Марина Серова - Плата за рейтинг

– Значит, Лены, в том числе и Дора, забыты? Я правильно тебя поняла? – Мне нужно было точно знать о настроениях в этом музыкальном коллективе. Ведь если с приходом Леды отношения между Паниным и тремя остальными девочками сошли на нет, значит, на солистку злы все. Я спросила об этом Леду.

– Нет. Как выяснилось, только Дора. Остальные девочки почти безголосые, им на эстраде вообще ничего не светило, если бы не Панин. А теперь у них есть возможность покататься по городам, увидеть много интересного – в общем, начать жить полной жизнью. – Моя подопечная так расписывала сладкую жизнь девочек из подпевки, что я почти поверила, что они не могут держать на нее зла. Впрочем, серьезных действий с их стороны я не заметила, а это значит, что Леда, может быть, и права.

– Ты и раньше подозревала, что у Доры на тебя серьезный зуб? – Мне хотелось знать, насколько беспечна будущая звезда.

– Нет, я как-то об этом не думала, – ответила она, – стала подозревать, что она меня ненавидит только после того, как она надела мое платье и запела мою выходную песню. – Леда тайком взглянула на мертвую и сразу же отвернулась.

– Хорошо, – проговорила я, чеканя каждый слог. – Сейчас мы все расскажем следователю, а потом уедем отсюда в более безопасное место.

– Разве еще есть такое? – грустно спросила Леда.

– Еще есть, – обнадежила ее я.

Я ехала по ночной трассе, ловя себя на том, что невольно прибавляю газ. Мне все время казалось, что вот из-за очередного куста на обочине выскочит сумасшедший мотоциклист и откроет прицельный огонь по машине. И всякий раз, когда нога тянулась к педали газа, я повторяла про себя: все, что должно было случиться сегодня, уже случилось. Больше ничего не произойдет. Но это не помогало, и я снова прибавляла газ.

Успокоилась я, только когда мы с Ледой очутились на ночных улицах Тарасова. Здесь никакой киллер меня не мог достать. Потому что даже бывалые автомобилисты удивлялись моему знанию тарасовских переулков. Вот так, газуя на трассе и прячась по закоулкам большого города, мы добрались до моего дома.

Чтобы невозможно было что-то подложить в мою машину, я загнала ее в гараж и заперла дверь на два замка. Теперь можно было идти домой, но меня насторожила тишина и темнота подъезда. С великими предосторожностями мы с моей подопечной поднялись ко мне на этаж, и я вставила ключ в дверной замок. Ключ легко повернулся, и я кивнула Леде: заходи. Она немного помедлила, но вошла в темную прихожую, подбадриваемая моими кивками.

Все! Мы дома! Я зажгла в прихожей свет, надеясь, что тетя Мила давно спит. Следователь продержал нас на месте преступления почти до полуночи, совершенно не заботясь о том, что нам с моей подопечной нужно было срочно уехать из «Дубков». И вот теперь в первом часу ночи мне нужно было накормить Леду и уложить ее спать.

– Ты откуда так поздно? Кто это с тобой? – Из своей комнаты вышла тетя Мила, щурясь на яркий свет. – Какая миленькая, прямо Златовласка! Ты кто? – спросила она у Леды.

– Меня зовут Валерия, но сценическое имя у меня Леда, – ответила польщенная певица.

– Ледочка, ты есть хочешь? – Это был обычный вопрос моей тетушки. Всех, кого бы я ни привела в наш дом, заботливая тетушка сажала за стол и потчевала своей стряпней. К слову сказать, ее кушанья ничем не уступали блюдам хороших ресторанов.

– Да, – просто ответила Леда, и моя тетушка ринулась на кухню. Загремели кастрюли, захлопал холодильник, и буквально через пять минут тетя Мила уже кричала из кухни:

– Девочки, мыть руки и за стол!

Мы с Ледой переглянулись, отнесли ее вещи в мою комнату, помыли руки и отправились в святая святых – тетушкину кухню.

– У меня есть домашние пельмени, творожная запеканка и немного черничного рулета, – объявила она. – Что будете сначала?

Мы с Ледой переглянулись и согласились на пельмени. Тетя Мила вскипятила воду, добавив туда бульонный кубик, а когда вода закипела, она опустила туда хитро вылепленные пельмени. Закладка пельменей была целым ритуалом: тетушка клала их в воду по одному, чтобы не сбить кипение жидкости, потом осторожно помешала и немного убавила газ.

– Через семь минут будет готово, – объявила она, – вы, наверное, не знаю какие голодные, – с сочувствием в голосе сказала она, – вот сейчас и наедитесь.

Спорить с тетушкой было бесполезно, и я положила руки на стол в ожидании обещанных пельменей. Леда, глядя на меня, сделала то же самое, и мы переглянулись, улыбаясь уголками губ.

Через семь с половиной минут мы уже уплетали горячие тетушкины пельмени и слушали, как сегодня утром ее милый Стасик Климов с удовольствием ел творожную запеканку, запивая ее холодным молоком.

– И как у него живот не разболелся? – закончила тетушка. – А у вас как дела? – Этот невинный вопрос заставил нас переглянуться, а я одними губами сказала Леде:

– Молчи.

– Были в санатории, катались на яхте, много что было, – ответила я за нас двоих и отправила в рот очередной пельмень.

– Это, наверное, очень интересно, – сказала тетя Мила.

– Да, увлекательно, – ответила я, – а завтра у Леды концерт.

– Какое это счастье – доставлять людям удовольствие. – Тетушка молитвенно сложила руки на груди и возвела очи горе. – Как жаль, что у меня не было таланта.

– Не грусти, тетя Мила, – сказала я, отдавая ей пустую тарелку, – у тебя другой талант.

– Какой же? – удивилась тетушка.

– У тебя всегда есть чем поживиться, – сказала я и, привстав из-за стола, чмокнула ее в щеку.

Тетушка раскраснелась от удовольствия.

– Приятно, когда тебя ценят. Вот ты всегда бы так, Женя! А то иной раз убегаешь от меня или отказываешься от обеда. Это неправильно. – У тети Милы были свои взгляды на жизнь, и переубеждать ее в обратном было бесполезно.

– Кофе есть? – спросила ее я.

– Опять?

– С молоком. – Я смягчила свои требования. С молоком тетушка могла налить и вечером. Но о черном после полуночи не могло быть и речи.

– С молоком налью. Кстати, а Ледочка остается у нас? – Тетушка ласково посмотрела на Леду. Ей нравились изящные девушки, так напоминавшие ей молодые годы.

– Да, Леда будет спать в моей комнате, – ответила я тоном, не терпящим возражения.

– Удобнее было бы в моей.

Само собой, я знала, что тетушка предложит гостье свою вторую кровать. Но мои обязанности телохранителя не позволяли мне отлучаться от подопечной. Я так и сказала своей заботливой тете Миле.

– Очень жаль. Но я могу принести вам раскладушку с мягким матрасом, – опять засуетилась тетушка.

– На раскладушке буду спать я, – сказала я твердо, – Леда займет мою кровать. Мне понадобится чистое белье и еще одна махровая простынь, – сказала я, допивая свой кофе и поднимаясь из-за стола, – пойдем, Леда.