Фрэнк Грубер - Монахи-молчальники

— И что же столь важное заставило вас нагрянуть ко мне домой, по сути дела, среди ночи?

— Ну, среди ночи мне позвонили. Из Германии.

На долю секунды лицо Карапетаржевича застыло, затем приняло прежнее выражение, и он продолжил в том же сварливом тоне:

— Ничего хорошего никогда не приходило из Германии.

— Вы совершенно правы, — согласился Вукович, — и этот телефонный звонок тоже не принес ничего хорошего. Звонили по поводу какого-то шпиона… человека по имени Стефан Шнайдер.

— Это может подождать, — отмахнулся Черный Петер, бросая меч на кушетку. — С этим зайдете ко мне в офис. Вы тоже… — Он указал на Таню.

— Не думаю, что с этим можно подождать, — настойчиво проговорил Вукович.

— Подождет! — огрызнулся Карапетаржевич. — Я знаю, что говорю. Это приказ. Марш отсюда сейчас же, или же, клянусь Сталиным, я снесу вам головы. Марш!

Но Вукович, казалось, врос в пол. Он покачал головой:

— Дни, когда вы могли орать, кончились. Вы выслушаете меня и затем…

— Если вы силой заставите меня вас слушать, — процедил Карапетаржевич сквозь зубы, — то заплатите за это своей головой. Вы все еще настаиваете?

— Да, я буду говорить, — спокойно ответил Вукович. — Причем по-английски, чтобы этот американец мог слышать. Ибо это он дал мне ниточку.

Черный Петер послал в сторону американца самый убийственный взгляд, какой тот когда-либо в жизни видел. Танкред весь подобрался, готовясь к взрыву, который неизбежно должен был последовать. Вукович между тем продолжил:

— Этот Стефан Шнайдер прибыл в Германию, когда ему было только девятнадцать. Присоединился к нацистам, был таким энтузиастом и работал с таким усердием, что в двадцать шесть стал гауляйтером. Это случилось, когда Гитлер и Генрих Гиммлер посылали своих шпионов в стратегические части Европы. Гауляйтера Шнайдера отправили во Францию. Он сделался монахом траппистского монастыря и исправно служил пославшей его стране. Днем молился и работал на траппистов, а ночью работал на нацистов. Шнайдер был так хорош на этой работе и так много сообщил информации нацистам, что его оставили шпионить даже после оккупации. В 1944-м, когда американцы высадились в Нормандии…

— Как полагаю, — перебил Вуковича Карапетаржевич, — вы намерены закончить ваш обличительный рассказ, громогласно заявив, что я и есть… этот самый Стефан Шнайдер?

— Конечно. Но позвольте мне продолжить…

— Вы сможете продолжить, — оборвал его Карапетаржевич, — если у вас при себе пушка. Иначе… — Его рука с пистолетом «люгер» выметнулась из кармана плаща. Карапетаржевич процедил: — Причина, по которой в органах вы человек номер Три, а я человек номер Один, — та, что я всегда на шаг опережаю остальных. Сейчас вы подписали свой смертный приговор, Грегор Вукович.

Таня закричала:

— Только не меня, Петер! Ты же не собираешься убить меня тоже? Нет, после того, кем мы были друг для друга!

— И кем же мы были? — огрызнулся Черный Петер. — Да никем. Так, быстрые эпизоды в постели…

— Не-ет! — заголосила Таня. — Не говори так… — Она начала подвигаться к нему, становясь между своим кузеном и Черным Петером, но Карапетаржевич был настороже. Он быстро сместился вправо и кулаком левой врезал Тане. Она кубарем отлетела к кушетке, ударилась об нее, упала лицом на пол. Затем с трудом приняла сидячее положение. Попытка Тани побудила Черного Петера сделать финальный, решительный ход.

— Иного пути нет. Четыре заговорщика… враги государства…

— Четыре? — закричал Танкред. — Вы собираетесь убить нас всех?

— А что же еще? Я и жив до сих пор лишь потому, что не упускал ни единого шанса. — Черный Петер покачал головой. — Сожалею, графиня, но и вам придется уйти в мир иной…

— Вам не сойдет с рук убийство американца! — воскликнул Танкред. — Американское посольство потребует…

— А кто убивает американца! — сардонически спросил Карапетаржевич. — Только не я. Три югослава вошли в сговор с американцем. У них случилась ссора, они подрались… поубивали друг друга. Кто станет допрашивать шефа тайной службы? — Он ухмыльнулся.

В этот момент пол под ногами Танкреда вдруг заходил ходуном. Послышался глухой гул, стекла и люстра задребезжали. Снаружи послышались отдаленные людские крики.

— Землетрясение! — воскликнула Гелена Райзингер.

— Обвал, — поправил Танкред.

Смуглое лицо Карапетаржевича, казалось, побледнело. Он сделал быстрый шаг вперед. И тогда Таня Марук вскочила на ноги, меч Аттилы оказался в ее правой руке.

Карапетаржевич краем глаза уловил сверкание меча. Он стремительно развернулся и выстрелил. Но в тот же самый момент, как пушка выстрелила, лезвие вонзилось ему в руку, пуля пролетела мимо.

Карапетаржевич попятился. Таня вновь прыгнула на него. Пушка гавкнула второй раз. Несмотря на то, что из руки, державшей ее, струилась кровь, пистолет ударился об пол за миг до того, как меч со звоном последовал за ним.

Танкред нырком бросился за пушкой. Его рука была уже в нескольких дюймах от нее, когда тяжелый ботинок Черного Петера пинком отбросил пистолет в сторону. «Люгер» заскользил по полу.

Танкред перекатился, но увидел, что Черный Петер тоже бросился за пушкой, и тогда подкатился к мечу. Он зажал его в руке и вскочил на ноги, как подброшенный катапультой.

Пистолет оказался возле самой стены. Карапетаржевич дотянулся до него, поднял его и повернулся… чтобы встретиться с мечом Аттилы.

Танкред никогда прежде не имел дела с мечом. Он не знал, сколько силы надо вкладывать в выпад, и налег на рукоятку всей тяжестью тела. Лезвие насквозь прошло через Карапетаржевича и вонзилось в стену позади него.

Мгновение Черный Петер оставался на ногах. Его рот страшно искривился. «Люгер» выпал из пальцев на пол. Затем изо рта умирающего хлынула кровь.

— Нет… меч… моего… предк…

Он умер на ногах, и лишь потом его тело рухнуло на пол.

Инспектора-таможенники в Суботице едва глянули на документ, предоставленный им Танкредом, — увидели подпись и отсалютовали. Даже не стали осматривать его багаж.

Однако у них ушло больше часа на проверку других пассажиров поезда. Танкред все это время сидел у окна, думая о том, что случилось за время его краткого пребывания в Югославии.

Обвал промоины у замка Райзингеров поставил крест на раскопках. Более пятидесяти футов берега смыло в реку Тамиш. Вода хлынула в пещеру, которую веками вымывал подземный источник. Возможно, там еще оставались захороненные сокровища, но теперь, чтобы выкопать их, требовался целый комплекс инженерных работ. Такой проект был не по силам и не по карману ни частному лицу, ни нечестному правительственному чиновнику.

Но в Белграде оказались и честные люди. Например, новый шеф госбезопасности Грегор Вукович. Это его подпись на документе узрели инспектора таможни.