого-то? Крупные махинации с налогами? Мог ли он услышать или нечаянно обнаружить какие-то факты об этом огромном предприятии, об этом фантастическом состоянии, которые шокировали эту впечатлительную, неустойчивую романтическую натуру?

Он этого не знал. Собственно, в данный момент это его не очень-то и заботило. Со стоном он перевернулся на живот, прижался лицом к подушке и, чувствуя себя тяжело и неуютно, заснул.