Марина Серова - Плата за рейтинг

Леда задумалась, опустив голову. Когда она ее подняла, в глазах блестели слезы.

– Жалко водителя. Он ни в чем не виноват, а умер такой страшной смертью. – Она всхлипнула и закрыла лицо руками.

– Откуда ты знаешь, что он умер? Ты ведь не была в автобусе, когда все произошло? – Наверное, Дора наговорила ей что-нибудь такое, что произвело на Леду неизгладимое впечатление. Она даже забыла о собственной безопасности. Нужно будет хорошенько прощупать эту «Дору». Вдруг это та самая девочка, которая с удовольствием займет место Леды? Голос у нее хороший, сценические данные есть, песни пишет… Тут что-то явно не так. Не мог Панин пройти мимо и не заметить такой талант. Нужно обязательно спросить, почему у него Дора до сих пор в подпевке.

– Он умер, – Леда подняла заплаканное лицо, – мне Дора все рассказала.

– А она откуда знает? Мы же ехали вместе.

Но мои доводы звучали неубедительно. Леда зарыдала в голос, оплакивая неизвестного ей шофера и его осиротевшую семью. Я не могла больше слушать ее всхлипывания и ушла на балкон покурить. Скоро приедет Илья. Может быть, при нем Леда перестанет плакать. Я неторопливо достала из пачки сигарету и закурила, периодически поглядывая в комнату. Пока я была на балконе, наша певица, лишившись единственного зрителя, вытерла слезы и как ни в чем не бывало заварила себе чашку кофе. Что ж, теперь я знаю, как управлять ее настроением. Нужно просто лишить ее внимания посторонних.

В дверь постучали.

– Кто там? – встрепенулась Леда.

– Илья, – послышалось из-за двери, – открывай, не бойся.

Но моя подопечная не стала открывать, а вместо этого вышла на балкон и потянула меня за рукав куртки.

– Илья пришел, – робко сказала она. Ее былая уверенность куда-то испарилась.

– Сейчас открою. – Я не стала упрекать певицу ни в чем. Артистический склад характера ничем не исправить. Лучше самой подстроиться под ее «заскоки».

– Вы что теперь, все боитесь киллера? Или я уже вхожу в список подозреваемых. – Богатырь устал ждать, пока ему откроют, и немного нервничал. – В следующий раз дверь выломаю.

– Ладно тебе, – с улыбкой сказала я, – я была на балконе и не слышала, как ты пришел.

– Ладно, – передразнил меня Илья и тут же спросил: – У вас лишней чашечки кофе не найдется? Тут мама положила мне пару бутербродов. – Он полез в свою сумку и достал оттуда аппетитно пахнущий сверток.

– Леда, – обратилась я к своей подопечной, – я поеду в филармонию, узнаю, что к чему, а ты похозяйничай тут. Илья собирался срочно и не успел перекусить. Приготовь ему кофе, а то он с голодухи взвоет.

– Хорошо, – улыбнулась певица, – ты езжай, а мы тут с ним сами разберемся. Правда, Илья?

Илья порозовел. Внимание Леды было ему приятно.

– Ладно, голубки, до вечера.

Я выскользнула за дверь. У меня сегодня еще дел невпроворот. Теперь главное – не задерживаться, где не положено, и меньше обращать внимание на мелочи.

Я даже не предполагала, что в филармонии такой строгий пропускной режим. В гараж меня не пустили, и это еще мягко сказано. Мне просто дали понять, что я посторонняя, а посторонним не только информация о ЧП, но и проход в службы и прочие помещения не положены. Даже удостоверение телохранителя, подписанное самим Бодровым, не произвело впечатления на охранника.

– Я вызываю полицию, – сказал он, когда я стала слишком напирать.

– Ваше право.

Н-да, мне приезд полиции не страшен, но, в общем-то, совсем ни к чему. Наверняка взрывом автобуса и смертью шофера занимается кто-то из следователей. Лучшее, что я могу сейчас сделать, – покинуть здание филармонии и позвонить капитану Бодрову. Прошло уже достаточно времени, и ему наверняка доложили о взрыве на дороге, так что мне сейчас прямой путь в городской отдел полиции.

Я покинула такое негостеприимное здание филармонии и погнала к начальнику отдела по борьбе с организованной преступностью. Благо, до конца рабочего дня оставалось еще немного времени. Ровно столько, чтобы поговорить о сегодняшнем событии, не приводя в качестве доказательств точные данные.

Возле кабинета Бодрова никого не было, и я смело открыла дверь. Но, к моему разочарованию, на стуле напротив Валерия Петровича сидел следователь Чернов и что-то увлеченно рассказывал, размахивая руками. Я потихоньку прикрыла дверь и села на стул возле кабинета.

Потянулись минуты ожидания. И вот тогда, когда я уже собиралась отложить визит на завтра, дверь кабинета открылась, и оттуда вышел Чернов. Он узнал меня, подмигнул зачем-то правым глазом и скрылся за поворотом коридора.

Я вошла в заветный кабинет.

– Можно к вам?

Я стояла на пороге, а Валерий Петрович в это время усиленно рылся в ящике своего стола.

– Женя? Ты? – Он на минуту оставил ящик и поднял голову над столешницей. – у тебя срочный вопрос? А то мне сейчас немного некогда. У нас тут ЧП на выезде из Тарасова.

– Взрыв автобуса недалеко от КП, – договорила я.

Бодров замер, как змея, высматривающая добычу.

– Откуда знаешь? – резко спросил он. – Слухи? Интернет?

– Я – очевидец, – ответила я спокойным тоном и, не дожидаясь приглашения, прошла в кабинет и села на стул напротив кресла капитана. – Мы ехали в Вольск, когда автобус с реквизитом взорвался. Это было на подъеме к КП ГИБДД. И я пришла спросить у вас только одну вещь: это была взрывчатка?

– Шофер сгорел заживо, – словно не слыша мой вопрос, сказал капитан. – От него почти ничего не осталось. – Бодров вынырнул из-под стола и сел прямо, положив руки перед собой. – Сейчас этим делом занимается Чернов.

– Я видела его только что.

– Я не имею права разглашать материалы следствия.

– Знаю. И вы знаете, что я не охотница за сенсациями.

Бодров встал из-за стола, прошелся по кабинету. Потом резко остановился рядом со мной, облокотился на спину моего стула и тихо спросил:

– Женя, зачем тебе это знать?

Я не имела возможности обернуться лицом к капитану, а говорить, не видя лица собеседника, очень трудно. Кто был в похожей ситуации, меня поймет.

– Я сейчас охраняю Леду.

– Это мне известно.

– За Ледой охотится киллер.

– Догадываюсь.

– Мне нужно знать, кто его нанял.

– Я задам вопрос по-другому: если ты будешь знать, что в автобус была подложена бомба, это поможет тебе найти заказчика убийства? – Капитан отпустил спинку моего стула, обошел его и присел на корточки прямо напротив меня. Теперь я видела его лицо. Оно постарело лет на пять. Неужели этот взрыв так на него подействовал? Я на минуту замолчала, потом ответила:

– Нет.

– Тогда зачем ты ко мне пришла?

Неудачи преследовали меня на каждом шагу. Из филармонии попросили, Бодров дал понять, что я суюсь не в свое дело, о Лимоне ничего не удалось узнать, Мирослава недоступна. Что еще? Кто из окружения Леды так сильно хочет ее смерти? Продюсер и будущий муж Алексей Панин? Закадычная подруга Дора? Или кто-то из двух оставшихся Лен? А может вообще этот человек сидит в Москве и посмеивается, представляя себе потуги тарасовского телохранителя?