Марина Серова - Плата за рейтинг

– Играть там с престарелыми ханжами? – возмутилась она, – давай лучше попоем перед завтрашним концертом. Я предлагаю спеть мою песню, а потом… Впрочем, что будет потом, мы решим потом. – Этот каламбур очень понравился Доре, и она несколько раз его повторила, видимо думая, что выдала очень удачную шутку. Когда смешливое настроение улеглось, Дора запела, а Леда стала подпевать. Песня оказалась очень хорошей, и непонятно было, почему Панин не разрешил петь ее на концертах.

Может, потому, что солисткой в ней выступала Дора, а Леда выполняла роль подпевки, чем ущемляла престиж продюсера? Вообще их, артистов, не поймешь. Обижаются даже там, где нет намека на оскорбление. Но это не мое дело. Мое дело – обеспечить безопасность Леды, а остальное пусть разруливает господин продюсер.

Песня кончилась, но веселье, как я поняла, только начиналось. Дора выпросила у Леды ее единственное платье, которое уцелело после инцидента на дороге только благодаря тому, что в Расловке я вытащила певицу из-под падающей люстры. Она тогда была в концертном платье и с тех пор с ним не расставалась. Леда поначалу не хотела вынимать платье из сумки, но Дора настаивала.

– Вообще до твоего прихода это платье было моим. Ты его получила по наследству. Точно так же, как и титул солистки. – Дора провоцировала скандал, но вмешалась я и разрядила обстановку, сказав, что сейчас неважно, кто солистка. Главное – хорошо провести вечер, а все остальное решится само собой. Возможно, я не знала, что говорю, но Дора немного смягчилась, как оказалось, только на словах.

Надев платье Леды, она подошла к тому зеркалу, что висело прямо напротив окна, и, подражая Леде, запела ее песню, которую знала очень хорошо:

– А зайчик прыг, прыг, прыг, – пела Дора, делая такие же движения, как поющая Леда. И вдруг внезапно остановилась посреди куплета, словно ее толкнул в спину кто-то невидимый. Она приоткрыла рот и, тяжело дыша, протянула к нам руку. На ее спине между лопаток расплывалось темно-красное пятно. Я сразу поняла, в чем дело, и уложила Леду на пол, а сама выскочила из домика и бросилась к окну с наружной стороны.

Выстрела не было слышно по двум причинам: во-первых, Дора подняла шум, а во-вторых, киллер использовал глушитель, легкий щелчок которого утонул в суматохе. Я обежала домик и услышала еще один щелчок. Мгновенно среагировав на звук, я почувствовала, как пуля пролетела у меня около уха. Еще немного, и я бы так же, как Дора, осталась стоять с открытым ртом, безучастно глядя на то, как преступник перелезает через забор.

Черт! Он действительно перелезает через забор! Я бросилась ему вдогонку, на ходу вынимая пистолет, но черная тень перемахнула через преграду, и через несколько секунд послышался рев мотоциклетного мотора. Все. Я его упустила. Теперь нужно вернуться к Доре и постараться узнать у нее все. Если она в состоянии что-либо сказать.

Вбежав в домик, я увидела, что Леда встала с пола и хлопочет около Доры. Она смочила носовой платок водой и вытирала ей лицо, покрытое мелкими бисеринками пота. Мне не раз приходилось видеть людей в таком состоянии, и я могла сказать только одно: дела девочки из подпевки плохи. Шансов выжить после прицельного выстрела у нее нет. Нужно попробовать задать ей пару вопросов, пока она еще в состоянии говорить. В том, что киллера наняла именно Дора, у меня сомнений не было.

О переезде в санаторий «Дубки» не знал ни Панин, ни Илья – никто, кто бы мог хоть словом намекнуть на наше местопребывание. О переезде знали трое: я, Леда и Дора. Значит, киллера навел кто-то из нас троих. Я и Леда отпадают, остается Дора. Интересно, зачем она это сделала? Позавидовала солистке?

– Как ты себя чувствуешь? – Я положила руку на лоб Доры и поняла, что она умирает. – Сколько ты заплатила киллеру?

Дора задрожала всем телом, и из нее полились слова, полные горечи и обиды:

– Эта выскочка… Солисткой должна быть я… Я – настоящий талант… У этой мормышки нет голоса… Я пишу песни… Я… – Она закрыла глаза и судорожно вздохнула.

– Сколько ты заплатила киллеру? – Я повторила свой вопрос.

– Все, что у меня было… – Этот ответ можно было расценить как угодно, но времени почти не оставалось. Дора умирала.

– Дора, Дора, – звала заплаканная Леда, но Дора захрипела, потом из ее легких вырвался протяжный вздох, она дернулась всем телом и затихла. Всю остальную информацию она унесла с собой в могилу. Леда, поняв, что Доры больше нет, заплакала навзрыд. Я не стала ее утешать, а взяла телефон и набрала номер оперативного отдела.

– Алло! Охотникова. У меня труп. – И объяснила, что к чему.

– Выезжаем, – коротко ответил мне дежурный.

Я спрятала телефон и занялась Ледой.

– Девочка, сейчас здесь будет полиция. У тебя хватит сил ответить на все вопросы? – Я обняла певицу за плечи и усадила за стол. – Чаю налить?

Леда машинально кивнула головой, машинально приняла у меня бокал с остывшим напитком и машинально его выпила.

– После того как мы ответим на вопросы следователя, нам нужно будет срочно уехать. У меня нет гарантии, что киллер не вернется. – Я постаралась сказать это как можно спокойнее, но Леда сразу встрепенулась.

– А он понял, что убил не ту?

– Не могу знать. Но у него будет время это сделать.

– Как? Ведь он наверняка видел, что Дора упала! Я не хочу умирать! – Так вот чем были вызваны слезы. Леду не столько расстроила смерть Доры, сколько заботила собственная безопасность. Еще бы! Ей ведь есть что терять! Карьера в самом начале, возможность выйти замуж за солидного и богатого человека, смотр, который поднимет ее рейтинг, – это очень много, чтобы лишиться всего и сразу. А Дора сделала так, что Леда стала ходить как по лезвию бритвы. Но о мертвых либо хорошо, либо ничего. Впрочем, этим щекотливым вопросом теперь будет заниматься отдел по борьбе с организованной преступностью.

– Как же так получилось, что вы с Дорой оказались врагами? – Это был главный вопрос, на который я хотела получить ответ. От этого зависело, как поведет себя преступник. Ведь если Дора связалась с одной из серьезных группировок, имеющих выход на киллеров-профессионалов, убийца будет работать до результата, и смерть заказчика никак не повлияет на его деятельность. Он все равно убьет того, кого заказали.

– Когда я пришла в коллектив, он тогда назывался «Девочки из снов», солисткой была Дора. Но Алексей сразу же меня заметил и дал мне сольную песню. Потом пригласил в ресторан. В общем, очень скоро я превратилась в Леду, а «Девочки из снов» стали подпевкой.

– Ага, сыграли роль личные отношения с продюсером, – кивнула я.

– Какая ты наивная, – сквозь слезы улыбнулась Леда. – В шоу-бизнесе все держится на личных отношениях. Скажу больше: все три Лены были любовницами Панина. Он выбирал их по именам, чтобы, проснувшись с очередной подружкой, не перепутать. С моим приходом веселье закончилось, он серьезно влюбился. Теперь ждет не дождется осени, чтобы сыграть свадьбу.