Хью Пентикост - Где снег был красным

— Он вел себя как пьяный, — сказал Джон Смит.

Суэйн покачал головой:

— После судорог у него была возможность поговорить с Эмили. Он лишь умолял о помощи и жаловался на боль в желудке. Если бы кто-то напоил его данным лекарством, добавленным в спиртное, он понял бы, что это его и убивает.

Рот Майлза превратился в тонкую прямую линию.

— Вы хотите сказать, что Линдсей не мог отравить Дэна?

— Я не про это, — покачал головой Суэйн. — Я просто говорю, что никто не смог бы отравить Дэна этим лекарством, подлив его в спиртное втайне от Дэна. Сейчас проводят анализ содержимого желудка умершего, которое было невелико, и смею заявить, что мышьяк в нем обнаружат, но не данное лекарство. Знаете ли, Маклин, если бы вы попробовали хоть капельку этой жидкости, вы бы только плевались да умоляли откачать вам желудок.

— И если лекарство от стригущего лишая тут ни при чем, — негромко сказал доктор Смит, — у вас нет причин, чтобы подозревать Линдсея больше других.

— Черт! — Майлз загасил свою сигарету в пепельнице на столике. — Вы дадите мне знать, доктор Суэйн, как только получите какие-нибудь известия из лаборатории?

— Безусловно, Маклин. Простите, что разрушил вашу версию, но здравый смысл говорит мне, что таким образом отравить Саттера было невозможно. — Он протянул руку доктору Смиту. — Ужасно рад, что познакомился с вами, сэр. Я бы хотел с вами как-нибудь посидеть, поговорить, но правда такова, что мне почти не удается присесть.

Доктор Смит и Маклин вышли на тротуар. Снег с него был убран и возвышался с двух сторон почти до уровня плеча.

— Славный старик, — сказал доктор Смит. — У меня были всякие мысли по поводу этого лекарства, но я не подумал о такой простой вещи, как вкус, исключающий его использование.

— Дэн выпил бы и самогон, если бы не смог достать чего-нибудь еще, — упрямо сказал Маклин.

— Но он мог достать что-нибудь еще.

— Ладно! Но Линдсей мог применить что-нибудь другое. Он сидел за столом с Дэном. Пил с ним.

— Алонсо Холбрук тоже пил с ним. И Алонсо говорил, что встретил Дэна, когда тот подходил к заведению Сомерса. Это произошло где-то через сорок пять минут или через час после того, как Дэн покинул свой дом. Помните, я видел, как он ушел сразу же после окончания вечеринки. Алонсо приехал домой, сколько-то побыл там, а потом шел целую милю до центра поселка. Где был Дэн все это время? Не могу представить, что он прогуливался, наслаждаясь красотой зимней ночи. Где он был? Кого он встретил? Никто не вызвался добровольно поделиться данной информацией. Это само по себе странно, не находите?

Маклин остановился и встал напротив доктора:

— Слушайте, я совершенно не согласен с вашей забывательной теорией, понятно?

— Понятно, — сказал доктор с огоньком в глазах.

— И если кто-то покинул вечеринку вместе с Терренсом, я не понимаю, почему этого никто не заметил.

— Может быть, никому до такого пустяка не было дела, — сказал доктор.

— О’кей. Здесь я могу согласиться. Допускаю также, что, если кто-то на самом деле вышел с Терренсом, Линдсей, скорее всего, заметил бы это. Он мог, как вы говорите, ожидать шанса поговорить с Терренсом наедине, или он мог бояться, что кто-то другой расскажет Терренсу, что тут творилось. Я соглашусь с тем, что он, возможно, был чертовски внимателен к каждому шагу Терренса.

— Ну, по крайней мере, мы пришли к согласию по одному пункту.

— Есть возможность, что он кого-то видел и не сказал нам потому, что… — Маклин смотрел на доктора так, словно подначивал его повторить «забывательную» теорию, — потому, что боялся.

— Страх здесь наверняка имел место, — согласился доктор.

— Давайте пойдем в дом судьи Кревена и поговорим с Линдсеем, — предложил Маклин. — Мы можем успокоить его насчет лекарства. Когда Линдсей увидит, что мы слезли с этой лошади, то он, возможно, расколется. Судья непременно посоветует ему так поступить. Я бы посоветовал, если бы был адвокатом Линдсея.

— Но если он забыл… — сказал доктор со смешком.

— Да бросьте! Пойдемте. Тут всего где-то полмили.

Они шагали по снегу, почти все время молча во время пути.

— Забавная штука, — сказал Маклин. — Когда подобное случается, все люди окрашиваются в разные цвета, если вы понимаете, что я имею в виду.

Доктор кивнул:

— Пока люди не оказываются лицом к лицу с кризисом, вы видите лишь те цвета, которые они хотят, чтобы вы видели, или что вам хочется видеть. Когда что-нибудь ставится на карту, оболочка линяет.

— Иногда я не понимаю — то ли они меняются, то ли я. Когда подозреваешь человека в убийстве, начинаешь припоминать о нем такие вещи, которые подтверждают подозрения.

— И забывать такие, которые опровергают. — Доктор засмеялся.

— Думаю, для вас мы все выглядим как подозреваемые, поскольку вы нас не знаете. Однако тут есть очень много людей, которых я совершенно не могу представить в роли убийц. Наверно, поэтому я продолжаю придерживаться версии, что убийца — Линдсей.

— Скорее потому, что он вам не нравится.

Маклин покраснел:

— Нет. Я действительно считаю, что убийство совершил Линдсей. У него были для этого и основания и возможности. Но у меня нет прямых улик. Ладно, вот дом судьи на другой стороне улицы.

Каменное здание явно построили недавно. Дом небольшой, но крепкий и компактный. Окна с широкими подоконниками. По стенам карабкались плети плюща, и летом каменные стены, наверное, будут почти полностью скрыты под листьями. Рядом с домом помещался гараж, его двери оказались открыты, и было видно машину судьи. Маклин подошел к двери и постучал медной колотушкой. Прошло не меньше минуты, прежде чем дверь отворилась, и судья Кревен поприветствовал их.

— Заходите, заходите. — Он отошел в сторону, чтобы пропустить гостей в обитую дубом переднюю. — Как-нибудь продвинулись, Маклин? Что-то новое появилось?

— Не много. Мы пришли сюда поговорить с вашим клиентом.

— Сьюзен здесь нет. Я ушел от нее почти сразу, как вы ушли. У этой девушки удивительная твердость характера. Естественно, она хочет уехать отсюда. Уже начала собираться, так что может уехать, едва вы ей позволите.

— Я говорю не про Сьюзен, — пояснил Маклин. — Мы хотим поговорить с Линдсеем.

— С Линдсеем? — Судья прервал процесс прилаживания сигары в янтарный мундштук. — А при чем тут я?

— Он здесь или нет?

— Почему здесь? Нет! Почему вы так подумали? Но не стойте здесь, джентльмены. Зайдите в кабинет. Там камин растоплен. Я как раз собирался обедать. Я уверен, моя прислуга сможет что-нибудь для вас найти, если присоединитесь ко мне.

— Подождите минуту, — сказал Маклин. — Вы говорите, Линдсея здесь нет?

— Мой дорогой друг, конечно нет! Чего ради ему здесь быть? Я с ним едва знаком, разве что на почте по утрам перекидывались парой слов.