Марина Серова - Плата за рейтинг

Леда и Дора вздрогнули, когда услышали взрыв. Леда обернулась назад и заплакала. Дора смотрела на пламя, и в ее глазах играл его отблеск. «Какие они все-таки разные, – подумала я, глядя на девушек, – Леда – сама невинность, хотя прошла все адовы круги. А Дора… Впрочем, мне до Доры нет дела, хотя характер интересный. Есть над чем поразмышлять».

К нашей машине подошел Панин. Продюсер был растерян, он то теребил пальцами ключи от машины, то прокручивал их на пальце, потом зажал в кулак и открыл дверцу с моей стороны.

– Что будем делать? – Вопрос был задан мне, и я должна была на него ответить.

– Поедем домой, – сказала я, все равно реквизит сгорел.

– А что я скажу тысяче зрителей, которые уже купили билеты? – Голос продюсера задрожал.

– Со зрителями пусть разбирается руководство филармонии, которое не обеспечило безопасность. Я думаю так. – Я спокойно смотрела в глаза Панина, и постепенно мое спокойствие передалось и ему. Он положил ключи в карман и вытащил пачку сигарет. Закурив сам, он предложил сигарету мне, и наконец я услышала от него разумное решение.

– Девочки поедут к себе, а я сегодня займусь подсчетом убытков, которые мне нанесло руководство Тарасовской филармонии. Они должны были обеспечить переезд, а вместо этого на дороге произошла авария. Значит, концерт сорван по их вине. Мне полагается неустойка. – С этими словами Алексей Юрьевич повернулся и зашагал к своей машине.

Леда и Дора переглянулись, потом посмотрели на меня.

– Женя! Поедем в какое-нибудь кафе, поедим мороженого, выпьем по коктейлю. У нас выходные не так часто выпадают, – попросила Леда.

Действительно, у этих девочек не так много выходных дней. Может, действительно бросить все и отправиться есть мороженое? Но я должна выяснить, при каких обстоятельствах и кто мог подложить в автобус взрывное устройство. В том, что это было именно взрывное устройство, я не сомневалась. Осталось выяснить, когда и в какое время «Мерседес» оставался без присмотра. А пока можно свозить девочек в кафе, что открылось в Парке Победы. И недалеко ехать, и ассортимент там как раз «детский».

– Илья, ты мне нужен. – Я едва дозвонилась до своего напарника.

– Зачем? – Голос сонный и безмятежный, как будто он досматривает какой-то сон.

– Илья, мне нужно будет уехать на пару часов. – Я запаслась терпением и теперь растрачивала его вовсю, стараясь мягко и постепенно вернуть телохранителя в реальный мир из мира снов.

– Куда?

– Какая разница?

Илья вздохнул и проснулся.

– Когда мне подъехать? – спросил он нормальным голосом.

– Долго же ты просыпаешься, – заметила я вскользь. – Сейчас. Мне нужно съездить в филармонию и узнать все насчет аварии.

– Какой аварии?

– Прости, ты не в курсе. Мы не поехали в Вольск, потому что на выезде из Тарасова взорвался филармонический «Мерседес». Нужно узнать, кто мог это сделать.

Нет, почему я должна всем все объяснять? Неужели непонятно: если я куда-то собралась ехать, значит, это важно?

– Приезжать в гостиницу? – Похоже, до Ильи все-таки дошло.

– Да, и как можно скорее.

– Все, лечу. – Он положил трубку.

Я спрятала телефон и обернулась к Леде. Она дулась на меня после того, как я отвезла Дору в ее гостиницу и запретила сообщать ей свои координаты.

– Сейчас приедет Илья, а я поеду в гараж филармонии и поговорю кое с кем. Идет?

Леда обиженно засопела и легла, уткнувшись носом в подушку.

– Хорошо. Я по дороге заеду в бистро и куплю что-нибудь вкусненькое к ужину.

Леда презрительно фыркнула.

– Ладно, не хочешь вкусненького, куплю журнал мод. Или карты Таро. Ты умеешь гадать на Таро?

– Нет.

– А хочешь научиться?

– Нет.

– А чего ты хочешь? – Я готова была сделать что угодно, только бы Леда не лежала вот так ничком на постели, уткнувшись носом в угол.

– Я хочу поболтать с Дорой.

Наконец-то я выяснила причину ее хандры.

– Позвони ей.

– Ты не велела давать ей мой местный номер. И вообще ты держишь меня как арестантку. Всегда и везде либо с тобой, либо с Ильей. Только в туалет отпускаешь одну! Я так больше не могу! – Это был крик души человека, привыкшего жить нормальной жизнью. Ничего, если Леда станет настоящей звездой, такой, за которой ходят толпы поклонников, она быстро научится ценить труд телохранителей.

– Правильно. Но можно позвонить по моему сотовому. Мой номер не засекречен. – Я протянула Леде свой телефон. Она схватила его и набрала какой-то номер.

– Алло! Дора! Женя дала мне свой телефон, и мы можем с тобой поболтать. – Леда вскочила с кровати, быстро сунула ноги в тапочки и скрылась за дверью ванной. Мне ничего не оставалось делать, как тихо сидеть и ждать Илью. Я приготовилась, что разговор у них будет долгим, но, к моему немалому удивлению, через пару минут Леда появилась в комнате, неся на вытянутой руке мой телефон.

– Спасибо, – сказала она, отдавая мне аппарат.

– И из-за этого ты пыталась устроить мне истерику? – Я забрала телефон и на всякий случай посмотрела номер, по которому звонила Леда. Судя по цифрам, это был номер одного из гостиничных телефонов, и я сразу же забыла о его существовании. Нет, из памяти телефона я его не удалила, но это был временный контакт, который в любой момент мог перестать быть таковым.

– А зачем тебе так срочно понадобилась Дора? – Вопрос был самый невинный, но Леда сразу же вся подобралась и ответила очень осторожно:

– Дора написала для нас двоих песню.

– Это хорошо или плохо? – Я не поняла, почему такое событие нужно от кого-то скрывать.

– Панину это не понравилось, – созналась певица.

– Почему? Песня получилась плохая?

– Нет. Песня очень хорошая, но у шефа на меня другие планы, – ответила Леда, и в ее голосе послышалось огорчение.

– Сейчас что-то изменилось? – Я понемногу подбиралась к тайне этих двух девушек, которые больше походили на двух конкуренток, чем на солистку и артистку из подпевки.

– Да. Реквизит сгорел, и нам теперь придется работать практически на голой сцене. Теперь эта песня будет очень кстати, вот мы с Дорой и решили порепетировать. – Леда проговорилась. Она дала Доре адрес гостиницы!

– Леда, – спросила я вкрадчивым тоном, – Дора знает, где ты остановилась?

Последовала длинная пауза, во время которой было слышно взволнованное дыхание певицы.

– Леда, – повторила я как можно спокойнее, – Дора вечером к тебе придет?

– Ты хочешь запретить мне и это? – с вызовом спросила певица. – Я не желаю больше подчиняться твоим дурацким правилам! Я хочу делать то, что я хочу! Я хочу петь! – Леда ходила по комнате взад-вперед и бурно жестикулировала. Я прервала ее «выступление» одним замечанием.

– И отправиться на тот свет раньше положенного срока, – закончила я ей в тон. Она осеклась и села на первый попавшийся стул. Тогда я продолжила: – Ты дала свои координаты Доре, хотя с самого твоего приезда в Тарасов сама не хотела, чтобы кто-нибудь знал, где ты остановилась. Что повлияло на тебя так сильно, что ты изменила свои планы?