Николас Фрилинг - Сфера влияния

Перед постом он остановился. Нигде не было никаких признаков серого «опеля», который уже вполне мог благополучно въехать в Испанию. В долину Бидассоа глубоко вдавались холмы, река, вздувшаяся от сходящих снегов, протекала под мостом, по которому и проходила граница. Вокруг таможни образовался небольшой островок активности, здесь были припаркованы три или четыре автомобиля. На здании от дуновения легкого ветерка, напоенного ароматом сосен, растущих на холмах, лениво трепыхался французский триколор, прекрасно гармонируя с полосатыми форменными брюками двух таможенников, которые, перегнувшись через перила моста, возможно, раздумывали о форели. Ван дер Вальк дал задний ход, стараясь выехать на ровную дорожку, развернулся, чувствуя испарину на спине, хотя было отнюдь не жарко. Солнце грело, да, но с берега реки дул небольшой бриз, заставлявший шуршать сосны, растущие чуть выше, там, где еще лежал снег. Его руки покрылись гусиной кожей: ему очень хотелось бы знать, от прохладного ли это ветерка или от ужасного чувства ожидаемой опасности. Он очень устал и сомневался в правильности своего решения. Рубашка его под мышками намокла — ощущение было не из приятных; он достал бинокль и попытался мыслить хладнокровно.

Вдоль дороги поверхность земли была ровной, усыпанной гравием и сосновыми иглами, через которые несмело пробивалась тоненькая, молодая весенняя травка. Летом люди часто парковали здесь автомобили и устраивались на пикник. На изгибах к дороге почти вплотную подступали горы, и обочины были завалены камнями. Со склона сбегали маленькие ручейки, петляя между камнями и исчезая под дорогой в водопропускных трубах, летом они, должно быть, пересыхали, но сейчас по ним весело журчала вода.

На его взгляд, здесь стрелять в стоящую на пограничном посту машину было неоткуда. Это должен бы быть длинный выстрел, да к тому же здесь было довольно много препятствий. Он подумал, что, для того чтобы получить чистую, хорошую линию прицела, стрелок должен забраться слишком высоко и далеко назад. Он попытался представить, как сделал бы он сам. Похоже, что у него есть возможность подыскать подходящее местечко…

У него было достаточно времени. Канизиус будет отсутствовать несколько часов, так что он с пользой проведет свободное время. Он знал, что наверняка найдет подходящую для выстрела точку. Испариной он покрывался не только от чувства, что откуда-то за ним следят чьи-то глаза, но и от того, что он знал — эти планы воплотить в жизнь спонтанно невозможно. Их необходимо отрепетировать. Если стрелок уже на месте, то он пропустил большой «мерседес» беспрепятственно именно по этой причине: было важно заметить, какова скорость машины, насколько хорошую мишень она представляет, не сможет ли что-нибудь помешать выстрелу. Женщина была опытной лыжницей: она многое знала о рельефе, о склонах, впадинах и кочках на земной поверхности. Она была вдвойне опасна, так как к бурлящей злобе прибавлялся холодный расчет.

Он завел мотор и повернул маленький, приземистый «рено» назад, отправившись той дорогой, по которой он приехал. Машин почти не было: горячее время года еще не наступило. Дорога вела только в Испанию, больше никуда, так что большинство людей, особенно местных, у которых были дела за границей, предпочитали железнодорожные поездки. Чуть позже живописную дорогу заполонят маленькие машины, похожие на его «рено», и широкозадые туристские автобусы. Люди во все возрастающих количествах станут карабкаться по руслам пересохших ручейков на склоны, чтобы нарвать ароматных листьев, пахнущих живицей и эвкалиптом, набросать кругом обрывков бумаги и смятых банок из-под пива, пожечь костры. Через каждую пару сотен метров вдоль дороги были расставлены транспаранты, гласившие: «Огонь — главный враг леса. Брошенная вами сигарета или спичка могут привести к смерти и опустошению. Небрежность есть преступление!»

В это время года дорога была не слишком безопасной: тающий снег сползал со склонов холмов, особенно с отвесных, прямо на дорогу, так что здесь вполне были возможны несчастные случаи. Стекающая талая вода увлекала за собой крупные камни и гальку, мертвые ветви деревьев, иногда даже целые деревья.

Вот… Он сделал резкий поворот, и вдруг сверху, со склона, прямо перед ним на дорогу свалился увесистый камень, поросший редким подлеском, холм здесь шел круто вверх. Он остановился. Камень был размером в два кулака. Здесь же валялось несколько камешков поменьше и старые ветки. А если бы этот булыжник рухнул ему на капот… Он вышел из автомобиля и стал внимательно разглядывать холм. Он круто поднимался метров на пятьдесят, а потом переходил в маленькую, плоскую, поросшую вереском и кустами площадочку, достаточно надежную и безопасную, по крайней мере, она выглядела довольно устойчивым, неосыпающимся местечком. Увидеть, откуда упал камень, было сложно. Он поднял его и с силой швырнул в сторону долины. После чего вернулся в автомобиль. И тут его снова прошиб холодный пот, да так, что он схватился рукой за шею. Он ведь остановил машину! А кто-то с высоты в сотню метров вполне мог бы выстрелить в него. Он вжался в сиденье, чувствуя, как задрожали мышцы его ног, а спина моментально вспотела. Непослушной рукой — казалось, что его пальцы одеревенели, — он достал сигарету и закурил. А потом снова резко вышел из машины. Стрелять можно было только с высоты примерно в сотню метров, как он и предполагал, стрелок вполне мог затаиться там, откуда упал камень.

Так. Значит, камень не упал. Его сбросили.

Он простоял так, наверное, целую минуту, забыв о сигарете, опершись рукой на теплый пыльный капот автомобиля. Анн-Мари Маршал, должно быть, неплохо изучила на досуге этот участок дороги, а если она сидела в своем укрытии, то могла видеть его маленький «рено», следовавший за приметным «мерседесом», но вряд ли она обратила на него свое внимание: такие машины ездили по дорогам Франции тысячами. Она не могла связать его с «рено». Когда он был с ней, то они всегда ездили на ее автомобиле. А камень все же был репетицией…

Но он вышел из машины, значит, без сомнения, она видела его. Да, план был хорош: сброшенный камень — недостаточно большой, чтобы причинить особый вред, но достаточно большой, чтобы его заметили. Любопытно. Кто угодно остановился бы — немного возмущенный, слегка испуганный шофер вышел бы, чтобы посмотреть, откуда мог свалиться камень, где это он лежал, прежде чем свалиться на дорогу прямо перед его носом, и чтобы убрать его с дороги для пущей безопасности других проезжающих. Да, все было продумано; задержка составила бы всего минуты две — вполне достаточно для того, чтобы хорошенько прицелиться и послать пулю прямо в шелковый кремовый костюм «мистера Хрущева».