Анна Князева - Прощальный поцелуй Греты Гарбо

— Тогда будем искать.

— Только и всего?

Он поднял глаза:

— Знаете, что мне в вас нравится? Вы не строите из себя перепуганного зайчонка. Вы — взрослая, уверенная в себе женщина. Вы — волчица.

— Даже не понимаю, стоит ли на вас обижаться…

— Не стоит, — заверил ее следователь.

Она заглянула в его тарелку и, не сдержавшись, заметила:

— Как можно есть мясо с картошкой…

К счастью, Фирсову в этот момент позвонили, он спешно доел и, попрощавшись, ушел.

Пересекая оранжерею, Лионелла чуть не угодила в объятия Полторацкой, когда та неожиданно вынырнула из зарослей теплолюбивых растений.

— Очень кстати, — Лионелла задержалась, чтобы перекинуться парой вопросов. — Милена, устрой мне встречу с Порфирием.

— Чего это вдруг? — с деланым удивлением спросила Полторацкая. — Еще утром ты удивлялась, зачем он мне нужен.

— Не вредничай, Милена, я в долгу не останусь.

— Ладно, поговорю. А там уж как он сам решит.

— Только не затягивай. Я скоро уеду.

— Мы тоже здесь не задержимся, — заверила ее Полторацкая.

На выходе из оранжереи Лионеллу подстерегла Катерина:

— Ты говорила с ней?

— С кем именно?

— С Полторацкой.

— Ну, говорила.

— Устрой мне встречу со старцем!

— Боюсь, это не в моих силах. Она чрезмерно опекает его. По крайней мере, мне отказала.

— Давай предложим ей денег!

— Полторацкой? — Лионелла с улыбкой взглянула на Катерину. — У нас столько нет. Не стоит забывать, кто у нее муж.

— Что же мне делать?

— Очень хочется? — осведомилась Лионелла.

— Очень!

— От этого есть одно верное средство. В детстве мы говорили: хочется — перехочется. И ты знаешь, нам всегда помогало.

— Какая ты язва! Я к тебе по дружбе за помощью, а ты…

— Что-то я не помню, чтобы мы с тобой когда-то дружили.

— Ты не язва… Ты — гадина! — Катерина отправилась прочь, оглядываясь и все еще огрызаясь.

Макияж в стиле «смоки айс» не делал ее моложе, но эффектнее — да. Лионелла была довольна: зеленые глаза в серой дымке, укладка в стиле тридцатых, красная помада. Осталось выбрать наряд. Это утомительное, но благодарное дело являлось завершающей нотой в симфонии сияния ее красоты (глупая, напыщенная фраза, но она как никакая другая держала ее в тонусе и не позволяла халтурить).

Лионелла добросовестно примеряла платья, пока в девятнадцать ноль пять ей не позвонил хозяин отеля Терсков:

— Добрый вечер, как и договорились, жду вас внизу. — По телефону голос Терскова был хорош — баритон с мягкими переливами. И, если бы Лионелла не видела его, воображение нарисовало бы ей бог знает кого.

Она бодро ответила:

— Буду через десять минут.

По счастью, в тот момент на ней было черное кружевное платье с плиссированной шифоновой юбкой. Взглянув на себя в зеркало, Лионелла решила остаться в нем. Красиво декольтированная спина компенсировала пуритански закрытую грудь. Полупрозрачная юбка показывала красивые ноги. Еще пять минут, и были выбраны туфли — черные, с открытым носком и камнями цвета рубина.

В семь тридцать она спустилась в лифте на первый этаж. Измученный Терсков ждал ее в холле. Увидев Лионеллу, он оживился:

— Я очарован!

— Прошу прощения, Петр, я такая копуша.

— Готов был ждать до утра.

— До утра — не надо, — уверенно заключила она. — Куда поедем?

— В одно хорошее место, — загадочно проронил Терсков.

Швейцар широко распахнул перед ними дверь. Выйдя на улицу, Лионелла тут же столкнулась с Жанной Калмыковой, за которой в полной готовности стояла вся ее группа.

— А мы как раз снимаем общие планы. Пожалуйста, несколько слов для «Светской жизни». Вы, как я слышала, первой обнаружили труп? — Жанна протянула микрофон и выжидательно замолчала.

Лионелла встала полубоком, чтобы на записи казаться стройнее. Кто-кто, а она знала, что телевидение прибавляет пару размеров. Потом опустила голову — такой ракурс был оптимальным для ее типа лица.

— К сожалению, ничего не могу сказать, милая Жанна. В настоящий момент проводятся следственные действия, и у меня нет никакой информации.

Жанна профессионально отдернула от нее микрофон и посмотрела в камеру:

— Надеюсь, телезрители узнали популярную актрису кино Лионеллу Баландовскую. Мы знаем ее по фильмам «Останься, если любишь», «Вверх по течению», «Красивая девочка» и… — припоминая названия, Жанна замолчала.

Лионелла прервала повисшую паузу:

— На самом деле их было не много.

— Скажите, Лионелла, вам известно имя убийцы?

— Нет, его пока не нашли.

— Вас уже допрашивали?

— Я дала показания.

— Вас в чем-то обвиняют?

— Что за дичь? С чего вы взяли? — Лионелла Баландовская улыбнулась белоснежной улыбкой.

— Есть сведения, что в деле замешан внук кинорежиссера Ефима Ольшанского.

У Лионеллы резко испортилось настроение:

— Это неправда. Прощайте, мы уезжаем.

Терсков забежал вперед и открыл перед ней дверцу. Она проскользнула на заднее сиденье, он устроился рядом, и водитель тронул машину.

Оглянувшись, Лионелла заметила, что оператор все еще снимает их на камеру.

— Вот ведь проныры, — вздохнул Терсков. — Велел не пускать их в холл, так они караулят на улице.

— Жанна, кстати, приехала на игру к Шмельцову и живет на втором этаже.

— С этим ничего не поделать. — сокрушенно вздохнул Терсков. — Надеюсь, вы понимаете, как это убийство может повлиять на репутацию моего отеля.

— Мне очень жаль… — После этих слов Лионелла замолчала надолго.

Ресторан, в который они приехали, располагался за городом и был похож на резиденцию небедного человека. Лионелла сразу поняла, что Терсков здесь хозяин.

— Мой новый проект, — сказал он, когда они уселись за стол.

— Поздравляю. Здесь очень мило.

— Заранее заказал все самое лучшее. Кому, как не мне, это знать.

Официант принес и установил на стол огромный букет.

— Вам! — сказал Петр, однако Лионелла сразу решила для себя, что не станет брать эту махину в отель.

— Интересный у вас бизнес, — ей надо было поддержать разговор.

— Пришлось начинать с азов.

— Как и в любом деле…

Похоже, разговор заходил в тупик, но именно в этот момент Лионелле пришла счастливая мысль:

— В отеле есть видеонаблюдение?

Терсков покачал головой:

— Это нарушает нашу концепцию: домашняя гостиница для близких людей. Вы же не станете устанавливать камеры в собственном доме и наблюдать за мужем или детьми?

— Отчего — нет, — сказала Лионелла. — Иногда это полезно.

— Неужели практикуете? — удивился Терсков.

— У нас нет детей, но камеры в доме стоят, как и в московской квартире. А в вашей концепции есть опасные бреши.

— Какие, например? — с обидой спросил Терсков.