Нельсон Демилль - Во всем виновата книга. Рассказы о книжных тайнах и преступлениях, связанных с книгами

– Для таких, как я, Майк, – сказал он, – по-настоящему ценна только одна книга.

Пляжный городок Уилкокс в округе Саффолк хоть и жил исключительно за счет туризма, но выглядел процветающим. Его население могло за месяц вырасти с семи тысяч до черт знает скольки, и в центре весь день бурлила курортная жизнь. Но сейчас, в полдевятого вечера, это был город-призрак.

В одном из переулков мы нашли жилище Шейлы Берроуз, с небольшим, но благоустроенным двором на фоне леса. Возведенный, очевидно, в пятидесятые, двухкомнатный кирпичным домик был лишен прикрас, зато ухожен. Гараж из такого же кирпича стоял за домом, во дворе. Мы остановились у переднего крыльца. Над дверью горел фонарь – нас ждали.

Я обогнул машину, но Вельда вышла, не дождавшись, когда я изображу из себя джентльмена. Одетая в брючный черный костюм и серую шелковую блузку, она выглядела по-деловому, насколько позволяли длинные ноги, телесные округлости и рассыпанные по плечам кудри цвета воронова крыла. В дорогу она прихватила наплечную сумку приличных размеров, в которой хватало места для различных дамских аксессуаров, в том числе и для револьвера двадцать второго калибра.

Пока мы ехали, она непрестанно оглядывалась. И теперь сказала:

– Не могу избавиться от ощущения слежки.

– Все может быть, – кивнул я. – На чертовой автостраде трудно заметить хвост, но проселок был вроде чист.

– Давай я тут постою, покараулю.

– В доме от тебя будет больше пользы. Я же помню, как быстро ты тогда подружилась с этой бабенкой. А меня она боялась до смерти.

Глядя на кирпичный дом, Вельда сказала:

– Как же не бояться? Она подозревала, что дон Джиральди решил от нее избавиться, вот и подослал головореза. Да и манеры твои… Когда в глазах мужчины ты «бабенка», об этом нетрудно догадаться.

– Да, в те годы я еще не был таким культурным.

– Вот уж точно, – с сарказмом произнесла она, вместе со мной поднимаясь на крыльцо. – С тех пор, малыш, ты прошел изрядный путь.

Лет двадцать назад мы с Вельдой переправили Шейлу Берроуз сюда, в лонг-айлендскую глухомань. Тогда эта женщина носила другое имя, и жила она перед побегом не где-нибудь, а в пентхаусе на Парк-авеню. Дон Джиральди так и не снизошел до объяснения причины, по которой его любовница должна была исчезнуть. Но мы догадывались.

В хозяйке дома, встретившей нас у порога, трудно было узнать ту девчонку из бродвейского хора, которой мы подсобили с переселением. Тогда, в период правления Линдона Джонсона, она была миниатюрной блондинкой с точеной фигуркой. Теперь же мы видели перед собой невзрачную дебелую брюнетку. Милое личико с чертами Конни Стивенс и легким макияжем сменил бесформенный блин.

– Рада снова вас увидеть, – жестом приглашая нас войти, сообщила женщина в розовом топе, синих джинсах и сандалиях.

Прихожая в доме отсутствовала, с крыльца мы шагнули прямо в гостиную – с обтянутой полиэтиленом мебелью и не сказать что уютную. У стены справа – спинет, над ним картина в позолоченной раме, пастельный портрет хозяйки в зените ее белокурой славы.

Не задержавшись в гостиной, Шейла провела нас в маленькую общую комнату через совсем уж крошечную кухню с деревянными шкафчиками и вполне современной утварью; короткий коридор отсюда вел к спальням. Мы сели в капитанские кресла возле круглого кленового стола, посреди которого красовалась ваза с весенним пластмассовым букетом.

Кофе для нас уже был сварен. Размешивая в чашке сахар и молоко, я смотрел на ближайшую стену – там на грубых деревянных панелях висели рамки с рисунками. Всего лишь две темы: хозяйка на скорбном пути к ожирению и ее сын – детство, отрочество, юность. Из манежика – в песочницу, из музыкальной школы – на баскетбольную площадку, с выпускного бала – к знакомому мне корпусу Нью-Йоркского университета. На этом последнем снимке молодой красавец стоял рядом с привлекательной девушкой.

– Наш сын, – с придыханием произнесла Шейла вторым сопрано.

Помнится, некогда такой голос считался очень сексуальным.

– Мы догадывались насчет беременности, – сказала с улыбочкой Вельда.

Голубые глаза расширились.

– Правда? Вы знали? Но ведь тогда, на первых месяцах, было почти незаметно.

– Вы просто светились от счастья.

Хозяйка хихикнула:

– Должно быть, отечность меня выдала. Мисс Стерлинг, как вам удалось сохранить прекрасную фигуру? Вы с мистером Хаммером уже женаты?

– Не совсем, – ответила Вельда. – Пока.

– Она только салатики ест, – сообщил я.

Шейла Берроуз поморщилась, а Вельда метнула в меня убийственный взгляд. Иногда и не хочешь, а ляпнешь какую-нибудь глупость.

– Наверное, вы не рассчитывали еще раз встретиться с нами, – сказал я.

– Верно, не рассчитывала. – Шейла глотнула кофе. – Но ваш визит меня не удивил.

– Почему? – спросила Вельда.

– Николас умер, и я прикинула, что должны быть последствия. С тех пор как мы расстались, меня посещал адвокат по фамилии Симмонс, очень приятный мужчина; он занимался финансовыми вопросами. Приезжал раз в полгода узнать, как мне живется. Справлялся о сыне.

– А с доном Джиральди после переезда вы встречались? – спросил я.

– Прямых контактов не было. Вначале я не понимала, почему мы расстались. После рождения Ника – наш сын тоже Николас – надеялась на возобновление отношений. Видите ли, мистер Хаммер, Николас Джиральди был само обаяние. Такой изящный, обходительный. Любовь моей жизни…

– И вы были только с ним? Пять или шесть лет?

– Да, и это чудесные годы. Мы путешествовали, даже Европу посетили – в сущности, у нас была настоящая семья. Он ведь только в первые годы брака жил с женой, а потом охладел к ней.

– Кажется, у них родились три дочери.

– Да, – подтвердила она довольно сердито, – но все это было до появления нашего Ника на свет.

Занятно, что она постоянно говорит о сыне в такой манере – «наш Ник», – хотя любовник бросил ее с ребенком на руках. И эта женщина, некогда красивая, сексуальная, возбуждавшая мужской интерес не только со сцены, сделалась домохозяйкой и матерью. Да еще и живет в захолустье без мужа.

– Понимаю, почему вы надеялись на возвращение Николаса после рождения сына, – сказала Вельда. – Если бы Николас в самом деле хотел вычеркнуть вас из своей жизни, то не держал бы так близко от себя.

– Бродвей от Уилкокса ох как далек, – тоскливо вздохнула Шейла.

– Но все же это не Луна, – возразил я. – Полагаю, дон не хотел, чтобы вы находились рядом. Ведь вы знаете то, что для него было опасно.

У нее снова округлились глаза.

– Да что вы! Я бы никогда…

– Я не про вас. Полиция, ФБР. Конкуренты. И конечно же, он хотел защитить сына. Чтобы мальчика не использовали для давления на него.