Анатолий Ромов - Декамерон по-русски

— Это все та же пачка, самая первая. Из блока, который вы мне купили. Вспомнили?

— А-а… — Он улыбнулся. — Конечно.

— Я ее растянула на четыре дня, каково?

— Просто замечательно.

— Слушайте, Пол, вы хотите есть? Только честно?

— Спасибо, нет.

— Честно — нет? У меня есть стейк. Настоящий стейк. Разогреть его — пара минут.

— Спасибо, Эвелин. Я перекусил в самолете.

— Ладно. В таком случае мы просто выпьем кофе, он уже заварен. И посидим, поговорим. Идемте.

Они сели за стол в лоджии. Налив себе и ему кофе, Эвелин размяла сигарету. Подождала, пока он даст ей прикурить, глубоко затянулась. Посмотрев на тлеющий огонек, спросила, не глядя на него:

— Как там Инна?

Он не ждал вопроса и автоматически переспросил:

— Инна?

— Да, Инна. — Эвелин по-прежнему не смотрела на него. — Что с ней, как она? Где она сейчас находится?

— Если честно, я не знаю, где сейчас находится Инна.

— Не знаете? Но у вас же с ней заключен договор об охране.

— Договора больше не существует.

— Почему?

— Вчера я получил официальное письмо от Инны, в нем она пишет, что считает мою задачу выполненной. И переводит на мой банковский счет остаток денег, причитающийся мне по договору. Я позвонил в банк, деньги переведены.

— Ага… Значит, она отказалась от ваших услуг?

— Точнее, она уведомила меня, что наш договор с ней потерял силу.

— Она уведомила вас об этом вчера, то есть когда вы лежали в больнице… — Помолчала. — Она знала, что вы попали в больницу?

— Нет. Письмо Инны мне передал мой партнер, который получил точно такое же письмо. Оба этих письма ему привез на дом Джордж Грэнби, батлер.

— Ага, письма привез Джордж… — Эвелин снова занялась изучением тлеющего огонька сигареты. — Значит, вы не знаете, где сейчас находится Инна?

— Нет.

— Но она не на Нантакете?

— Нет.

— Откуда вы это знаете?

— Об этом написал Джордж в записке, которую он оставил у портье.

— Ага, Джордж оставил записку… И что в ней написано?

— Джордж пишет, что эти два письма, для меня и моего партнера, Инна написала заранее и попросила Джорджа передать их нам в воскресенье. Поскольку в воскресенье и я, и мой партнер находились в Нью-Йорке, Джордж привез письма туда.

— А Инна в это время где была?

— Она уехала. Или, если хотите, исчезла.

— Когда?

— В воскресенье днем.

Некоторое время миссис Халлоуэй потирала одной ладонью другую. Вздохнула:

— Исчезла… О мой бог… Ну да, конечно, этого следовало ждать. Что, попросту исчезла?

— Да, исчезла. Инна предупредила Джорджа, что в воскресенье уедет, но просила не провожать ее. Днем в воскресенье она собрала вещи, положила чемодан в машину и на этой машине уехала в Сиасконсет. После этого, пишет Джордж, он ее уже не видел. Позже ему позвонили из полиции и сказали, что машина, на которой уехала Инна, стоит пустая на набережной Сиасконсета. Джордж уверен, что Инна села на паром, отходящий в Хаянис.

— В Сиасконсете нет парома, отходящего в Хаянис. Паром в Хаянис отходит из Нантакета.

— Джордж пишет: он решил, что Инна добралась из Сиасконсета в Нантакет на туристическом автобусе.

— Понятно… — Эвелин затянулась. Выпустив дым, посмотрела на расстилающийся перед лоджией луг. — И что вы скажете о ее исчезновении?

— Ну… оно меня немного озадачило.

— Почему?

— Я подумал, что Инну, возможно, похитили.

— Похитили? — Эвелин усмехнулась. — О нет, Пол. Ее никто не похищал, поверьте мне. Она похитила сама себя.

— Сама себя?

— Конечно. Причем теперь я уже точно знаю, кто убил Стива.

— Кто?

Миссис Халлоуэй очень медленно допила остатки кофе в чашке. Откинувшись в кресле, положила ладони на край стола:

— Инна.

Молчанов посмотрел на Эвелин:

— Надеюсь, вы шутите?

— Нисколько. Я убеждена, моего сына убила Инна.

Он встретил ее взгляд, и ему показалось, что ее глаза, часто меняющиеся, сейчас выглядят более блекло, чем обычно. Так, будто внутри ее все погасло.

Черт, подумал он, а ведь она абсолютно убеждена, что Инна убила ее сына. Он видит это по ее глазам.

— Эвелин… я понимаю, вы не любите свою невестку…

Беспомощно развела руками:

— Пол… дело не в том, что я ее не люблю. Я просто знаю: Стива убила она.

— Эвелин, но она не могла это сделать просто физически.

— Почему не могла?

— Да потому, что об этом говорят факты. В момент, когда ваш сын пропал, она спала в квартире, где находились ее друзья. Это подтверждено несколькими абсолютно независимыми показаниями. Когда выяснилось, что Стива нет, то его действительно не было там, возле квартиры, куда он пришел с Инной, — ни в живом, ни в мертвом виде. Его куда-то увезли. Когда… Впрочем, причин много. Я ведь вам уже подробно рассказал, как все произошло. Думаю, официальные американские инстанции тоже поставили вас об этом в известность.

— Да, госдепартамент поставил меня в известность. Оттуда по моей просьбе мне прислали подробный отчет, составленный на основе расследований, проведенных как вашей милицией, так и службой безопасности посольства.

— И что говорится в этом отчете?

— В этом отчете содержится примерно то же, что мне рассказали вы. И тем не менее я буду стоять на своем: Стива убила Инна.

— Эвелин, но в таком вопросе… — Он замолчал, подбирая слова. — В таком деликатном вопросе нельзя просто «стоять на своем». Надо иметь какие-то доказательства. Или, по крайней мере, какие-то доводы.

— О господи, Пол… при чем тут доказательства, при чем тут доводы?.. Я же не выступаю на суде. Я просто говорю вам, Полу Молчанову: Стива убила Инна. Я хочу, чтобы вы это знали. Мне важно только это, остальное несущественно. — Сказав это, она подвернула рукава пиджака.

— Хорошо, Эвелин, допустим, вы правы и Инна в самом деле убила вашего сына и своего мужа. Но если это так, мы с вами не можем не ответить на вопрос: зачем? Каков был мотив преступления?

— Ну… — Она откинулась в кресле, глядя в бесконечность. — Мотив был.

— Какой?

— Я вам о нем не скажу. Это семейная тайна.

— Семейная тайна?

— Пол, не расспрашивайте и не пытайтесь выяснить, каким был ее мотив… — Миссис Халлоуэй упорно смотрела в сторону, стараясь не встречаться с ним взглядом. — Это семейная тайна, и я не хочу о ней говорить.

— Хорошо, пусть это будет семейная тайна. Но если мы с вами знаем, что банк Инна не наследовала, очень трудно усмотреть здесь какой-то другой мотив. Я лично просто не вижу мотива. Даже приняв вашу точку зрения, что она не любила вашего сына. Зачем убивать нелюбимого мужа, когда можно просто подать на развод?

Эвелин пожала плечами.

— Ваш сын мог ведь дать Инне развод?

— Ну… — Эвелин взглянула на него как-то странно. — Вообще-то он ее очень любил. Он был без ума от нее. Но, наверное, он мог дать ей развод.