Нельсон Демилль - Во всем виновата книга. Рассказы о книжных тайнах и преступлениях, связанных с книгами

Мы уселись на диван с тощими подушками, обтянутыми бирюзовой, с блестками тканью.

Ник предложил закурить, я отказался. Он взял сигарету, откинулся назад, руку забросил на верх подушки и внимательно рассмотрел меня смышлеными глазами.

Мать предупредила его по телефону, что у меня к нему важный разговор. Я тогда кратко обрисовал Нику ситуацию, но насчет книги не обмолвился ни словом.

Интересно ведет себя парень: понимает, что ему угрожает серьезная опасность, но остается невозмутим. Значит, не слаб характером.

– Ник, ты ведь знаешь, кто твой настоящий отец?

Он кивнул.

Я ухмыльнулся:

– Не сомневался, что такой толковый мальчик не поверит в чепуху с героем Вьетнама. У тебя бывали встречи с доном? Слышал, он иногда заглядывал в твою школу.

Ник затянулся дымом.

– Бывали ли встречи? Да как сказать… Чтобы он представился – нет. Но после концерта или матча находил меня и говорил: «Хорошая работа» или «Так держать». Даже руку пожал пару раз.

– То есть ты знал о его визитах.

– Да, а стал постарше, так и имя узнал. Его часто упоминали СМИ. Я заинтересовался, решил копнуть – искал в старых газетах, еще кое-где. У мамы сохранились фотографии, на которых она вместе с Джиральди. Мама ведь в ту пору красотка была обалденная, и не простая хористка, не верьте прессе, – она играла в спектаклях, ее обсуждали критики.

– Твоей матери неизвестно, что ты догадался.

– Зачем ее расстраивать?

– Ник, у твоего отца был леджер, книга, в которой он будто бы копил свои секреты. Вот почему я здесь. По слухам, он планировал передать эту книгу человеку, которому доверял, как никому другому. Не ты ли этот человек?

Парень затянулся, улыбнулся и позволил себе ехидный смешок.

А потом спросил:

– Может, пивка? Судя по внешности, пиво вы себе позволяете.

– День был долгий.

Он принес две холодные банки и снова откинулся на диване. Я последовал его примеру. И Ник рассказал свою историю.

Два дня назад ему позвонил дон Николас Джиральди. Слабый, одышливый голос человека, стоящего на пороге смерти, попросил молодого Ника явиться в такую-то палату больницы Святого Луки. Тема отцовства в том телефонном разговоре не затрагивалась.

– Но в больнице, когда я подошел к его кровати, – продолжал Ник, – он признался. Вышло очень мелодраматично. Смотрели «Звездные войны»? Точь-в-точь как там: «Я твой отец».

– А что ответил ты?

Ник пожал плечами:

– Просто сказал, что знаю. Уже далеко не первый год. Похоже, старик был потрясен, но у него не оставалось сил выяснять подробности и вообще обсуждать эту тему. Он лишь пообещал: «Когда отучишься в университете, у тебя будут деньги».

– Вы не знали о трастовом фонде?

– Не знал. Я и сейчас не представляю, сколько там на счету. Но, сколько ни есть, возьму охотно. Думаю, я их заслужил – как-никак рос без отца. Надеюсь, хватит, чтобы открыть свое дело. Мистер Хаммер, пусть эта богемная обстановка вас не обманывает. Мой основной предмет специализации – бизнес.

– А может, это Старый Ник готовил для тебя именно такое будущее?

Парень наморщил лоб, затем покачал головой:

– Ну, не знаю. Возможно, он хотел, чтобы я унаследовал его место в… организации. А возможно, его устраивало, что я иду своим путем. Остается только гадать. На прощание он сказал: «Хочу тебе кое-что подарить. Чем бы ты в жизни ни занимался, она обязательно пригодится».

– Книга?

Ник кивнул:

– Книга, мистер Хаммер. Прямо там, в больничной палате, я и получил книгу его тайн.

Я сел прямо.

– И в ней все то, чем жил твой отец? Аферы, рэкет, коррупционные схемы, посягательства на все писаные и неписаные законы?

– Что-то вроде этого.

– Парень, – сказал я, качая головой, – даже для того, кто решил идти по прямой дорожке, эта книга может быть очень ценной.

– Верно, она ценная, – кивнул Ник. – Но для меня, мистер Хаммер, не представляет ни малейшего интереса.

– И как же ты намерен ею распорядиться?

– Отдать вам. – Ник пожал плечами. – Делайте с ней, что хотите. Попрошу взамен только одного.

– Я весь внимание.

– Позаботьтесь о моей матери. Чтобы ей не угрожала никакая опасность. Меня тоже прикройте, если можно. Но главное – мама… Она для меня столько сделала… Все отдала, что у нее было. Я хочу, чтобы ей жилось спокойно.

– Думаю, мне эта задачка по силам.

Ник протянул руку, и я ее пожал.

Он встал и направился к окну, за которым мигала неоном улица. Под этим окном была дощато-бетонная полка; среди беспорядочно наваленных книг парень нашел старинную на вид, в переплете из овечьей кожи.

И тут дверь с грохотом распахнулась от мощного пинка, полетели щепки.

Вы уже в курсе, что бандиты ходят парами. Это касается и тех, которые работают на парней вроде Сонни Джиральди.

Первым в комнату ворвался Флавио, все в том же голубом костюме и желтой рубашке с остроугольным воротником. Имени его спутника, детины с вялым подбородком и неандертальским лбом, я в прошлый раз не услышал.

Каждый держал в лапе здоровенную дуру, годную под патрон магнум 0,357. В этой части города стрельба – явление обыденное, нет смысла брать на дело двадцать второй калибр с глушаком.

Второй гангстер так живописно нарисовался в дверном проеме, что хоть пиши с него картину в ист-виллиджском стиле. А Флавио проделал от порога два шага и взял на мушку нас с молодым Ником, стоявших вплотную друг к другу.

– Это она? – зазвучал комичный писк. – Чертова книга? Давай ее сюда.

Ник поморщился от омерзения, но страха я на его лице не заметил.

– Бери. – Он шагнул вперед, протягивая толстый том, – и на миг заслонил меня от гангстеров.

Я воспользовался этим мигом, чтобы выхватить из кобуры пистолет, повалить Ника на пол и открыть огонь.

Магнум 0,357 – это, конечно, серьезный козырь. Но его с легкостью побивает сорок пятый калибр, особенно если стреляет первым, притом в голову, прекращая всякую телесную моторику. Уж до чего жалкие были мозги у подонка, да и те разлетелись заодно с брызгами крови и обломками кости, и этот душ окатил его приятеля. Тому будто хеллоуинским «кровавым» пирогом в физиономию залепили, и он среагировал, как положено неандертальцу, то есть дал мне полсекунды, чтобы расколоть пулей его скошенный лоб и покрыть кирпичную стену лестничной площадки абстрактным узором, достойным любой ист-виллиджской арт-галереи.

В такой кровавой бойне, разразившейся у Ника на пороге, он, конечно же, сохранить выдержку не мог при всей его смелости.

– О господи! Что вы теперь будете делать?

– Позвоню копу. Телефон у тебя найдется?

– Да! Да! Звоните копам! Телефон вон там!

Я подобрал с пола книгу в переплете из овечьей кожи.

– Нет, не копам. Копу.

И я позвонил Пэту Чемберсу.